Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон - Марина Рыбицкая

— Мэтью не виноват, — коротко сказала я, внимательно его рассматривая.

— Откуда такие сведения? — все так же безразлично отреагировал Маноло.

— Оттуда, — отрезала я. — Вам хорошо известно, шериф, я никогда не ошибаюсь. И я точно знаю, что Мэтью пьяница и бабник, но не убийца!

— И кто же тогда убийца? — смотрел на меня ничего не выражающими глазами Кэм. — Это вы тоже знаете?

— К сожалению, нет, — поджала я губы. — Этого я не знаю. — Прислонилась спиной к косяку и прикрыла глаза. — Когда я приехала сюда, то попыталась жить нормально, как все, не используя своих дьявольских способностей. Но вчера, — облизнула пересохшие губы, — вчера я испугалась. И позволила себе увидеть… Так вот, — передернула я плечами. — Мэтью действительно ее не убивал.

— И чего же вы испугались? — Судя по звукам, мужчина подошел и встал передо мной. Я задрала подбородок и распахнула глаза, встречаясь с ним взглядом. — Ты?.. — задохнулся Кэмерон, отшатываясь. Неверяще потряс головой. — Ты думала, что это… я?!

— Я не вижу твоего будущего, — тихо прошептала я. — Давно уже. Чье угодно, но не твое. И не вижу убийцу…

— Боже! — смотрел на меня как на монстра Кэм. Он отшатнулся в глубоком потрясении. — Ты могла предположить… подумать… что я?.. — Взгляд стал убитым.

— Здравствуйте! — В кабинет шерифа вплыла божественно красивая брюнетка с потрясающей фигурой в дорогом брючном костюме из слегка помятого льна цвета сочной травы. — Вы Кэмерон Маноло?

— Да, — нахмурился мужчина, не отрывая от меня осуждающего взгляда синих холодных глаз. — Чем могу быть полезен?

— Я — Чарла Джордж, — отбросила назад прядь длинных прямых волос женщина. Надо заметить, волосы у нее роскошные! — Дипломированный психолог. Меня наняли ваши родители, мистер Маноло, чтобы помочь преодолеть ваш посттравматический болевой синдром и вернуть к нормальной жизни. Они жаловались, что вы почти не спите и плохо себя чувствуете на гражданке…

— Мне это не нужно, — сжал зубы Кэмерон. — Я и сам прекрасно справляюсь!

— Вот давайте, — широко улыбнулась Чарла, демонстрируя великолепные белоснежные зубы, как акула пасть, — я в этом и удостоверюсь! — Леди вытянула из красивого дамского портфеля кучу отпечатанных листков. — Это опросник депрессивности Бэка, шкалы Simptom Check List-90-Revised и IES-R плюс опросник по Миссисипской шкале посттравматических реакций. Вас не затруднит заполнить, шериф?

Кэмерон опустил плечи и бросил на эту кипу беспомощный взгляд.

— Не буду вам мешать, — поспешно сказала я, испытывая неловкость, и выскользнула из кабинета.

— Стой, Джейн! — рявкнул Кэм, кидаясь за мной. — Мы недоговорили! Вернись немедленно!

— Давайте тогда поговорим со мной, — утянула его обратно психолог. — Вы ответите на несколько моих простых вопросов. Если результаты нашего собеседования меня удовлетворят, то я уеду отсюда со спокойной душой… — Она говорила дальше, но я уже не расслышала, потому что дверь захлопнулась.

— Мисс Доусон, — подошел ко мне Коди, протягивая стаканчик с капучино, именно такой, как я люблю — с малиновым сиропом. И откуда вызнал? — После того как вы перестали навещать нас по утрам, шериф стал просто невыносим. Он и раньше здесь, — Коди ткнул пальцем в сторону каталажки, — частенько ночевал, а теперь вообще поселился. И характер стал совсем мерзкий. Может, вы с ним помиритесь? — Глаза полицейского приняли просящее выражение. — Мы всем участком скинемся вам на годовой абонемент в кофейне и закажем большой вкусный торт.

