Змееборец - Наталья Игнатова

Голос Эльрика был спокойным, и слезы, уже закипающие на глазах злые слезы, высохли. Этого голос, и эти слова – как лекарство. Безвкусное. Но успокаивающее жар.

– Вот, держи, – он сунул ей в руки вскрытый пакет.

Ее послание к императору готов. Просьба о помощи в войне, в войне против Хасга, и против язычества. Значит, гонца перехватили. Здесь повсюду соглядатаи этого орка, будь он проклят! Будь он трижды проклят! Гонцов убивают раньше, чем они добираются до границы. Купцов грабят, и тоже убивают, если они берутся работать на королеву Загорья. Даже почтового голубя нельзя отправить – его прямо над голубятней сшибет какой-нибудь сволочной крылатый хищник.

А менестрелям – последней возможности передать весточку через незримую, непреодолимую блокаду границ – верить нельзя. Они молятся на Хасга, как будто он – один из богов Многогранника. Есть там такой Золас, научивший других богов воплощать идеи в слова, сделавший из животных людей. Лучше бы не делал!

– Десятиградье поддержит Йорика, – сказал Эльрик, когда Легенда скомкала послание и швырнула его в огонь.

– Десятиградье? – вслед за письмом отправился конверт. – Первый Дом – это еще не все Десятиградье. Ты не можешь принимать такие решения единолично, у вас там, хвала Творцу, существует Совет Десяти, а он не пойдет на конфликт с готами. Взгляни на карту, мальчик, вас же не видно рядом с империей. Полоска побережья… готы сомнут вас одним ударом. Ты упрекаешь меня в убийстве одного смертного, думаешь, я поверю, что ты рискнешь десятками тысяч жизней?

– Готы обломают зубы о наши города, – Эльрик пожал плечами. – А я оставлю их без флота. Легенда, Десятиградье – это я. Забудь о Совете Десяти, забудь о выборной системе, забудь все, что ты знаешь о Десятиградье тридцатилетней давности. Забыла? – в противоречие прохладной жесткости слов, он слегка прижал ее к себе и погладил по волосам: – это еще не все, моя королева. Меня поддержат венеды. Я пропущу их через Десятиградье к готской границе, и императору станет не до того, чтобы посылать своих рыцарей на помощь анласитам Загорья. А на севере твоего королевства станет так жарко, что январь покажется июлем.

– Ледень… – мертвым голосом поправила Легенда. – Ледень покажется липецем. Кто ты, Эльрик? Зачем ты… зачем это все? Снова сверхъестественное существо спускается с небес, чтобы вмешаться в дела, которые его не касаются, да? Ты приезжаешь, как… как человек, называешь себя моим другом, а потом из тебя вновь выглядывает демон, а я уже знаю, что демон этот хочет меня спасти, что он нужен только для того, чтобы защищать меня. От чего, Эльрик?!! От чего на этот раз? От меня самой? Мне не нужна такая защита! Я не хочу, чтобы ты решал за меня. Я лучше погибну, но погибну сама! – она вывернулась из его рук… и осеклась, вновь увидев жуткий лик, увенчанный змеиным венцом, освещенный пляшущими языками огня.

А Эльрик прикрыл глаза. Как будто хотел спрятать взгляд, как будто забыл, что в алых угольях под белыми длинными ресницами не прочесть ни мыслей, ни чувств.

– Воин из народа воинов, – сказал он, не глядя на Легенду. – Война следует за мной, королева, я ее проводник. Ты же помнишь, это я нашел Финроя. И помнишь, чем все закончилось, когда он согласился пойти за мной.

Чем все закончилось? Тогда всё просто закончилось. Для всех. И Легенда не знала, как она уцелела, не знала, как уцелел Хасг, но как сгорел, превратился в пепел Эльрик, она видела своими глазами. И разве там, на острове, не погибли все боги?

Нет. Разумеется, нет. Демоны были уничтожены, были уничтожены люди, но не боги, не Война и Любовь – они вечны.

