Игра с огнем - Клаудиа Дэйн

— Это не безотчетный страх, — громко возразила Пенелопа. — Крысы кусаются. А эта была размером с кошку.

— Может быть, это и была кошка? — спросил Джордж. — Здесь такая тьма, хоть глаз выколи.

— Это была крыса, — сердито сказала она.

И почему Джордж никак не успокоится? Чего он добивается? Чтобы весь свет узнал о том, что его сестру опозорил лорд Айвстон, в то время как на его месте должен быть Иденхем? Хотя Джорджу было неизвестно об этом. Пенелопа любила брата, но не собиралась посвящать его в свои планы, направленные на то, чтобы Иденхем обесчестил ее. В конце концов Джордж был джентльменом, а у них подобные намерения почему-то вызывают негодование.

Джентльмены так романтичны.

— Это точно была крыса, — покровительственным тоном сказал Айвстон. — Ну и поскольку мисс Прествик прижалась ко мне, я был вынужден поддержать ее и с большой осторожностью обхватил руками за талию. Именно поэтому платье в этом месте помялось. Может быть, я поступил не очень осмотрительно, но все было совершенно невинно.

За все это время Джордж Грей не проронил ни слова. Опершись спиной о кирпичную стену и скрестив на груди руки, он забавлялся. Да, он молчал, но тихонько посмеивался. Пенелопа чувствовала это.

— Я не понимаю, что вы здесь делаете, мистер Грей? — сказала она. Дождь полностью прекратился, но ей было невмоготу оставаться дольше, ибо она вымокла и устала оправдываться. Мало того, что Джордж учинил ей допрос, так еще и индейца с собой притащил. Зачем, спрашивается?

— У меня тоже есть сестра, мисс Прествик, — ответил он с таким видом, как будто это все объясняло.

— Правда? — спросил Айвстон. Впервые за этот вечер он вдруг живо заинтересовался чем-то, что не имело отношения к ней. Пенелопу это задело и разозлило. Неужели Айвстон вознамерился целоваться с сестрой мистера Грея? — Она в городе?

Точно, именно это он и собирается сделать. Какой ветреный, ненадежный джентльмен. И как только она могла считать его милым и забавным? Правда, еще вчера она вообще о нем не думала, но, встретив сегодня, обнаружила, что он… в некотором смысле… оказался не таким, как она ожидала. Совсем не таким.

— Она даже не в Англии, лорд Айвстон, — сказал мистер Грей.

— Наверное, она еще дитя? — спросил Айвстон.

Что происходит? Его гораздо больше интересует какая-то загадочная индианка, нежели она. Все мужчины таковы. Они переменчивы, как ветер, а это ужасно раздражает.

— Мы близнецы, — ответил мистер Грей, что вызвало у Пенелопы некоторый интерес.

— Неужели? — сказал Джордж. Черт их всех подери! Теперь и он заинтересовался неизвестной индейской принцессой. Ходили слухи, и Пенелопа была к ним очень внимательна в свое время, что отец Софии в племени ирокезов был наделен властью, как король в Англии, и это многое проясняло относительно Софии. — Вы похожи?

— Нет, — ответил мистер Грей.

Должно быть, для его сестры было большим счастьем, что она не походила на брата, ибо мистер Грей хотя и был наделен какой-то первобытной красотой, но напоминал дикаря, что вызывало опасение и беспокойство. Вряд ли женщине хотелось бы выглядеть опасной, хотя, возможно, индианки имели на этот счет другое мнение.

Подумав немного, Пенелопа пришла к заключению: ни одна женщина ни одной национальности и расы не захочет выглядеть дикой или опасной.

— Рада за нее, — сухо сказала она.

Айвстон усмехнулся, а затем закашлялся, прикрывая рот рукой. Это странно даже для него.

— Пен, — одернул ее Джордж, сердито тряхнув головой.

Бог мой, что она опять не так сказала?

— Послушай, Джордж, я вся вымокла и замерзла. Может быть, пойдем в дом? Доказано, что мои волосы вьются от влажности. Я выиграла два фунта у нашего любезного лорда Айвстона и, помимо пополнения своего кошелька, хочу сегодня вечером успеть повеселиться.

Нужно заметить, что Пенелопа сказала все это безапелляционным тоном, ибо спрашивать разрешения было не в ее характере. Вопрос, который изначально был неуместным, был исчерпан, ибо кому, какие Джорджу, знать о том, что она сама в состоянии защитить свое честное имя без чьей-либо помощи, ведь, потеряв его, именно она пострадает больше всех. С лордом Айвстоном и его поцелуями покончено навсегда; она больше не станет делать вид, что между ней и лордом Айвстоном ничего не было, и не станет отвечать на вопросы о своем поведении. А Джорджу лучше подойти в тот момент, когда ее будет соблазнять герцог Иденхем, вот тогда у него появится повод для волнений. И она очень на это надеялась.

— Хорошая идея, — сказал Айвстон. — А теперь, мистер Грей, расскажите о своей сестре. Почему она не приехала в Англию вместе с вами? Как ее зовут? Она помолвлена?

Пенелопа наконец вошла в ярко освещенный холл дома Ланрит, оставив позади холодную сырость ночи, но, услышав слова Айвстона, резко остановилась и обернулась, взглянув ему прямо в лицо, но он не счел нужным даже изобразить смущение.

— Полагаю, теперь вам захочется узнать, не вьются ли у нее волосы под дождем?

Глаза Айвстона невинно сияли, как голубое небо в безоблачный летний день.

— Нет, мисс Прествик, — ответил он, — во всяком случае, пока не познакомлюсь с ней лично. Надо сказать, до настоящего времени я подобных вопросов не задавал.

— Но если вы когда-нибудь встретитесь с моей сестрой, хотя, надеюсь, этого не произойдет, — сказал Джордж Грей, — не советую вам об этом спрашивать.

Мистер Джордж Грей совсем не выглядел оскорбленным, скорее, все это его забавляло.

— Почему? — спросил Айвстон.

— Потому что у Элизабет волосы вьются от природы, сухие они или мокрые, — ответил мистер Грей.

— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться, — сказал Джордж. И ее брат туда же! Похоже, этот прием обещает стать худшим в сезоне, несмотря на то что он только начался.

Пенелопа собиралась сказать что-то резкое, но передумала, решив, что в ответ услышит очередную гадость, и, исполненная достоинства, вошла в парадный зал дома Ланрит, заполненный гулом голосов. Больше никаких ночных прогулок в саду. Она согласится на это только в одном случае: если Иденхему нравятся такие прогулки и если он проявит настойчивость.

Она очень надеялась, что он будет настойчив.

Айвстон с трудом подавил желание, которое не оставляло его ни на секунду, — схватить Пенелопу, прижать к себе и целовать до тех пор, пока у нее не подогнутся колени, овладеть ее душой и телом. Но эта девушка вряд ли покорится, даже если у нее будут подкашиваться ноги. У нее просто уникальный талант отбиваться и нападать в любой ситуации, даже когда она сгорает от страсти и желания.

Во всяком случае, ему хотелось верить, что, как и у него, в душе у нее бушует пламя. Она так хорошо скрывала свои чувства и так много говорила о своих намерениях, что совершенно сбила его с толку. Пенелопа была загадкой, и вознагражден будет тот, кто ее разгадает.