Безмолвное море - Алексис Винг

– Где Чарльз? – Моё лицо скрывало эмоции, так как я боялась принять тот факт, что с принцем могло что-то произойти, но глаза мои говорили о том, что я умру, если не узнаю, что принц вне опасности. Мои слова всколыхнули короля, он вдруг и сам начал осматриваться по сторонам.

– Стражники утверждают, что в покои принцы не заходили. Должно быть, они сейчас с королевой на улице.

Я покачала головой, хоть и не знала наверняка. Но я была уверена в том, что мой Чарльз не стал бы сидеть, сложа руки, когда здание пылает огнём и из-за этого могут пострадать люди. Генрих всерьёз обеспокоился, спрашивал у всех, кто был рядом и мог знать о судьбе принцев. Я не могла ждать. Узнала у барона, где находились покои принца Чарльза, пробралась сквозь клубки дыма, закрывая свой нос, рот, и, по возможности, глаза, которые слезились и больно щипали, и направилась в сторону спальни младшего принца. К моему ужасу, я увидела, что огонь добрался и до дверей этой комнаты. Пробраться туда было практически невозможно, мне даже казалось, что огонь смог достать меня и теперь лижет мне пятки. Я кричала, звала Чарльза, но никто не откликнулся. Я решила пройти в соседнюю комнату, надеясь, что между ними есть общая дверь или тайный проход. Постепенно теряла терпение. Мне не хватало воздуха, и я не могла пробраться в комнату Чарльза, так как у меня не оставалось сил. В глазах потемнело, закружилась голова. Но я не хотела сдаваться, погибать без уверенности в том, что с Чарльзом всё хорошо. Выломала дверь соседней комнаты и зашла внутрь. Это была спальня Теодора: я нашла здесь не только вещи принца, но и его самого. Он лежал на полу без сознания в лужи собственной крови. Её было так много, что казалось, он как вампир испивал кровь своих жертв и теперь она вся вылилась из него. Я была уверена, что он мёртв, поэтому продолжила поиски Чарльза. Но стоило мне подойти ближе к кровати и передо мной появилась жуткая картина: Чарльз лежал без сознания, рядом со своим братом, испачканный кровью. Или же это была их общая кровь? Я подбежала к нему, пощупала его пульс, и, почувствовав биение его сердца, потрясла его, так как сомневалась, что смогу вынести его отсюда.

– Чарльз, Чарльз, очнитесь, прошу. – Глаза всё ещё слезились от дыма, а огонь постепенно добрался и до этой комнаты. Что бросилось мне в глаза: так это то, что Чарльз держал в руках меч, до тех пор, пока не очнулся и этот меч был полностью в крови. Сам же принц получил обширную рану в области головы. Я не была уверена в том, появилась ли она недавно или одновременно с несколькими ссадинами и царапинами, которых я уже видела после того, как он ввязался в драку с Тео. Я подняла Чарльза и постаралась выйти из комнаты, но он был таким тяжёлым для меня, что я едва могла дойти до двери. Благо король направил сюда своих людей и несколько стражников помогли мне вынести принца. Мороз по коже пронёсся тогда, когда я услышала слова Чарльза:

– Это я. Я виноват. Я их всех убил. – Он вновь погрузился в сон, так как рана в его голове продолжала кровоточить. Я посмотрела на стражников и испугалась того, что они могли услышать слова его высочества. Оставалось надеяться на то, что они не воспримут всерьёз то, что было им сказано в бреду».

