Легенда о свободе. Буря над городом - Анна Виор

– Да, я построю дворец на берегу Океана Ветров, – пробормотал скороговоркой Эбонадо. – Сколько тебе нужно, чтобы… войти в полную силу? – осмелился спросить он.

– Тысяча, – отвечал Атаятан. – И я хочу людей из других земель. Мне надоела эта кровь.

Желудок Годже скрутило, и он согнулся.

Атаятан сел на свое место.

– У тебя есть месяц, маленький Пророк! За это время я найду себе пищу. А ты – построишь мне дом! Сколько среди твоего народа Повелителей Огня?

– Последний умер полвека назад! – без запинки соврал Эбонадо; Годже бы так не смог, он бы все как есть сказал под этим взглядом.

– Хорошо! – кивнул Древний. – Мне нужны мои псы.

Он имеет в виду эффов?

– Есть четыре тысячи, но они не слушают никого из нас.

Атаятан засмеялся и ничего не ответил. Он вдруг указал на Динораду:

– Ты тоже нравишься мне! Ты можешь создавать музыку. Ты останешься здесь!

Динорада была бледнее, чем смерть. Она кивнула, даже улыбнулась, но слезы, катившиеся по щекам, выдавали испытываемый ею ужас.

Годже почувствовал странный привкус во рту: он приложил пальцы к губам, затем посмотрел на них – кровь. Он прокусил губу…

Возвращались вшестером, и Годже чувствовал себя так, будто у него отрезали руку или ногу. Динораду он все-таки любил, и какой бы дикой кошкой та ни была, а такой участи – остаться наедине с Древним и его отвратительными смаргами – не заслуживала. Все молчали, устало, словно после тяжелого труда, опустившись в кресла в Малом Зале, где совещался обычно Первый Круг. Одно кресло пустовало… Годже вновь с горечью подумал о Динораде. У его сообщников лица были белыми и осунувшимся, все они сполна испытали ужас, внушаемый Атаятаном.

– Абвэн! – произнес наконец пришедший в себя Верховный. – Возьмешь Итина Этаналя и отправишь на берег залива Тиасай. Там есть одно красивое безлюдное место. Пусть возведет самый лучший дворец, на какой только способен. И помни, что Древний – десяти футов ростом и не должен наклоняться, проходя в дверь.

– Связать Итина? – спросил так же быстро опомнившийся Абвэн.

– Пока не нужно, – ответил Верховный, – еще не известно, как он отреагирует, а другого толкового Архитектора у нас нет.

– А если он заупрямится? – вмешался Эбан. – Не захочет расставаться с друзьями? У него ведь друзья теперь… – Он усмехнулся.

– Я навел справки об Этанале, – ответил Атосааль: голос его звучал устало, но эти обычные для него рассуждения и пояснения, похоже, помогали ему обрести душевное равновесие, нарушившееся после встречи с Атаятаном, – Итин нелюдимый и замкнутый, он не тот человек, кому нужна большая компания. А эти его встречи со студентами – из-за обычной влюбленности. Он влюблен в одну из девушек. Можешь даже понять в какую, если порассуждаешь, Митан.

Не дождавшись рассуждений от Эбана, Верховный закончил свою мысль сам:

– Это не Элинаэль, иначе он уже стоял бы на ушах из-за ее пропажи. Это не Лючин, она слишком груба и резка для такого нежного юноши, как Итин. Это не Эдрал, она недостаточно красива, чтобы привлечь взгляд художника. Иссима! Я отправлю ее с ним, и он будет на седьмом небе от счастья и построит дворец, какой Тотилю и не снился. Я даже не против, если между ними что-нибудь произойдет… Это даже к лучшему. Потом Годже свяжет их обоих с собой.

Годже невесело ухмыльнулся. Иссима и Этаналь? А он, в отличие от Верховного, против, если между ними «что-то произойдет»!..

Хатин Кодонак

В комнате было темно, солнце уже закатилось за горизонт, отмечая конец короткого дня. Мастер Стойс, который стоял к ним спиной и не заметил их появления, только что зажег одинокую свечу и наливал при ее свете себе вина в кубок.

Вирд переместил их бесшумно. И Хатин Кодонак, так же бесшумно, опустился в кресло под окном. По левую его руку стоял Вирд, по правую – девушка Видящая.

– Чист? – спросил он тише, чем ветер шелестит листьями за окном, и посмотрел на Вирда.

Парень утвердительно кивнул. Хатин обернулся к Эдрал, и та ответила также тихо:

– Чист.

Кодонак улыбнулся – Мастер Перемещений Тайшиль Стойс, его одногруппник по Академии Силы, не был связан. Но улыбка его – с горечью, так как приходилось проверять всех его друзей, тех, кому он раньше доверял без оглядки.

– Не желаешь ли прогуляться на север, Стойс? – громко сказал Кодонак, и Тайшиль подпрыгнул на месте от неожиданности и выронил кубок.

Вино расплескалось по ковру, а Мастер Стойс резко обернулся, пытаясь рассмотреть в темноте того, кто его напугал.

На ладони Вирда появился светильник. «Они даются ему с такой же легкостью, как огниву – искры», – подумал Хатин.

При этом ярком свете Стойс наконец-то рассмотрел незваных гостей.

– Кодонак? Что ты делаешь в городе? – Тайшиль никак не мог понять, что происходит.

– Навещаю «прыгунов», – ответил Хатин. – Ты же знаешь, что без орлов в Хо-То не выиграть.

– Кто это сел играть с тобой, Кодонак? – Тайшиль пытается шутить, для Мастера Перемещений он быстро взял себя в руки. Похвально. – Какой осел?

– Эбонадо Атосааль. – Хатин зловеще ухмыльнулся.

– Верховный? Пророк против Стратега? – Тайшиль окончательно пришел в себя и снова налил вина – себе и Кодонаку.

– На кого посоветуешь ставить? – Он подал кубок Хатину с улыбкой на лице.

– А как ты думаешь?

– Ставка в вашей игре – вся Тария? – Это он спрашивал уже без улыбки, тревожно вглядываясь в лицо Хатина.

– И наши жизни сверху.

Стойс задумчиво сделал несколько глотков вина.

– Прогуляться на север, говоришь… Зачем? – Он вперился в Хатина своими черными, всегда чуть прищуренными глазами.

– Некоторые вещи легче показать, чем объяснить, – отвечал Кодонак, внутренне холодея от того, что придется показывать.

Стойс окинул изучающим взглядом Вирда и Эдрал.

– А это, я так понимаю, студенты? Кто из них «прыгун»? Или оба?

Кодонак улыбнулся.

– Девушка заменит Киеля Исму, – сказал он, стараясь не скрипнуть зубами, когда произносил это имя. – Она – Видящая. А парень… Ты лучше сам посмотришь и сделаешь выводы. Мне нужно показать кое-что не тебе одному, а всем Мастерам Перемещений, кого сможешь найти.

– Это, случаем, не связано с недавним Большим Советом и тем вопросом, который поднимался?..

– Случаем связано, – перебил его Кодонак. – Стойс, собери десятка два самых уважаемых Мастеров из твоих. Встретимся здесь на рассвете. И еще. Девушку возьми с собой, и если она посмотрит на Мастера и покачает своей прелестной головкой вот так, – Хатин изобразил отрицательный жест, – ты этого самого Мастера обходишь десятой дорогой и делаешь вид, что просто хотел пожелать ему доброй ночи.