Очарованная горцем - Пола Куин

Давина, подняв глаза к потолку, любовалась пляшущими тенями. Мерцающий огонь свечей бросал на стены причудливые отблески. С тех пор как три дня назад священник объявил их с Робом мужем и женой, они практически не покидали спальни. Слуги бесшумно приносили горячую воду, наполняли стоявшую в соседней комнате ванну и так же молча удалялись. Элис таскала им тяжелые подносы с едой — к вящему смущению Давины, женщина, постучав, врывалась в комнату, не дожидаясь ответа. Служанка всякий раз старательно отводила глаза в сторону… правда, однажды Давина успела перехватить ее восхищенный взгляд, устремленный на раскинувшегося на постели Роба, который едва успел прикрыться простыней.

Давина вспыхнула, вспомнив, сколько же раз они занимались любовью в эти три дня и три ночи. Поначалу все ее тело болело и ныло, и Роб, сдерживаясь из последних сил, ласкал ее с такой осторожной нежностью, словно она могла рассыпаться при каждом прикосновении. Зато этим утром…

Господи, она ли это, мысленно ахнула Давина, вспомнив, как проснулась оттого, что напряженная плоть Роба ткнулась ей в бок. Все бы ничего, только в следующую минуту, еще не успев толком проснуться, она уже оказалась сидящей на нем верхом.

Роб, похоже, ничуть не возражал против того, что его предутренний сон был прерван столь диковинным образом. Губы его растянулись в чувственной улыбке — обхватив ладонями ягодицы Давины, он опустил ее на свое вздыбленное копье и задвигался в ритме бешеной скачки. Давина даже задохнулась от неожиданности. Впрочем, очень скоро ей понравилось — здорово было скакать верхом, любуясь тем, как он тает от наслаждения, которое дарила ему она. Запрокинув голову, Давина задвигалась еще быстрее. Из груди ее вырвался крик. И в тот же самый момент Роб, зарычав, выплеснул в нее свое драгоценное семя.

Потом, опрокинув ее на постель, он снова занялся с ней любовью. Они так и уснули, сжимая друг друга в объятиях. Потом, проснувшись, поели, вновь занялись любовью и снова уснули.

Сколько же часов прошло с тех пор? Давина потеряла счет времени. Внезапно она почувствовала голод. И хотя ей страшно понравилось проводить дни и ночи напролет в объятиях Роба, она вдруг поняла, что ей наскучило сидеть в четырех стенах.

— Роб. — Она слегка потрясла спящего мужа. — Я проголодалась. А ты?

Давина встряхнула его чуть сильнее.

— Элис скоро принесет что-нибудь поесть, — не открывая глаз, сонно проворчал Роб.

— Вряд ли. Мне кажется, сейчас ночь. Может, я лучше спущусь на кухню и…

— Не-а. — Тяжелая рука Роба без малейшего усилия опрокинула ее на подушки. — Ложись-ка лучше спать.

Давина дождалась, когда Роб снова мирно захрапел, потом осторожно отодвинула его руку в сторону и спустила ноги с кровати. От пола тянуло холодом. Она оглянулась в поисках шлепанцев, но в тусклом свете так и не смогла их отыскать. В животе противно заурчало. Подгоняемая голодом, Давина пошарила возле кровати, обнаружила рубашку Роба и, ежась от холода, побежала к двери.

Приоткрыв ее, она осторожно выглянула в коридор. Вокруг было темно и тихо. Давина подождала немного, надеясь, что вот-вот на лестнице появится Элис с тяжело нагруженным подносом в руках.

Неужели все спят? От души надеясь, что так и есть, Давина бесшумно прикрыла за собой дверь спальни. Чтобы пробраться на кухню, нужно было пересечь главный зал, но это ее нисколько не смущало — еще в аббатстве, проголодавшись среди ночи, она частенько таскала из кладовой съестное, так что по части умения перешагивать в темноте через спящих опыта ей было не занимать.

В животе снова заурчало от голода. В темноте звук показался особенно громким. Перепугавшись, что кто-то услышит, Давина на цыпочках сбежала по лестнице. К счастью, свечи на стенах давали достаточно света, чтобы она сообразила, в какую сторону идти.

Внезапно тишину нарушил звук чьих-то шагов, и Давина затаила дыхание — двое мужчин, выйдя из-за угла, направились в ее сторону. Послышался смех — похоже, они еще не успели заметить ее. Она уже повернулась, чтобы удрать. И оцепенела, когда один из мужчин вдруг окликнул ее.

Это был Уилл. Со вздохом облегчения Давина обернулась, собираясь объяснить, что она делает тут среди ночи, босая и полуодетая… и онемела, заметив, каким взглядом смотрит на нее Уилл. Странный сиплый звук, словно у него вдруг не хватило дыхания, вырвался из груди Уилла, и лицо у него стало растерянное, какое-то детское. И внезапно Давина почувствовала себя куда увереннее, чем в те дни, когда Уилл изводил ее своими двусмысленными шуточками.

Сопровождавший его неизвестный мужчина шагнул к ней… и тут же замер, почувствовав у горла обнаженный кинжал.

— Джон, — не отрывая от Давины глаз, приказал Уилл, — сбегай принеси жене Роба плед. Живо!

Все поняв с полуслова, Джон, не оглядываясь, бросился выполнять приказ. Уилл сунул кинжал в ножны и снова уставился на Дави ну.

— Приветствую вас, прекрасная леди. А я уж стал беспокоиться, куда это вы пропали. — Давина покраснела до ушей, и по губам Уилла скользнула хорошо знакомая ей ехидная ухмылка. — Счастлив видеть, что вы по-прежнему цветете. А кстати, где Роб? И почему он позволил своей молодой жене среди ночи бегать босиком по замку?

— Роб спит, — смущенно прикрыв руками грудь, прошептала Давина. — А я немного проголодалась и решила спуститься на кухню. Честно говоря, мне даже в голову не пришло, что это может быть опасно… — заикаясь, добавила она.

— В таком виде?! — Уилл окинул ее выразительным взглядом, после чего, хмыкнув, отвел глаза в сторону. — Конечно, теперь это ваш дом, милая, как мы все — ваша семья. Но вы не должны забывать, что не каждый мужчина в этом замке считает себя вашим братом.

Джон вернулся, молча сунул Уиллу плед и был тут же отправлен с каким-то еще поручением.

— Наденьте, — велел Уилл, протягивая Давине плед. — А потом возвращайтесь в спальню и попросите мужа принести вам что-нибудь поесть.

— Угу. Хороший совет!

Дружно обернувшись, Уилл с Давиной увидели спускавшегося по лестнице Роба. На нем тоже не было ничего, кроме пледа.

— Почему ты не разбудила меня? — попенял он.

— Я пыталась, — натягивая на плечи плед, пробормотала она.

С улыбкой глядя на то, как она путается в тяжелых складках клетчатой ткани, Роб подмигнул Уиллу. Тот в ответ сочувственно пожал плечами.

— А теперь брысь! Бегом в спальню! — скомандовал Роб, ласково поцеловав ее в макушку. — Я сам принесу тебе что-нибудь поесть.

— Немного фруктов, хорошо? И еще хлеба с медом, если можно, — бормотала Давина, но Роб, не слушая, подталкивал ее к лестнице. — Доброй ночи, Уилл! — с улыбкой бросила она через плечо.

Уилл залихватски подмигнул. Может, Уилл и распутник каких поискать, но е ней он был кроток, как ягненок.

— И спасибо за плед.

— Может, хватит уже таращиться на нее?