И, все-таки, она не верила. Финрой, воплощенная война – теперь это сказка. Сказки остались в прошлом. Чудеса и демоны – тоже. А богам нет места в реальности, лишь анласитский Творец, карающий тех, кто принял дары Его, должен остаться в душах людей. С ним легко. Его законы как будто специально созданы для того, чтобы королям проще было властвовать, а подданным – подчиняться.

– Если бы ты могла быстро связаться со своими людьми в других воеводствах, – неторопливо заговорил Эльрик, – ты узнала бы, что в селах не осталось мужчин, способных держать в руках оружие. Они все ушли на сборные пункты, организованные Йориком еще пять лет назад. И эти пять лет твои селяне, Легенда, учились воевать. А твои горожане учились шпионить и убивать из-за угла. Йорика поддержат не все, но многие. Будет война. Сначала гражданская, а потом – мировая, потому что в нее вмешается Карталь, при поддержке Эзиса и Эннема. Для такого дела они объединятся, ни муэлитам, ни исманам не нужно единое и сильное государство анласитов по эту сторону гор. Запад, тот, что южнее Готской империи, все эти королевства и герцогства, окажется втянутым в войну. У тамошних правителей не останется выбора… – он, наконец-то, вновь взглянул ей в лицо. Улыбнулся. Улыбка была как бритвенное лезвие, и резанула Легенду по сердцу. – У них не останется выбора, – повторил шефанго, – а я не дам им денег на войну. Золотом Десятиградья я расплачусь со Степью. И золото это уже сейчас стекается в мои города из всех анласитских государств. Твои шпионы, если они у тебя еще остались, до сих пор не донесли тебе о том, что Десятиградские купцы стали совершать странные сделки, а мы изымаем из обращения наши монеты и скупаем ваши. Мы покупаем ваш лес, но уже не продаем его. И еще, Легенда, мы покупаем ваш хлеб. А вы его продаете, даже не думая о том, что вместе с войной придет голод. Да, я пришел затем, чтобы спасти тебя, королева. И я надеюсь, что ты спасешь меня. От войны, которую я развяжу на этом материке, и от крови, которую я пролью, если ты меня не остановишь.

– Вот так, значит? – Легенда возблагодарила Творца за то, что голос ее не дал слабины, – испугался своей судьбы, и побежал прятаться за мою юбку? Твоя судьба – развязать войну, и ты хочешь, чтобы я отдала все, что у меня есть, чтобы ее остановить? Почему я должна платить по твоим счетам?

– У тебя нет ничего, что ты могла бы отдать, – Эльрик постепенно оттаивал, выходил из пугающего оцепенения, – и ты рискуешь стать бессмертной, бессмысленной куклой на троне, который сгорит в разожженном мной огне. Где твоя душа, Легенда? Ради кого ты здесь? Ради кого из смертных или бессмертных? Назови хотя бы десяток имен, и, может быть, я остановлю Финроя.

– При чем тут смертные? И бессмертные? У меня есть Загорье.

Эльрик резко мотнул головой. Дхис зашипел, размотался, и потек по плечу и руке хозяина, чтобы снова зашипеть, уже с запястья и явно в адрес Легенды.

– Всего лишь власть, – в тон змею произнес шефанго. – Прошло каких-то тридцать навигаций, а ты уже не можешь понять. Йорик любил твоего мужа. Лойза Удентальский был хорошим человеком. Он и правителем был хорошим, но Йорик любил его не за это. И сейчас он хочет разрушить все, что ты создала не потому, что ты разрушила созданное им, а потому что ты отняла жизнь у человека, к которому он был привязан. Личные счеты, гораздо более личные, чем ты думаешь, Легенда. Есть у тебя здесь такая привязанность? Есть тот, ради кого ты готова убивать, предавать, ненавидеть и тонуть в крови? Нет. У тебя нет никого. Так зачем ты цепляешься за эту реальность, если дома тебя ждет твой возлюбленный? Или Дэйлэ прокляла тебя, и ты разучилась любить?