Нечем дышать - Эми Маккаллох

— Да, Дуг.

— А как же наш фильм? — Грант все еще обращался к Чарльзу.

К облегчению Сесили, тот сложил руки на груди и сказал:

— Как говорит Дуг, так и будет.

— Нет, — сказал Грант. — Ты же знаешь, зачем я нужен тебе в этой команде.

Чарльз сделал несколько шагов к нему, и он попятился.

— Думаю, у нас больше нет этой проблемы, правда? Предлагаю тебе собрать свои вещи — пока ты не довел меня до ручки.

— Ты не имеешь права угрожать мне! — громко произнес Грант, указывая на Чарльза. — Этот парень — мошенник. Все эти спасательные операции, которыми он так гордится, — фальшивка. У меня все есть на камере.

— Вот как? Тогда покажи нам. — Тон Чарльза был ледяным. — Давай, мы ждем. Мне нечего скрывать.

Грант стиснул кулаки.

— Не могу. Та женщина разбила мой жесткий диск во втором лагере.

Вперед вышел Дуг.

— Знаешь что? Я не собираюсь выслушивать твои безосновательные обвинения. Мне кажется, тебе не надо оставаться здесь еще на одну ночь. Отправляйся в Самагаун прямо сейчас. Мингма проводит тебя.

— Не прикасайся ко мне. — Грант вырывал руку из цепких пальцев шерпы. — Все это проклятое шоу Чарльза, да? Спорим, ты сам отправил ту женщину уничтожить мой отснятый материал! Вы все в этом замешаны. — Он указал на Дуга, на шерпов и на остальных членов команды, схватил свой рюкзак и пошел прочь из лагеря.

Сесили испытала облегчение, однако ей трудно было забыть об обвинениях. Она помотала головой, отмахиваясь от них. Грант вспыльчив и непостоянен — пьяница, лжец. Он то и дело разбрасывался обвинениями, и все ради того, чтобы отвести внимание от себя.

Зак приобнял ее.

— Он ушел, тебе больше не из-за чего дергаться.

Тем временем Галден помог ей поднять палатку. Сесили знала, что теперь заснет спокойно. Завтра начнется восхождение к вершине, и ей не надо будет постоянно оглядываться, опасаясь Гранта.

Она откинула полог палатки — и взвизгнула.

— Чарльз! Господи, как ты меня напугал. Что ты тут делаешь? — спросила она, сообразив, куда он смотрит.

А смотрел он в экран ее ноутбука.

— Я принес тебе кое-что. Но… что это?

Сесили опустилась на колени и потянулась к компьютеру, собираясь закрыть его, однако Чарльз передвинул его так, что она не смогла до него добраться. Неожиданно у нее зазвенело в ушах. Слова были ее миром, а компьютер хранил все эти слова.

Она не рассчитывала, что кто-то прочтет написанное — во всяком случае, до поры до времени. Это были черновики, наброски, неотредактированные и невычищенные. У нее пересохло во рту, и она с трудом произнесла:

— Это просто приблизительная…

Чарльз нахмурился.

— Нашего интервью?

— Моей статьи, — ответила она и выхватила у него ноутбук. На этот раз Чарльз не сопротивлялся. Она захлопнула крышку. — Я описываю то, что вижу.

— «Место для убийства»?

— Я, видишь ли, обеспокоена. Это мой долг журналиста — записывать все, что вижу. Кроме того, мне нравится это делать. Глядя на все в целом, я думаю, что Бен говорил правду. Он действительно боялся. Он опасался за свою жизнь, после того как увидел того человека, который убил Ирину. А после сегодняшней ночи я полностью убеждена, что этим человеком был Грант. Он бродит по лагерю с самого начала. Я слышала, как в ту ночь Ирина отшила его. И он был у озера, когда умер Ален. А сегодня пришел за мной. — Она помолчала, обдумывая вероятности. — Не знаю, какие мотивы подвигли его на то, чтобы делать о тебе фильм, но намерения у него плохие. Как он сегодня сказал… что все твои спасательные операции — фальшивка?

— Он не представляет, о чем говорит. Совершенно очевидно, что он настроен против меня, но я не понимаю, в чем причина.

— Значит, получается, что Ален и Ирина…

Чарльз вздохнул и откинул голову. Теперь его налобный фонарь светил в потолок палатки.

— Я очень беспокоюсь из-за этого.

Сесили не стала договаривать свою мысль.

— Что ты имеешь в виду?

— Я очень беспокоюсь о тебе. Дуг рассказал, что у тебя проявляются признаки высотной паранойи.

— Что? Нет! Это тут ни при чем.

— Мы уже говорили об этом. — Чарльз указал на ее ноутбук, который она прижимала к груди. — То, что произошло с этими людьми, было случайностью. Я согласен, что Грант — нехороший человек. Но вот это — безумие.

Сесили сглотнула. Она оглядела Чарльза — он сидел на ее спальнике в окружении ее вещей и доминировал в ее палатке.

— Зачем ты пришел? — снова спросила она, на этот раз тихо.

Чарльз помахал блокнотом, перетянутым кожаным ремешком.

— Я хотел отдать это тебе. Это мои заметки из предыдущих экспедиций. Думал, это поможет тебе со статьей. Потом увидел твой ноут… Прости, Сесили. Возможно, для тебя это слишком большая нагрузка. — Его голос звучал ласково. Он убрал блокнот в карман куртки. — Есть люди, которые отвлекаются на внешние события, на других людей, на конфликты и интриги, и поэтому такие люди терпят неудачу в местах вроде этого. Чтобы преуспеть на большой высоте, нужно иметь особый склад ума. Полную сосредоточенность. Нужно уметь отталкивать от себя мелкие каждодневные заботы, потому что заботы горы важнее. И насущнее. Вопрос стоит так: жизнь или смерть. Что может быть важнее этого?

Сесили покачала головой:

— Здесь тоже вопрос жизни или смерти. Если Ирина умерла и это не было случайностью, значит, это важная проблема, а не каждодневная забота.

— Тогда ты не та, кем я тебя считал. — Чарльз выбрался из палатки и замер на пороге. Когда Сесили увидела его взгляд, у нее упало сердце. В нем было что-то сродни… жалости. И разочарованию. Как будто она уже подвела его.

— Если я дойду до вершины, ты ведь не откажешь мне в интервью, да?

Он помолчал. Его налобный фонарь светил ей в глаза, однако ей все равно удалось разглядеть ласковое выражение на его лице.

— Конечно, не откажу. Если дойдешь. Даю подсказку: ты не дойдешь, если не отмахнешься от всего этого.

39

Когда Сесили проснулась, в лагере была полная тишина. Солнце стояло высоко в небе, пока она собирала свои гаджеты и шла к Вайфайной горе в надежде отправить посты Мишель и сообщить, что идет на вершину и в ближайшие дни будет вне зоны доступа. И еще нужно обязательно отправить сообщение Рейчел.

Ее мучили угрызения совести. Она обещала быть на связи, но события в базовом лагере так закрутили ее, что через эту суету не могли прорваться мысли о лучшей подруге.