Как избежать соблазна - Карен Рэнни

– Желудок успокоился?

– Не совсем, – ответила она, откинувшись на спину. Схватив подушку, она прижала ее к животу. Лоренцо накрыл ее вначале простыней, затем одеялом и убрал миску.

– Когда? – спросила Джиллиана. Это единственное слово казалось пределом того, что она могла произнести.

– Когда вы почувствуете себя лучше? У всех это бывает по-разному. – Лоренцо пожал плечами. Может, через день, может, через два. Но сейчас вы не должны беспокоиться, как много времени это займет, просто лежите и восстанавливайте силы. Вашему организму здорово досталось.

– Что случилось?

– Думаю, будет лучше, если это расскажет вам Грант.

Джиллиана хотела кивнуть, но внезапно это движение показалось ей совершенно непосильным. Лоренцо что-то подмешал в вино? Но прежде чем она успела спросить его об этом, ее накрыл сон.

Не имело значения, что он десятый граф Стрейтерн. Если бы кто-то застал его здесь, Гранту было бы затруднительно объяснить свое присутствие или то, почему он собирает саквояж для женщины, которая является чуждой свету.

То, что он вошел в ее комнату, было бы воспринято как скандальный факт, не говоря уже о его действиях в последние пять минут. Сначала он аккуратно сложил четыре ее платья и сейчас доставал сорочки и чулки из нижнего ящика платяного шкафа. Вообще-то ему следовало бы приказать одной из служанок сделать это, но Грант не хотел, чтобы кто-то в Роузмуре знал, что происходит во дворце.

Самое печальное, что, не считая Лоренцо, он не знал, кому может доверять. Поэтому разумнее было не доверять никому.

Грант вытащил последние вещи из шкафа. Никогда раньше он не вторгался в женские владения, не складывал женские вещи, при этом невольно задаваясь вопросом об их истории. Носила ли Джиллиана это, когда встретила Роберта? Видел ли Роберт эту рубашку? Принадлежало ли это ей как дочери преуспевающего эдинбургского купца?

Джиллиане пришлось превратиться если даже не из любимой и лелеемой дочери, то уж наверняка из привилегированной девушки в служанку. Уже одного этого было достаточно, чтобы разозлить его. Джиллиана не из тех людей, что вызывают жалость. Грант восхищался ее выдержкой и сострадал ее горю. Но содержимое ее гардероба заставило его задуматься о том, какими должны были быть для нее эти последние два года.

Ее ночные рубашки были поношенными, вышивка на кокетке поблекла от множества стирок. Края манжет обтрепались и были аккуратно подшиты мелкими стежками.

Одежду его матери едва ли можно уместить в одной комнате, а вещи Джиллианы легко умещались в саквояже.

Справившись со своей задачей, Грант вышел из спальни как можно тише, чтобы его не услышала Арабелла в смежной комнате. Он просто не знал, что ей сказать.

– Что ты затеял, украв одну из помощниц кухарки, Грант? И куда, скажи на милость, направляешься с этим саквояжем? – Его мать вышла в холл, уперла кулаки в пышные бедра и гневно воззрилась на него. – И не смотри так на меня, я твоя мать, невзирая на твой возраст и титул. Я жду от тебя ответа, Грант.

– Ты уверена, что готова его услышать?

Графиня казалась уже чуть менее раздраженной, однако не отступала.

– Что ж, хорошо, мама, – сказал Грант, остановившись прямо перед ней. – Я перебираюсь во дворец.

Мать побледнела, и он прекрасно понимал почему. Она избегала появляться в этом здании после смерти его отца.

– Это ненадолго, – продолжал Грант. – До тех пор, пока не разберусь, кто именно желает мне смерти и кто виновен в смерти Джеймса и Эндрю.

Графиня отступила на шаг, словно опровергая все, что он только что сказал.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то пытался отравить меня, мама, и в результате чуть не погибла мисс Камерон. А с моими братьями они добились своего.

Ее дрожащая рука взметнулась к горлу.

– Не хочешь же ты сказать, что… – Графиня резко осеклась, и черты ее лица на мгновение смягчились, но тут же вновь ожесточились. – Я не могу в это поверить, Грант. Э го дикое предположение, такого не может быть. Джеймс и Эндрю умерли от заболевания крови.

– Поговори с доктором Фентоном. А лучше с Лоренцо.

Он прошел мимо нее.

– Кто мог это сделать, Грант? Если это правда, то кто желает смерти моим сыновьям?

Он не ответил. На эти вопросы у него не было ответов.

– Она с тобой? Мисс Камерон с тобой?

Он не остановился, не обернулся.

– Тебя не волнует репутация семьи?

Услышав это, Грант остановился.

– Неужели все мои усилия за прошедшие двадцать лет были напрасны, Грант, и ты продолжишь деятельность своего отца в попытке опозорить нашу семью?

Грант медленно повернулся и размеренным шагом подошел к матери.

– Для тебя репутация дороже жизни, мама? Или Джеймс с Эндрю теперь твои любимые сыновья только потому, что они мертвы? Они больше не шумят и не доставляют хлопот. Ты больше не получишь ни одного письма из школы о Джеймсе, и тебе не придется беспокоиться по поводу выбора постельных партнерш Эндрю. Они больше не будут сорить деньгами и никогда не приведут в дом друзей и теперь уже никогда не поставят тебя в неловкое положение.

– Как ты можешь такое говорить? Я скорблю по ним каждый день.

– Скорбишь? Или ты просто благодаришь Бога за то, что им хватило воспитанности, чтобы умереть тихо и скромно? А я бы предпочел видеть их живыми, мама, пусть шумными, грубыми и скандальными.

– Неужели ты настолько ненавидишь меня, что можешь говорить такие вещи?

– Мне кажется, ты предпочитаешь мученичество жизни, мама, и мне тебя жаль. Думаю, жизнь пугает тебя. Иначе почему ты замуровала себя здесь, в Роузмуре, словно это мавзолей?

– Из-за чувства вины.

Грант в изумлении уставился на свою мать.

– Из-за чувства вины, мой дорогой сын, и у меня нет намерения объяснять тебе это. Думай, что хочешь, Грант, и поступай, как хочешь. Я не могу изменить твои планы.

Графиня медленно направилась к своей спальне, оставив Гранта теряться в догадках, что же она скрывает.

Когда Джиллиана снова проснулась, ее первой мыслью было, что это наказание не только за ее любовь к Гранту, но и зато, что она спала с ним. Вслед за этим она порадовалась, что Гранта нет в комнате, – это наблюдение она сделала, приподняв голову и определив, что находится в спальне Гранта во дворце.

Как долго она уже здесь?

– Ну вот, теперь вы чувствуете себя лучше, – сказал Лоренцо. Он улыбнулся и подошел к ней с подносом в руках.

Она осторожно села, удивляясь, что ее не тошнит. Джиллиана собралась было отказаться от еды, которую он принес, но обнаружила, что на подносе вовсе не завтрак, а настоящий клад из вещей, обожаемых любой женщиной: зеркальце в серебряной оправе, щетка для волос, длинный гребень с широкими зубьями, чтобы лучше распутать волосы; зубная щетка, миска и кувшин с водой, а еще баночка с эликсиром для полоскания рта.