Виридитерра: начало пути - Тери Ли

Когда-нибудь – когда они будут действительно готовы – и Рогналль, и Тристан встанут на защиту Эрмандада. Будут бороться, также, как и все здесь, до последней капли крови не только друг за друга, но и за каждого члена отряда.

Нану слишком много времени провела в Эрмандаде. Каждый день отряд кого-то терял, но и кого-то находил. И постоянной борьбе, казалось, не было конца. Но все равно каждый, кто когда-нибудь примкнул к Эрмандад, верил, что их ждет спокойное будущее. И эта вера укрепилась, когда Безликий, через столько лет поисков, сумел-таки найти мальчишку.

За поворотом ее ждал мрачный привалившийся к стене Маркус, и Нану сразу поняла, о чем он хочет поговорить.

– Я думаю, что не стоит тревожиться за Анну, – только и сказала Нану. – Она уже достаточно взрослая. К тому же она не в первый раз остается за пределами дома Скуггена одна.

– Но она впервые остается без моего камня! – шикнул на нее Маркус со злостью и тревогой. – Ей не нужно было отдавать им его. – Маркус развел руками. – Таких, как эти двое, десятки, сотни, тысячи… а Анна у нас одна.

Нану покачала головой. Маркус попал в Эрмандад, когда отряд насчитывал всего несколько жалких бродяг, и теперь стал забывать, что все здесь должны держаться друг за друга. Люди так часто оставляли их – по воле имперских магов, которые отправляли всех на виселицу, – что Маркус постарался выделить всех важных – «самых-самых важных» – и сосредоточиться на их защите.

– Никогда не забывай, зачем мы это делаем, – проговорила Нану, накрывая пушистой рукой плечо Маркуса. – Каждый из нас приносит свою жизнь в жертву ради общего дела. И Анна всегда знает, на что идет. – Она едва заметно улыбнулась и добавила: – В конце концов, мастер Ралинаэль тоже сейчас во внешнем мире. Почему бы просто не попросить Пово предупредить его об этом? А если это не сработает, то послать туда Айзека, как только он вернется.

– Ты права, – с тяжелым вздохом сказал Маркус и оторвался от стены. – Мастер всегда знает, что нужно делать. И его Анна послушает.

Нану закинула ему руку на плечо, и они двинулись дальше по коридору. Однако, даже в самые тяжелые минуты, она научилась находить что-то приятное.

– Мне казалось, что уж ты-то ничего не будешь иметь против девочки, – с усмешкой сказала Нану. – Слышал бы ты себя. – Она попыталась скривить рожицу и проговорила низким серьезно-шутливым голосом: – «Клан Рек такой медлительный…»

Маркус сбросил ее руку и шутливо толкнул в сторону.

– Сколько тебе лет, Нану?

– Достаточно, чтобы хоть иногда заставлять тебя краснеть.

Маркус снова шутливо ее толкнул, а Нану тихонько засмеялась. Они расстались у развилки, и Нану еще какое-то время провожала его взглядом. После этого еще с минуту она вслушивалась в тишину коридора, в потрескивание огня и старалась различить другие звуки – возможно, даже чьи-то тихие шаги, которые были натренированы долгими годами блуждания по лесам, – но, ничего не разобрав, пошла в свою комнату.

С Тристан, которая слушала их с Маркусом разговор, Нану поговорит в другой раз.

У ребят было четыре дня до начала второго этапа, чтобы отдохнуть, залечить раны и подготовиться. У ребят, но не у Ноа. Нужно было срочно поставить на ноги всех студентов, чтобы те могли продолжить участие в играх.

Да и Энгстелиг не то что не отменила свои частные уроки, а добавила еще, в качестве наказания. «Раз у вас, молодой человек, есть время, чтобы громить Хэксенштадт, то полагаю, найдется несколько часов и на дополнительные занятия»,– сказала женщина, когда чуть не отрубила ему руку во время очередной тренировки.

В тот день она вела себя не как обычно. Она была жестче – хотя раньше и казалось, что больше уже некуда, – а каждое упражнение еще сложнее. Ее разочарование, которая женщина даже не пыталась скрывать, витало в воздухе, и Ноа с каждой минутой становилось все больше не по себе. Но виной этому был не только он сам. Вайдманы тоже внесли свою лепту в отвратительное настроение фрау Энгстелиг. Они всегда крутились где-то поблизости, всегда готовы были поиздеваться над женщиной или проявить нездоровый интерес к самому Ноа.

Иногда частные занятия посещал Франциск. В те моменты фрау Энгстелиг ненадолго отвлекалась от пыток, но, когда мужчина, шепнув что-то ей на ухо, удалялся, фрау набрасывалась на Ноа с новой силой и еще более яростно.

Теперь после тренировок с Энгстелиг Ноа чувствовал себя не таким уставшим. Регулярные занятия закалили его тело и волю. А в самых ожесточенных схватках разум все чаще брал верх над эмоциями. По вечерам Ноа больше не падал без сил, а приходил на обход в лазарет.

Вместе с Эли они хлопотали над больными, а когда смена заканчивалась, много болтали обо всем. Ноа все меньше и меньше смущался перед эльфийкой. И, хоть за это время они неплохо сблизились, парень не решался спросить ее про Персиваля.

Но во всей этой суматохе Ноа находил время, чтобы вместе с друзьями навестить Никки – точнее он уже был в лазарете, когда приходили остальные. Эсмеральда хорошо потрепала девушку, и даже эльфийки не были уверены, что она восстановится к следующему испытанию.

Первые два дня Никки спала почти все время и ребята просто молча сидели рядом с ее койкой. Никто не говорил в этот момент, даже Рикки – по правде говоря, Ноа впервые видел его таким обеспокоенным. Эли же, как могла, успокаивала ребят, говорила им, что это нормально и что сон – лучшее лекарство.

Никки же никогда не выглядела такой спокойной, несмотря на свои повреждения, бледный цвет кожи с синими кругами под глазами и пересушенными почти белыми губами. Девушка даже не ворочалась во сне. А когда она просыпалась, то лишь делала несколько глотков воды, в которую эльфийки добавляли целебный эликсир, и вновь закрывала глаза.

– Она скоро поправится, – говорила Старшая на обходе каждый раз. – Нужно просто подождать.

Вот только время шло, а Никки была все такой же изможденной. Но утром третьего дня девушка очнулась. Ноа, который только пришел в лазарет, тут же очутился у ее постели. Она выглядела ужасно уставшей, хоть и спала последние два дня. Никки приподнялась над большой белой подушкой, в которой, казалось, миниатюрная девушка просто утопает, и отпила немного воды из стакана.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Ноа.

– Нормально, – пожала плечами девушка, а затем, криво усмехнувшись, добавила: – Также нормально, как и букашка, которую переехал карт.

И Ноа в этот момент полегчало – раз Никии может шутить, значит, она идет на поправку.

– Может, я лучше позову Эли? – предложил Ноа, но Никки отказалась. Она жестом попросила парня наклониться ближе и еле слышно прошептала:

– Проследи за Рикки, я чувствую, что он что-то задумал. – Она сделала долгую паузу, словно подбирала слова. – Он не оставит это так просто.

И хоть Ноа слабо представлял, как он сможет помочь главному проказнику Хэксенштадта не вляпаться в неприятности, отказать подруге он не мог.