Дэниэл молчит - Марти Леймбах

— С меня шоколадка послушной девочке! — крикнула я вдогонку.

Согнувшись над багажником, я укладывала свернутые дорожные пледы, одновременно проворачивая в мыслях тысячу вопросов. Хватит ли муки для хлеба Дэниэлу? Хватит ли солнцезащитного крема? Хватит ли козьего молока? Взяла ли я бумагу для Эмили и паровозики с машинками для Дэниэла? Голова шла кругом, и я довольно поздно заметила, что за мной наблюдают.

Рядом стоял Стивен.

— Ты перестала отвечать на звонки, — сказал он.

Конец лета подарил чудесное, почти безветренное утро, но солнце в десять часов еще не выглянуло из-за крыш соседних домов, так что мы со Стивеном стояли в тени. На Стивене знакомый мне бежевый костюм и коричневые туфли, пуговица воротника под галстуком расстегнута. Он сбрил новообретенную бороду и подстригся. А я — в джинсах Энди, тех, что с прорехами на коленях и оторванным карманом. Они мне свободноваты, но не слишком. И длинноваты, но лишь на дюйм-другой. Я готова в них штурмовать горные вершины и кувыркаться по небу.

— Надеюсь, вам повезет с погодой в Уэльсе. Здесь обещают дожди.

— Не страшно. Пусть будут дожди.

— Со мной связался агент по недвижимости. Странный такой звонок…

Я молча кивнула.

Стивен раскрыл ладони, словно предлагая подарок:

— Никаких обид, Мелани. Это же твой дом. Просто если тебе нужна была помощь в его продаже, могла бы сказать. Я готов помочь и с этой кучей…

— Дерьма, — подсказала я.

— Я могу договориться, чтобы ее убрали.

Покончив с багажом, я закрыла багажник и вновь повернулась к Стивену в ожидании продолжения. В том, что продолжение неминуемо, я не сомневалась. Стивен переминался на месте, не зная, куда девать руки, и явно не решаясь заговорить.

— Я подпишу бумаги, если ты за этим пришел, Стивен. Правда, нужен будет адвокат. У тебя ведь наверняка есть. И одна просьба: сделай одолжение, не говори пока ничего Эмили. Думаю, что в ее возрасте рановато вникать в такие проблемы.

Стивен по-прежнему молчал.

— Если будем благоразумны, сами облегчим себе жизнь, Стивен. Так что давай попробуем, ладно?

— Я буду очень благоразумным. — Стивен сделал шаг вперед, остановился напротив меня, скрестил руки на груди. И вздохнул: — Только развода я не хочу.

Я подняла на него глаза: жесткие складки у губ исчезли, взгляд почти умоляющий. Эта неожиданная кротость шла ему и трогала мое сердце.

— Пожалуйста, Мелани. Всего пять минут. Давай поговорим.

Когда он жил у Кэт до переезда к Пенелопе, я обрывала телефон, заклиная Стивена поговорить со мной. Помню, даже сделки ему предлагала: «Если поговоришь сейчас, я три дня подряд не буду звонить». В ответ — молчание, смертоносное, как выстрел. Я пыталась острить, но он не смеялся. Я долго, многословно объясняла, почему он должен вернуться, — а он только злился. Я плакала, чертыхалась — он бросал трубку. А теперь он просил пять минут моего времени. Разве у меня были причины отказать?

Я не хотела, чтобы Эмили и Дэниэл видели отца, — не сейчас, во всяком случае. Оставив Стивена, я прошла в дом и попросила Виину присмотреть за детьми. Дэниэл на полу возился с пластилином, лепил паровозики и машинки. Малыш как малыш, похожий на сотни других. Разве что изредка он подносил слепленную фигурку к глазам и выбрасывал руку вперед, словно тыкал кредитку в автомат.

— Скоро вернусь, — пообещала я.

— Можно взять всех лошадок? — спросила Эмили.

Мы идем со Стивеном по улице, минуем итальянскую кондитерскую, где на витрине выставлены ватрушки, ломти хлеба с крапинками трав, тонкие диски пиццы, а из двери плывет аромат кофе, наводящий меня на мысли об охре, потемневшей от времени древесине и акценте чужеземных мужчин.

