От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков

В том же заводском районе совершил славный подвиг комсомолец боец батальона морской пехоты Михаил Паникаха.

Было это так.

К позициям батальона морской пехоты ринулись фашистские танки. На окоп, в котором находился матрос Михаил Паникаха, двигались, ведя огонь из пушек и пулеметов, несколько вражеских машин.

Сквозь грохот выстрелов и разрывы снарядов все явственнее слышался лязг гусениц. К этому времени Паникаха уже израсходовал все свои гранаты. У него оставались лишь две бутылки с горючей смесью. Он высунулся из окопа и размахнулся, целясь бутылкой в ближайший танк. В это мгновение пуля разбила бутылку, поднятую над его головой. Живым факелом вспыхнул воин. Но адская боль не замутила его сознания. Он схватил вторую бутылку. Танк был рядом. И все увидели, как горящий человек выскочил из окопа, подбежал вплотную к фашистскому танку и ударил бутылкой по решетке моторного люка. Мгновение — и огромная вспышка огня и дым поглотили героя вместе с подожженной им фашистской машиной.

Этот героический подвиг Михаила Паникахи тут же стал известен всем бойцам 62-й армии.

Захватив вокзал и пристань, противник рассек армию и центральную часть Сталинграда на две части. Главные силы армии оказались севернее реки Царица.

Одновременно Паулюс силами двух пехотных дивизий и 150 танков наносил удары севернее Мамаева кургана на поселок Красный Октябрь. Этот удар был встречен контрударом частей 95-й и 284-й стрелковых дивизий и 137-й танковой бригады. Мы успели усилить это направление вновь прибывшей 193-й стрелковой дивизией под командованием генерала Ф.Н. Смехотворова. Она была поставлена во второй эшелон обороны по балке Вишневая и западной окраине поселка Красный Октябрь.

26, 27 и 28 сентября на всем протяжении фронта обороны армии шли ожесточенные бои. Трудно сказать, сколько раз улица или квартал переходили из рук в руки.

В эти дни героизм наших бойцов превзошел все возможное. Бойцы решили умереть, но не отступить ни на шаг. Лозунг «За Волгой для нас земли нет!» был воспринят каждым бойцом Сталинграда как клятва. Будь это танкист или пехотинец, артиллерист или сапер, все знали, что отдавать даже метр сталинградской земли нельзя. Мы шли на самый ближний бой, когда нейтральной земли между сражавшимися оставалось несколько десятков метров.

Были случаи, когда от сильной бомбежки и штурмовых действий авиации противника наши бойцы укрывались в одном подвале с немцами и сидели там, пока не кончится бомбежка. После ухода авиации находящиеся в подвале наши бойцы продолжали сражаться с фашистами.

В результате этих боев севернее Мамаева кургана и за поселок Красный Октябрь противник, понеся колоссальные потери, сумел продвинуться не более 1–1,5 километра, но пробиться к Волге ему не удалось. Приводить какие-то цифры потерь не всегда можно, потому что в пылу непрерывных боев трудно их подсчитать, да и не всегда они верны.

Известно, что по сравнению с июлем Гитлер в сентябре увеличил численность войск почти вдвое, а технику — в несколько раз. И все это таяло, как воск на раскаленной сковороде, а результат — суточное продвижение на главном направлении удара всех сил, нацеленных на Сталинград, измерялось десятками и лишь иногда сотнями метров. Мы несли тоже тяжелые потери. Привожу факты для примера.

По донесениям наших частей, противник 28 сентября 1942 года потерял 29 танков и свыше 1500 солдат и офицеров. Из них только на скатах Мамаева кургана осталось около 700 трупов немцев.

Наше танковое соединение за три дня боя потеряло 626 человек убитыми и ранеными, а 284-я стрелковая дивизия за день 28 сентября понесла потери убитыми 39 человек и ранеными 137, и пропало без вести 127 человек.

На правом фланге, в районе Орловки, до 28 сентября боевые действия проходили без особого напряжения. Частные атаки со стороны противника проводились ограниченными силами и заканчивались незначительным колебанием фронта на 100–200 метров, не больше.

Мы же, если не считать отдельных контратак, не вели и не могли вести там активных действий, потому что не имели для этого сил.

Действовавшие там 115-я стрелковая бригада полковника К.М. Андрюсенко и части 149-й стрелковой, 2-й мотострелковой бригад, 315, 196 и 10-й стрелковых дивизий (ослабленные в предыдущих боях) обороняли важные в тактическом отношении позиции орловского выступа. Перед ними стояла задача во что бы то ни стало удержать этот выступ, висевший как дамоклов меч над главной группировкой противника, сосредоточившейся в районе Городища. При успешном действии войск соседнего фронта с севера этот выступ мог сыграть большую роль. Если бы хоть одна часть, наступавшая с севера, пробилась на 10–12 километров и соединилась с частями ор ловского выступа, то крупные силы противника, вышедшие к Волге у Латашанки, оказались бы отрезанными, а левый фланг главной группировки был бы обойден.

Но Паулюс предусмотрел эту опасность и организовал наступление на орловский выступ. Стремясь как можно быстрее уничтожить наши части в районе Орловки, он бросил в бой сразу несколько полков 16-й танковой, 389-й пехотной дивизий и группу «Штахель».

30 сентября фашисты начали свои атаки в 13 часов. Их главные усилия были направлены против частей 315-й стрелковой дивизии, 115-й и 2-й мотострелковых бригад, оборонявших район Орловки. На этот раз наступление противника началось после двухчасовой авиационной и артиллерийской подготовки. 1-й и 2-й батальоны бригады Андрюсенко понесли очень большие потери, но продолжали удерживать северную и южную части поселка. Клещи противника были близки к смыканию восточнее Орловки. Врагу открывался путь по Орловской балке на Тракторный завод и Спартановку.

Командование фронта[10] запросило меня: какие меры принимаются для сохранения орловского выступа и чем поддерживаются сражающиеся там части?

Что я мог ответить? Лучшей помощью был бы, несомненно, удар на Орловку с севера силами Сталинградского фронта в тыл 16-й танковой и 389-й пехотной дивизий противника. Но, очевидно, нанести такой удар не было возможностей.

В армии у нас резервов не было. При несомненной угрозе сильного удара противника на заводы Тракторный и «Баррикады» мы не могли оказать реальной помощи частям орловского выступа… В этих условиях мы решили усилить 1-й и 2-й батальоны 115-й стрелковой бригады одним противотанковым истребительным полком и двумя ротами из 124-й стрелковой бригады полковника Горохова.

После тяжелых боев танковый корпус фактически утратил боеспособность — в нем осталось лишь 17 подбитых танков и 150 бойцов, которые были переданы стрелковым частям, а штаб переправился для формирования частей на левый берег Волги.

В тот же день наша разведка установила сосредоточение крупных сил пехоты и танков в балке Вишневая, в районе кладбища поселка Красный Октябрь, в оврагах Долгий и Крутой. С южной окраины города подходили части 14-й танковой и 94-й пехотной немецких дивизий, уже пополненных после понесенных потерь. Замысел врага был ясен: он готовил новый удар на заводы Тракторный и «Баррикады».