Похоже, шериф Кэмерон Маноло основательно всех достал. Но кто решил, что из-за его дурного настроения должна теперь страдать одна я?

— Сначала ему стоит помириться с самим собой, — грустно скривила я губы и ушла. День предстоял долгий и тяжелый.

Мой телефон зазвонил в то время, когда я шла к машине после посещения стройки, уладив все необходимые дела.

— Да, дорогой, — подняла я трубку. — Слушаю тебя внимательно.

— Привет, любимая, — пропел в трубку Гарри. — Я нашел специалиста, о котором ты просила. Неплохой мужик, честный, добросовестный. Если переговоры пройдут успешно, то через пару-тройку дней сможешь оттуда свалить.

— Отмени все, пожалуйста, — попросила я, присаживаясь на капот своей машины. — Я не могу сейчас уехать — а значит, нет надобности тратить лишние деньги.

— Помирились? — осторожно спросил друг, переварив неожиданное известие.

— Если бы, — вздохнула я с надрывом. — По-моему, стало только хуже. Но уехать я все равно не могу.

— Во что ты вляпалась? — напрямую спросил Фуаррез с тревогой. — Мне задействовать тяжелую артиллерию наших связей?

— Пока не надо, — успокоила его я. — Думаю, сможем разобраться сами.

— Ну смотри, — фыркнул Гарри. И, помолчав, добавил: — Джейн, тут к тебе снова подкатывают спецслужбы. Интересуются, как с тобой можно пообщаться. Издалека так начинают, но весьма настойчиво. Просто питомник пауков и скорпионов. — Он посетовал: — Как тебя угораздило с ними связаться?

Память услужливо подсунула мне воспоминание.

Три с половиной года назад

— Где я? — уставилась я в белый потолок, испытывая странную слабость. Рядом жужжали приборы. В руках и в носу у меня были прикреплены трубки. Тело ощущалось легким до невесомости. Перед глазами плавали радужные круги.

— В больнице, деточка, — улыбнулась мне симпатичная зеленоглазая женщина в зелено-голубой форме. Она ловко и умело вытащила большую часть катетеров и освободила меня от трубок. — Тебя машина сбила. Что-то помнишь из этого?

— Нет, — покопалась я в абсолютно пустой памяти, ощущая себя стукнутой пыльным мешком по голове. Там было пусто и звонко. — Совсем ничего, — растерянно прошептала. — Даже имени…

— Бедненькая! — сочувственно погладила меня по руке женщина, при этом все так же профессионально прикрепляя ватку с лейкопластырем на место, где осталась ранка от капельницы. — Не переживай, такое бывает после сильного удара по голове с сотрясением. Амнезия. — Утешила: — Скорей всего, это временно. Потом память восстановится, и все вспомнишь.

После ее прикосновения перед глазами закрутились, замелькали разноцветные картинки.

У меня случился шок, испуг, настоящее потрясение. За какую-то долю мгновения я узнала об этой женщине так много, что мне стало нехорошо. Видела сходящиеся и расходящиеся линии и вероятные пути жизни ее и даже детей и внуков, друзей, соседей и знакомых… Меня чуть не вывернуло. Сердце колотилось так сильно, что казалось, сейчас оно откажет — и я умру, взорвусь от переполняющей меня информации, переживаний и мыслей. Все это знание было неслучайным, имело глубокий смысл, вот только какой?.. Я начала его искать в себе и постепенно успокаиваться. И наконец нашла.

Я узнала, почувствовала, поняла, что должна что-то сделать по отношению к ней, к этой славной милой женщине, которая в семье вкалывает за двоих в то время, как именно сейчас, в эту самую минуту ее муж ей беззастенчиво наставляет рога с многолетней любовницей. И страшно представить, как пренебрежительно он при этом о своей жене отзывается. Рыхлый кабан, неспособный заработать себе даже на банку пива!