Несколькими часами ранее пожара

Воспоминания о прошедшей ночи были такими расплывчатыми, что Адриана едва могла говорить о них с полной уверенностью в том, что это не её разыгравшееся воображение. Впервые в жизни девушка переживала, что сходит с ума. Логических и разумных объяснений касательно того, как так вышло, что она бессознательно блуждает в ночи и ищет себе жертву, которую может, как убить, так и помиловать, у неё не было. В дневное время суток, казалось, что ничего не изменилось, а видения, которые имели последствия на следующий день, были такими эфемерными, что она порой даже думала о том, что это всё сон. Возможно, она умерла и даже не заметила этого и сейчас она находится в бесконечном кошмарном сне, своего рода аду, её собственном проклятом месте. И эта гиена огненная была совсем не похожа на всё то, о чём говорят церковники или пишут в книгах. Её ад был настолько реальным, что являл собой продолжение её жизни: она могла чувствовать запахи, ощущать прикосновения ветра, людей, слышать голоса, прочие звуки и даже ходить по твёрдой земле и убивать невинных людей. Этот бесконечный клубок запутанных историй она никак не могла распутать. Девушка жалела о том, что когда-то решилась на авантюру с Чарльзом и они начали разгадывать тайны, к которым даже не следовало прикасаться. Они были глупцами, самоуверенными людьми, раз считали, что им позволено всё. Они не верили в магию, в проклятье, в духов, за что и поплатились. Возможно, кто-то из предыдущих поколений пытался изменить что-то, но как показала история, им это не удалось. Брат поднимал руку на брата, дочь и сын покушались на отца. Адриана знала, что должна была сделать, она знала, как снять это проклятье, но от самой мысли об этом у неё засосало под ложечкой.

Девушка каждую минуту закрывала глаза, проваливаясь в пучину беспокойного сна, в то время как другие дамы уже давно спали в карете. До Йорка было рукой подать, так что король решил провести траурную мессу в Соборе Святого Петра, где собирались проводить свадебную церемонию покойного принца Теодора и испанской принцессы Изабеллы. Король и королева были вне себя от горя, но более всего они сейчас тревожились за судьбу оставшегося в живых сына – Чарльза, который никак не мог очнуться, несмотря на все старания лекарей. Чарльз разговаривал во сне, и речи его были до того неразборчивыми, что врачи опасались, что и после пробуждения у принца будет душевное расстройство.

Было уже темно, но они всё ещё продолжали свой путь, так как надеялись добраться в скором времени до Йорка и уснуть уже в своих постелях любимого замка. Лишь Адриана мечтала сейчас о том, что её карета перевернётся и она одна ударится головой так, что уже больше не проснётся. Ей действительно хотелось умереть и с каждой новой волной гнетущих воспоминаний о прошлом, это желание увеличивалось во сто крат.

Адриана открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Услышав сопение подруг и громкий храп Виктории, девушка осознала, что лежит в своей постели, в спальне для фрейлин. Поняла, что не может двигать руками, достала их из-под одеяла и развязала верёвку. Встала на пол и почувствовала приятную прохладу досок, охладевающие её жаркие ступни. Взяла со стула дорожный плащ – как будто бы собираясь просто прогуляться и вышла из комнаты. В коридоре было уж слишком светло: свет от свечей в канделябрах сильно бил по глазам, она сощурилась. Грубая ткань плаща царапала нежную бархатную кожу рук. Слышались какие-то шорохи, ветер раскачивал ставни окон, и они бились о стены. Иных звуков не было. Девушка шла спокойно, без дрожи в теле, хотя в коридоре было невероятно холодно. Шла без какой-либо цели, не впуская в голову ни одной мысли. Просто делала шаги вперёд, пока не увидела тень перед собой. Она улыбнулась, как делала это несколько раз до этого дня. Дошла до того места, где ей следовало быть. Спряталась в глубоком дверном проёме какой-то комнаты и просто наблюдала. Эта тень не стояла на месте, она двигалась, но не издавая ни звука, как будто летала по воздуху.

Окно напротив не выдержало давления ветра с улицы и тоже распахнулось. Адриана отвлеклась на него и тень успела исчезнуть, раствориться в ярком свете свечей. Девушка обернулась, но никого не видела, ей стало досадно от того, что её тень исчезла, ведь она как будто бы знала её, чувствовала себя в безопасности рядом с ней. Пришлось ускорить шаг и последовать за тенью. Не сразу заметила, что находится в противоположном крыле здания: здесь были покои мужской части двора. Стражники спали крепко прямо на полу, не слыша, как она прокралась и как что-то упало в одной из комнат. Адриана, не задумываясь, открыла дверь и увидела двух принцев: один лежал на полу, истекая кровью и что-то проговаривая, второй – был без сознания и крепко сжимал в руке меч. Девушка подбежала к ним, Теодор её увидел и заговорил, несмотря на то, что покидал этот мир и у него почти не оставалось сил на слова: