Влюбленный граф - Ванесса Келли

В горле Виктории встал комок. Ей пришлось судорожно сглотнуть его, прежде чем она смогла говорить.

– Учитывая состояние ваших отношений, тебя нельзя винить в том, что ты не находился в ее спальне.

– Мне следовало…

– Нет, – твердо возразила она. – Ты никогда не оставил бы ее, если бы знал, что она способна на такое. Только глубоко несчастный и беспокойный человек может решиться на столь трагический конец, оставив после себя любящих мужа и сына.

Граф ничего не ответил. Она снова взяла его за руку.

– Ты же понимаешь это, да?

Его улыбка походила скорее на гримасу.

– Моя бедная супруга и правда обладала беспокойной душой. Но она могла и не намеренно убить себя. По словам служанки, Джанет перестала следить за дозами. Врач вошел в наше положение и назвал причиной смерти нечаянную передозировку.

– Слава богу, – вздохнула Виктория с облегчением.

– В итоге мы смогли похоронить Джанет по-христиански. Хотя бы за это я благодарен, особенно из-за Кэма.

– Бедный мальчик, – мягко проговорила она.

Арнпрайор поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Кэм, естественно, горевал, но вскоре оправился от потери. Моя покойная жена любила его, но не проводила с ним много времени.

– Слабое утешение, полагаю.

– Да, но я должен был заботиться о нем, и времени скорбеть у меня не оставалось. До тех пор, пока я не потерял и его. После я мог оплакивать их сколько угодно. – Граф взглянул на Викторию. В ее глазах застыла печаль. – Я предупреждал тебя. Вся эта история очень и очень некрасива.

– Предупреждал. Но я благодарна за то, что ты доверился мне, – тихо ответила она.

– Конечно, я доверяю тебе. – Он нахмурился. – Пожалуй, больше, чем кому-либо другому.

– Тогда, прошу, поверь мне: ты сделал все, что мог, чтобы помочь своей супруге. Это абсолютно очевидно.

Граф скептически хмыкнул и потянулся к стакану. Обнаружив, что тот пуст, он поднялся из кресла.

– Нет, – заявила Виктория, вскочив и толкнув его в грудь. – Никакого виски.

Арнпрайор плюхнулся в кресло и хмуро взглянул на нее.

– Мне не нужна твоя жалость. Мне нужна выпивка.

– Нет, – возразила она, выхватив у него стакан и поставив его на стол.

Не успела она как следует задуматься над собственными действиями, как уже уселась к графу на колени и обняла его за широкие плечи.

– Что ты творишь, глупая девчонка? – недовольно произнес он, убирая ее руки. – Я же сказал, в твоей жалости я не нуждаюсь.

– Это не жалость.

– А что же тогда?

– Я предлагаю помощь, ты, толстолобый, упрямый горец.

Он фыркнул.

– Я не ваш ученик, мисс Найт. Не надо гладить меня по головке или веселить, пытаясь вывести из меланхолии.

– И не собиралась. Но тебе явно требуется лекция.

– И хочу я того или нет, но нотацию ты мне прочитаешь обязательно, – сказал граф. Уголки его губ с явной неохотой приподнялись в улыбке, но в глазах по-прежнему читалась боль. Виктория чувствовала, как легко он может вернуться к своему мрачному настроению, о котором забыл последние несколько недель, – а потому легонько его поцеловала в щеку.

На губах графа заиграла уже полноценная улыбка.

– Лорд Арнпрайор, позвольте заметить: вы добрейший, честнейший и достойнейший мужчина, которого я когда-либо встречала.

– Непохоже на нотацию, – проговорил он, гладя ее по спине.

Виктория сосредоточилась.

– Это только введение, сэр. Следует отметить, что вы упрямы, самонадеянны и обладаете чрезвычайно раздутым чувством ответственности. Я понимаю, как тяжела была жизнь для вас и вашего семейства, и лично вы пострадали больше, чем положено человеку, однако трагедии, постигшие вас, не на вашей совести. Вашей вины в них нет! Вы делали все возможное и невозможное ради семьи, и ни один человек в здравом уме не может спросить с вас большего.

– Я могу потребовать от себя большего.

Она коснулась его шейного платка.

– Вы должны смириться с фактом: жизнь суетлива, беспорядочна, хаотична и жутко печальна. Какие-то вещи, как и люди, просто находятся вне нашего контроля, как бы мы ни старались управлять ими. Нет смысла тратить силы на рассуждения относительно любого совершенного или не совершенного действия. Такая бесконечная рефлексия лишь тяготит вас и мешает наслаждаться тем, что дает вам жизнь здесь и сейчас.

Какая ирония! Виктории тоже не помешало бы последовать этому совету. Многие недели она винила себя за произошедшее с Флетчером, но вина целиком и полностью лежала на совести ее обидчика. Продолжать в том же духе значило окончательно лишить себя покоя.

Арнпрайор изобразил на лице вежливую заинтересованность.

– Отличная лекция, мисс Найт. Неудивительно, что вы – гувернантка.

– Простите, если я вышла за рамки приличий, сэр.

– Я дразнюсь. Ты не можешь выйти за границы дозволенного со мной. Твои слова добры и мудры, и я приложу все усилия, чтобы их запомнить. – Он сдержанно улыбнулся. – Признаюсь, ты не первая, кто такое говорит.

– Ройал опередил меня?

– Именно. Впрочем, он младший брат, и я могу игнорировать его речи с чистой совестью. Вот тебя придется послушаться. В конце концов, ты станешь моей женой.

Когда он наклонился к ней для поцелуя, Виктория остановила его рукой.

– А сейчас в чем дело? – с утомленным вздохом произнес граф.

– Я была абсолютно серьезна, когда говорила, что ты не обязан на мне жениться.

– Вот как? А сэр Доминик и твой кузен думают иначе.

Почувствовав нарастающее беспокойство графа, Виктория начала теребить его шейный платок.

– Да, насчет этого… Я считаю, что тоже имею право участвовать в принятии решения по такому вопросу.

– Я никогда не стану принуждать тебя делать что-то против воли, Виктория. Но твой выбор ограничен. Ты – воспитанная молодая дама, которую застали вместе с одиноким джентльменом в компрометирующих обстоятельствах.

– Я понимаю, но…

Он нахмурился.

– Ты против свадьбы? В таком случае…

Она похлопала его по груди:

– Нет-нет, хотя я и буду скучать по работе с детьми. Мне нравится моя работа.

– Тебе совершенно необязательно бросать учительское дело. Две деревни, прикрепленные к Кингласу, отчаянно нуждаются в приличных школах. Решение данной проблемы стоит в моем списке дел, но я с радостью передам эти дела тебе.

– Правда? Ты готов пойти на такое ради меня? – переспросила Виктория. Все-таки основать собственную школу, в том или ином виде… Как это было бы прекрасно!