Колдун Российской империи - Виктор Фламмер (Дашкевич)

от радости. Он схватил Аверина за руку и затряс ее:

– Все прояснилось с Любавой. Бедная девочка. Почему ты мне не сказал, что этот твой аконит – это обычный борец?

– Хм. Не думал, что ты не знаешь. Так что там с Любавой? Она его давала кому-то?

– Да, конечно. Она его Маше давала, примерно с месяц назад. И испугалась, бедная, что ты будешь теперь Машу подозревать. А Маша его мне брала!

– Тебе? То есть Мария брала настойку аконита для тебя? – уточнил Аверин.

– Да! – воскликнул Василь, в его голосе слышалось облегчение. – У меня зуб разболелся, сил никаких не было. Она и взяла мне полоскать. Я полночи мучился, не знаю даже, что хуже, зубная боль или эта гадость. Полстакана воды и три ложки… фу-у. Да эта бутылка у нас до сих пор стоит в шкафу, наверное. Давай сходим проверим.

Аверин внимательно посмотрел на брата. Получается, Кузя принес чрезвычайно важную информацию.

– Месяц назад, говоришь? И как, зуб-то вылечил?

– А, да. Утром поехал. Во!

Василь открыл рот и показал золотой зуб.

– Ладно, пойдем посмотрим, на месте ли твоя отрава.

Не стоило брату знать, что Кузя уже побывал у него в спальне. И из комнаты вызовов Василя надо побыстрее увести. Если он заметит манипуляции с кольцом, то начнет задавать вопросы. А Аверин еще не был готов на них отвечать.

Они поднялись наверх и прошли в спальню.

– Вот, вот она, – Василь распахнул шкафчик и показал небольшую бутылочку. – Надо ее, правда что, отнести обратно в колдунскую. А то я не знал, что это такая жуткая отрава, вдруг нечаянно выпьет кто.

– Да, такие вещи лучше держать под замком, – согласился Аверин.

– Точно. А то кто-нибудь из персонала решит поправить здоровье и подумает, что у меня тут хреновуха стоит, – Василь рассмеялся.

Аверину очень не хотелось портить хорошее настроение брата, но выбора не было. Чем быстрее удастся раскопать эту крайне неприятную историю, тем меньше шансов, что пострадает кто-то еще.

– А скажи мне, как часто вы собираетесь за столом всей семьей? Завтрак, обед и ужин? – задал он вопрос.

– Обед и ужин. За завтраком не всегда. Я люблю поспать, знаешь ли. Так что часто Маша с детьми завтракают без меня.

– А Марина?

– Тоже с ними, обычно.

– Хорошо. А не было такого, чтобы кто-то из семьи не выходил к обеду или к ужину? Примерно в середине лета.

– Ты думаешь, не мог ли кто-то съездить в скит и подложить отраву? Я тоже об этом думал. Но тут мало не выйти к ужину или к обеду. Смотри, поезд до Сортавалы идет восемь часов. Там еще на катере часа полтора. А сперва надо добраться до вокзала. Да и не ходят по ночам катера. Разве что кого из рыбаков нанять. Но на это еще больше времени нужно. Ну и бочку с огурцами точно на причал не вынесут, надо как-то пробраться в погреб скита незаметно. Получается не меньше суток. Так надолго точно никто не пропадал.

– Но все-таки? Попробуй вспомнить.

Василь присел на край кровати и задумался.

– Ну… Извини, не помню.

– Ладно. Тогда вот еще. А может быть, примерно в то время кто-то вызывал такси? Или просил Анонимуса куда-то отвезти?

– А! – Лицо Василя просветлело. – Точно! Вспомнил. Марина такси вызывала, я еще удивился, почему не сказала Анонимусу. В июле, кажется. Или в июне…

– Куда она ездила и когда вернулась?

– В город. Там то ли молебен был какой-то, то ли мощи привезли. Ты же знаешь, я не особенно этими вещами интересуюсь.

– Ясно. Она одна поехала? А вернулась когда?

Василь наморщил лоб:

– А не помню. Вечером, наверное. Но вот, кстати, на следующий, по-моему, день она действительно опоздала на обед. Ходила на озеро наше с утра купаться. Она туда часто ходит. Но она точно на озере была. У нее еще волосы не высохли, когда она вернулась.

– А число ты совсем не помнишь?

Василь покачал головой:

– Нет, не помню. Да ты Анонимуса спроси, ты же знаешь, какая у него память. Он ворота открывал. Думаешь, это важно? Я же говорю, за такое время добраться до скита и вернуться просто нереально.

– Я знаю. Но ты очень помог, спасибо.

– Да о чем ты? Это же наша общая бабушка, вообще-то, – Василь хлопнул брата по руке.

От Василя Аверин сразу направился к бабушке. Она уже проснулась и читала книгу. Для ее возраста у бабушки было удивительно хорошее зрение, она даже не пользовалась очками.

Пожелав бабушке доброго вечера, он справился о ее здоровье и еще немного поболтал о разных пустяках. Он ждал, когда бабушка сядет на своего любимого конька.

– Ну а все-таки расскажи мне, ты хоть с кем-то встречаешься? – наконец спросила она.

Аверин улыбнулся. Именно это ему и было нужно.

– Да, у меня есть подруга. Мы встречаемся довольно регулярно.

– Как хорошо. Из какого она рода? Сильна ли ее кровь? Она чародейка?

– Ну… она ясновидящая, в некотором смысле.

Аверин не стал добавлять, что ясновидящей она была только на экране телевизора. И про «ее род» он даже не спрашивал, потому что не было там никакого рода, да и не планировал он с этой актрисой создавать семью.

– Это неплохо. Почему ты не привез ее с собой? Я бы хотела с ней познакомиться. Жаль, конечно, что ты отверг Мариночку, но не судьба. Даст Бог, мне полегчает, заберу ее в скит.

Вот оно.

– А кстати, – как бы невзначай спросил Аверин, – помнится, у Озерковых был фамильяр. От него еще девочек прятали. Где он сейчас? Почему Василь не получил его в качестве приданого?

Бабушка заметно смутилась. Но быстро взяла себя в руки.

– Пришлось отправить его в Пустошь. Он оказался очень нестабильным, никто не смог справиться с ним.

– Неужели? Как жаль, что в ските, полном могущественных колдуний, не нашлось никого, кто бы смог обуздать дива, – полным сожаления голосом произнес Аверин.

Бабушка тут же попыталась перевести тему:

– А ты знаешь, у меня недавно была настоятельница одного монастыря под Омском. Так вот, ее сын аж заместитель министра в Министерстве порядка колдовских и чародейский дел. Я рассказывала о тебе, она может посодействовать, замолвить пару словечек.

– Бабушка. Я столько раз говорил, что не хочу в столицу. Вы могли бы и запомнить.

– Я помню, Гера. Но тут такая возможность. Твой отец был бы рад за тебя. Я рассказывала, что он был близок с Императором Владимиром Александровичем?

– Да, бабушка. Много раз. И даже показывали фотографии. А теперь