Автостопом по Галактике. Ресторан "У конца Вселенной" - Дуглас Адамс

– Вы что-нибудь имеете против?

– Но откуда у вас возьмутся деньги, если вы ничего не производите? Они не растут на деревьях.

– Если мне позволят продолжить… Форд безнадежно махнул рукой.

– Благодарю вас. Поскольку месяц назад было принято решение придать листьям статус законного платежного средства, мы все тут же разбогатели.

Люди в толпе жадно перебирали пачки листьев, которыми были набиты карманы.

– Однако, – продолжал консультант, – одновременно мы столкнулись с проблемой инфляции. В настоящее время, если не ошибаюсь, один грецкий орех, уцелевший после падения корабля, идет за три акра лесных угодий.

По толпе прошел тревожный шепот.

– Для того чтобы решить эту проблему и ревальвировать лист, следует незамедлительно провести интенсивную дефолиацию и сжечь все леса.

– Вы сошли с ума, – сказал Форд. – Свихнулись, – добавил он. – Сбрендили. Рехнулись. Спятили.

Толпа явно становилась враждебной. Скрипучая девица грозно повернулась к нему:

– Пора выяснить, что вы делали все это время?

– Мы путешествовали. Мы пытались узнать хоть что-нибудь о планете.

– Можно было провести время с большей пользой! – отрезала девица.

– Вы так думаете? Так вот, чтоб вы знали: мы открыли будущее планеты!

Форд предвкушал, какое ошеломляющее действие произведут на толпу его слова. Но никто и бровью не повел. Его просто не поняли.

– Отныне, – продолжал Форд, – все, что вы намерены делать, не имеет ни малейшего значения. Можете жечь леса, если вам это по вкусу. Ваше будущее – открытая книга. У вас есть два миллиона лет – и ни минуты больше. Потом планета погибнет. Запомнили? Два миллиона лет!

И Форд пошел прочь, обернувшись лишь на Номера Второго, который уже палил по деревьям из смертобоя.

– Ну что ж, – сказал капитан и тихо улыбнулся. – У нас еще есть время разок-другой принять ванну. Подайте-ка мне мочалку.

За милю от поляны, на которой проходило заседание, Артур Дент был настолько поглощен своим занятием, что не услышал шагов Форда. На широкой каменной плите он начертил большой квадрат и разделил его на сто шестьдесят девять маленьких. Потом собрал кучу плоских камешков и на каждом нацарапал букву. Рядом с ним сидели два туземца, которым Артур пытался объяснить смысл своей работы. Дело продвигалось туго.

– Что ты делаешь? – спросил Форд.

– Учу местных играть в скрэббл.

– Зачем тебе это нужно?

– Пусть развиваются! Представляешь, каким станет этот мир, если цивилизация возьмет начало от тех недоумков, с которыми мы прилетели? – сказал Артур.

– Нам нет нужды представлять – мы с тобой уже видели этот мир.

– Ты сказал им, что мы нашли? Ты рассказал им про Норвегию?

– Что толку говорить? Для них это пустой звук, который ничего не значит.

– Ничего не значит? Ты отлично знаешь, что это значит. Это значит, что мы на Земле. Это мой дом. Именно здесь я был рожден!

– Был? – спросил Форд.

– Хорошо, буду.

– Через два миллиона лет. Вот пошел бы и сообщил им: «Извините, господа, у меня важная новость. Через два миллиона лет в нескольких милях отсюда я появлюсь на свет». Посмотрим, что они на это скажут. Скорее всего загонят тебя на дерево и подожгут его.

Артур мрачно слушал.

– Пойми ты наконец, твои предки – те кретины, что собрались на поляне, а вовсе не эти несчастные, которых ты учишь азбуке. Брось свой скрэббл, Артур, он не спасет человечество. Эти существа никогда не станут людьми. Люди сейчас сидят вокруг скалы с ванной и снимают про себя фильмы.

– Неужели ничего нельзя поделать? – сказал Артур. Он чувствовал себя страшно одиноким. Он был на Земле, на своей родной планете, которая в бессмысленной и ужасной катастрофе уже лишилась будущего, а теперь оказалась на грани того, чтобы потерять и свое прошлое.

– Ничего нельзя изменить, – сказал Форд. – Нравится нам это или нет, но люди произошли от голгафрингемцев, и через два миллиона лет вогоны их уничтожат.

Он поднял камень с буквой «К» и зашвырнул его в куст терновника, вспугнув кролика. Кролик бросился наутек и бежал до тех пор, пока не попался лисе. Лиса сожрала кролика, подавилась костью и сдохла на берегу ручья, после чего ее унесло потоком.

Через неделю Форд Префект познакомился с девушкой, служившей на Голгафрингеме в отделе кадров солидной компании, и был безмерно огорчен, когда она внезапно скончалась, испив воды, отравленной разложившимися останками животного. Мораль этой истории проста: никогда не бросайте в терновник камней, на которых нацарапана буква «К». Увы, к этому совету слишком редко прислушиваются…

Между тем Артур и Форд с грустью наблюдали за одним из туземцев, мрачно перебиравшим камни с буквами.

– Ухх, ухх ургххх, – бормотал туземец, колотя камнем по скале.

– Почему он бьет по скале? – спросил Артур.

– Хочет опять поиграть с тобой в скрэббл, – сказал Форд.

– Бедняга, – сказал Артур. – Наверное, опять написал крджжрдвлдивк. Я уже сто раз говорил ему, что это слово пишется с одним «ж».

Туземец упорно бил по скале камнем.

Артур и Форд заглянули через его плечо.

Их глаза вылезли из орбит. Среди хаоса букв восемь лежали ровной строкой. Артур и Форд прочли два слова: СОРОК ДВА.

– Грррургх гух гух, – объяснил туземец. Одним движением он смешал буквы и направился к своему коллеге под ближайшее дерево.

– Сорок два, – проговорил Артур.

– Сорок два, – повторил Форд. Артур бросился к туземцам.

– Что, что вы хотите нам сказать? – кричал он. – Что это значит?

Один из туземцев лег на спину, поболтал в воздухе ногами, повернулся на бок и заснул. Второй влез на дерево и стал швырять в Форда конские каштаны.

– Ты и сам знаешь, что это значит, – сказал Форд. – Сорок два – то самое число, которое назвал Интеллектомат. Основной Ответ. А Земля – тот самый компьютер, который он построил, чтобы найти Основной Вопрос к этому Основному Ответу.

– Похоже на то, – сказал Артур.

– А стало быть, туземцы – неотъемлемая часть программы компьютера, в то время как мы и голгафрингемцы не имеем к этой программе никакого отношения.

– Но туземцы вымирают, и, судя по всему, голгафрингемцы должны их заменить, – сказал Артур.

– Правильно. А ты говорил, что не понимаешь, что это значит.

– И что же?

– Думай!

Артур посмотрел вокруг:

– Я вижу, что планете приходится туго. С минуту Форд размышлял.