Убивают не камни - Валерий Пушной

Глеб, все еще оставаясь под впечатлением разговора с Вобровой, не сразу ухватил вопрос из телефона, а когда, наконец, до него дошло, кто это мог быть, голос Корозова зазвенел:

— Ты кто?

— Отвечай на мой вопрос! — требовательно провещал телефон.

Глеб стал покрываться багровыми пятнами, внутри у него начинало закипать, но он сдержался, придавил возмущение, ибо речь шла о спасении Ольги, и, быстро собравшись с мыслями, проговорил:

— Повтори предложение.

— Ты, наверно, был двоечником в школе? — заклокотало на другом конце. — Не можешь без повторений? Хорошо, я повторю тебе, чтобы мозги твои лучше работали! — и голос оборвался, телефон запел гудками.

Глеб озадаченно глянул на телефон. Ладонь, в которой он держал его, вспотела, словно телефон перегрелся и стал как раскаленный металл.

В уголках глаз Оксаны мелькнула едва уловимая усмешка:

— Кто звонил? — спросила, словно была ему уже в доску своя, такая своя, что имела право знать о каждом звонке.

Корозова покоробило ее любопытство, она уже перегибала палку. И ему все больше казалось, что она могла что-то знать. Он собрал себя в комок:

— Наверно, те, кто похитил Ольгу.

— Но ведь это так просто узнать, кто они, — с легким оттенком иронии посоветовала она. — По номеру телефона. Разве для полиции это сложно?

— Ты такая умная, — вернул ей обратно ее иронию Глеб. — Этот телефон или краденый или оформлен на какого-нибудь столетнего старика, который уже собственного имени не помнит.

Оксана повела глазами по залу. Народу было немного. Два официанта успевали обслуживать и только внимательно следили за тем, у кого от еды освободилось блюдо, чтобы мгновенно убрать его со стола. Прижалась к спинке стула, заметила:

— Хорошее обслуживание здесь. Красиво оформляют блюда. И официанты вежливые и внимательные.

— Красиво оформить — это важно, но важнее вкусно приготовить.

Она взяла вилку и нож, потянула в себя запах еды и спросила:

— Что же ты решил?

Глеба уже раздражала ее навязчивость. Независимо оттого был у него ответ на ее вопрос, либо не было, он не считал нужным делиться им с нею. Почему-то он уже не сомневался, что она пришла именно за этим ответом, чтобы потом передать его тому, кто звонил. Именно поэтому ее настойчивость начинала бесить. Но как схватить ее за руку, как?

Сейчас, в спешке он не хотел давать никаких ответов, сначала надо было переговорить с Акламиным.

Видя, что Глеб не намерен отвечать, она второй раз настоятельно посоветовала:

— Я бы на твоем месте отдала! — после этого медленно вкусила блюдо, как будто распробовала старинное столетней выдержки вино, и с удовольствием покачала головой. — Какая прелесть. Как такую прелесть можно приготовить? — и тут же мигом перевернула на другую тему, словно хотела больнее ущипнуть, уколоть, укусить. — Неужели ты допустишь, чтобы Ольга никогда больше не попробовала подобного?

Лицо Глеба потемнело. Воброву в эту минуту спасло только то, что она женщина, иначе он бы попросту вышвырнул ее из-за стола.

А она словно остыла к нему, потеряла интерес, глаза закрылись поволокой. Не спеша, она попробовала все блюда и отложила вилку:

— Было приятно пообедать с тобой, Глеб. Но мне пора, — отодвинула от себя тарелку.

— Из тебя плохой едок, Оксана, — кивнул на еду Корозов.

— Много ли нужно девушке? — ответила та, поднимаясь со стула. — У нас вечные проблемы с весом и фигурой. Нельзя терять формы.

Глеб подавил в себе усмешку. Как можно было разглядеть ее формы под этой мешковатой нелепой одеждой? Оксана действовала ему на нервы, и он был рад, что, наконец, избавлялся от ее присутствия. Кажется, она осталась недовольна встречей. И хорошо. Много хотела узнать. А получила шиш с маслом. Отлично.

— Мне бы твои заботы, — вырвалось у него в ответ на ее слова.

Выйдя из-за стола, Оксана постояла чуть и сказала:

— Говорят, послушай женщину и сделай наоборот, — с ее глаз пелена резко спала, и они стали острыми и злыми, — но мне кажется, что наоборот ты можешь потерять жену! — она стремительно сорвалась с места и пошла от стола к выходу. Шла прямо и уверенно, как будто многое знала наперед.

Глеб смотрел ей в спину до тех пор, пока та не скрылась за дверью.

Шехова села в вагон. Давил осадок в душе после встречи с Крысой. Она не поверила ему, что жену Корозова похитил кто-то другой. Кто бы мог еще вмешаться в их действия? На горизонте никого не видно. Похоже, Крыса уже решил избавиться от сообщницы, поставил на ней крест и начал новую игру.

Ее место в купе находилось на нижней полке. Напротив — девушка. На верхних полках — молодые парни. Они сразу познакомились с девушкой и прилипли с разговорами к Шеховой. Стали проявлять к ней нездоровый интерес, как будто чуяли ее натуру и догадывались, чем она занималась до замужества с Павлом. Ей это не понравилось. Сейчас ее нервы были на пределе, всякое повышенное внимание к ней заставляло тревожиться.

Она вышла из купе.

Вокзал остался позади, поезд выехал из города, колеса равномерно перестукивали на стыках рельсов.

Ее купе находилось в начале вагона, и это тоже не понравилось ей. Прошла в середину вагона.

За окном стемнело, приближалась ночь, пассажиры хлопали дверями купе, готовясь ко сну.

У открытого окна стоял мужчина средних лет, худой, невысокий, с густой шевелюрой. Теплый ветер врывался с улицы и трепал ему волосы и рубаху.

Шехова остановилась рядом. Ничего не говорила.

Она знала наверняка, что мужчина сам заговорит с нею. Мужчины всегда проявляли к ней интерес. Умела обращать их внимание на себя, притом ничего для этого как бы не делала.

Мужчина действительно повернул к ней лицо и посмотрел с интересом:

— Любите встречный ветер?

— Люблю ездить в центре вагона, а купе досталось сбоку, — с грустью в голосе отозвалась она.

— Издалека едете? — спросил он.

— Только что села.

— И куда, если не секрет?

Она назвала город. Мужчина, услышав, широко улыбнулся:

— Да мы с вами вместе сели и вместе выходим. Всего несколько часов в дороге. Что ж вас волнует ваше купе?

Женщина поежилась:

— Не знаю. Ребята начали приставать.

— Я их понимаю, — сказал собеседник, — очень трудно удержаться, чтобы не приставать к такой красивой женщине. Я вот тоже пристаю.

Она слегка тронула губы улыбкой, наверняка зная, что это всегда у нее получалось красиво:

— Вы шутите. Ваши приставания любой женщине понравиться могут.