— Прекрасно выглядишь, — говорит Стивен, опустившись рядом со мной на скамейку в парке, чуть в стороне от влюбленных парочек, пьянчужек, детей на роликах, старушек с булками для голубей.

Не могу поверить, что он выбрал для комплиментов это время, этот день, эту минуту. Почему сейчас? — хочется мне закричать на весь парк.

— Я размышлял над твоими словами, Мелани… Наверное, ты права. Я должен быть рядом с вами.

Как будто «мои слова» были сказаны на прошлой неделе. Проспался человек — и при свете дня увидел мою правоту.

Я смотрю на него, не скрывая изумления, а он продолжает — непринужденно, дружелюбно. Он, оказывается, думал, что у Дэниэла небольшие проблемы — со слухом, к примеру, или с речью, — но куда сильнее его волновали мои проблемы. Связи между первым и вторым он не видел. А когда узнал диагноз — просто-напросто испугался и сбежал.

— Я поступил как трус. Именно. Как трус.

Трудно не согласиться. Но и обвинять его я не могу. Я присматриваюсь к Стивену, пытаясь вычислить, насколько он играет и зачем ему это нужно. Тень обмана мелькает, как темное пятно на поверхности океана, предупреждающее о присутствии акулы под толщей воды.

— Моя вина тоже есть, Стивен, не очень-то я тебе помогала. Я тоже ничего не знала, но все время ждала чего-то ужасного…

А теперь не жду. С появлением Энди ощущение неминуемой беды исчезло. На душе у меня легко, я свободна и молода. Я снова счастлива.

— Ты молодец, Мелани. Ты умнее меня. Как ты поняла?

— Просто в жизни всегда случается какое-нибудь несчастье.

Совершенно неожиданно в глазах начинает щипать. Через несколько секунд я уже вытираю нос то ладонью, то краем футболки. Я смахиваю слезы жалости к себе. Я знаю, что Стивен, вернувшись, отнимет то восхитительное чувство свободы и легкости, которое далось мне таким трудом, которое я заслужила. Стивен возник — и отменил наши с Энди дни, недели, месяцы. А вместе с ними словно перечеркнул и успехи Дэниэла. Так что теперь я плачу и от жалости к Дэниэлу.

Перед носом у меня возникает платок Стивена. Я прижимаю его к глазам, безуспешно пытаясь унять слезы. Почему это так сложно? Разве я не лежала в объятиях Энди всего несколько часов назад? Разве не смеялась, когда он демонстрировал мне листок с «хитроумным изобретением»? Разве он не ждет, когда я заеду за ним на шикарной, пусть и арендованной, машине? Разве не могу я сохранить то хорошее, что появилось в моей жизни? Неужели нужно расстаться с ним, как с награбленным добром, которым я не вправе пользоваться?

Я имею право на счастье. Я хорошая мать и когда-нибудь, возможно, снова стану хорошей женой. Но сколько ни тверди это себе, Стивен всегда получает то, что хочет. Он проницателен и идет напролом. Надеялась уйти без меня? Забудь. Он умеет повернуть ситуацию себе на пользу, и уж он-то отлично знает свои права. Когда он берет меня за руку, я не нахожу сил противиться. Но перед моими глазами вдруг возникает другой человек — юноша, с которым я была знакома целую жизнь тому назад. А ведь он похож на Энди, думаю я. Та же сияющая улыбка, тот же светлый взгляд на мир. И на Дэниэла похож. Та же страсть к технике, поездам и мотоциклам, гоночным машинам и вертолетам. Он меня любил. Когда мама умерла, он помчал на мотоцикле из Нью-Йорка в Бостон, едва положив трубку телефона после разговора со мной среди ночи. «Буду через три часа», — сказал он тогда и через три часа уже входил в мою квартиру, неся с собой запахи выхлопных газов и снега. В жизни всегда случается какое-нибудь несчастье. Неужели и сейчас случится? И разве это несчастье — слушать глубокий голос моего мужа и смотреть в его глаза, полные огня, который способен растопить сердце женщины, если это не удастся словам.