Московский хор - Людмила Петрушевская

Истово крестится, А. тоже.

Она вообще за это время изменилась, свирепая стала, никаких случайных связей! Да на неё и так никто в трезвом состоянии и не посмотрел бы. У неё была неудачная операция на носу, примерно как у Майкла Джексона, хирург перестарался. Вообще две скважины остались и пенёк небольшой. Но они там в Америке это оценили. Ну и поехала наша Феличита. А оказалось, что у артисток там друг должен быть в э-это, в э-ре-гированном состоянии. Поняла?

А. пожимает плечами.

Ладно, ты тёмная. И артистки, они его резинной цепляли так… Феличита нашим по телефону сказала, что вообще, девочки, не завидуйте, там фиговато. Концерт три раза в день… Хотела отцепить эту резинку вообще. Больно же, чувствительное место! А контракт, его не разорвёшь, да ещё и в Америке, там везде адвокаты… Аркашка тоже этим нашим славянам угрожала, что наймёт адвокатов… Они офонарели… Чикидашно было! Чики-чики-чикидашно! Эти славяне, когда надо было предоплату платить, раз! Шапки об пол, шашки наголо! Приходите гости дорогие, угостим вас чем ворота закрывают. А у нас при виде их пейзажа челюсти попадали. Стоят вагончики, ну это я уже рассказывал. Приморский блин курорт, а моря никакого вообще и грязь до горизонта. Аркашка сказал, хляби разверзлись, ходи аки посуху, сапоги резиновые выдавайте. Вы нам обещали мы едем выступать на приморский курорт, а у вас тут хляби! Делайте тогда сто процентов предоплаты! Они обиделись, у нас море умирающее, а вы денег требуете. Ну и погнали бронетранспортёр за водкой.

А. изображает своё отвращение к водке, показывает, как пьют из стакана, хлопает себя по губам, машет ладошкой: «Ни-ни».

Ты молодец, правильно, не пей водку. А то будешь мучиться как я сейчас. О-о-ой… Ну и вот. Ладно. Получивши деньги, а мне ничего, как обычно, Ариетта Киссми отрабатывала конферанс на этой свадьбе у славян так эротично порочно, я пью за здравие тех ворот, откуда вышел весь народ. Мы ню танцевали, ладонью прикрывшись, спинку друг другу заранее побрили, ноги и живот само собой, золотой пудрой везде так присыпали… Красота, представляешь? Ну, и один там в публике нам мешал. Аркашке в текст свои реплики вставлял, и всё матом. Ариетта к людям там со всей душой, тост произносит, «чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось!» Это чистый фольклор, народное творчество. А они отвечают матом в рифму! К слову «хотелось и моглось», ну? Я вообще считаю, что это неуважение к артистам, орать из публики похабень всякую. А Ариетта, она как всегда, к ней кто-то из публики вяжется, вскакивает, а она просто так отвечает: сядь, меньше висять. Или подойдет: «Ах ты котик, пухлый животик». И шарит у него в коленях. Ой, говорит. Пузик арбузик. Арбузик растёт, усик сохнет. И как запоет: «Я порточки полоскала, по порточкам плакала, где девалась та гремушка, что в порточках брякала». Все смеются гости. А это оказался отец невесты. Подумал, усы подкрутил и от стола Аркашке так: «Шлюхи!» Но другое слово, ты меня понимаешь… «Шлюхи! Как вас только земля носит, это позор просто». Но Аркашке, ей плюй в глаза, она даже не вытрется. Она ему отвечает народной пословицей: «На то Бог дырочку вертел, чтобы дух гнилой летел». Все смеются. Она себя ценит и уважает. А мне надо себе всё время повторять: «Я хорошая! Я человек! Меня такой создал Бог!»

Крестится.

А. (крестится)

Нну.

Певец

Ты понимаешь, потому что ты сама такая. Но ты, запомни, ты хорошая. Ты не плохая! Соня не плохая! Меня этот мой первый хозяин называл Сонька Мармеладовна. Скажи Соня ння…

А.

Анн-ння ння…

Певец

Соня ння плохая…

А. молчит.

Скажи «ння пло-ха-я».

А. (изо всех сил)

Ппа…ая…

Указывает на себя.

Певец

Сонечка! Хорошая!

А. (тычет пальцем ему в грудь)

Хаохыи.

Певец

Ну какая ты у меня молодец!

Целует руку. А.

Ну я действительно хороший педагог! А не этот Аркашка Ариетта. Чему он научит? А учителем ещё работал. Михалина Михайловна была права ещё когда! Всё, мне надо преподавать! Я же могу работать с дефективными детьми! Я же могу их учить! Я кое-что умею!

А. (тычет себя пальцем в грудь)

Паааая…

Певец

Нет! Соня ння плохая!

А.

Ння…

Певец

Соня хорошая! Ну скажи!

А.

Анння… хаохая…

Певец целует А. и радостно кидается в пляс, включает музыку.

Певец

Я артист! Погоди! Тебя и на концерт наш не пустят! Ты никогда меня больше не увидишь! Сейчас!

Убегает в ванную, возится там. Всё это время А. стоит у выхода, тихо постукивает в дверь, пытается спрашивать: «М? М?» Певец возвращается из ванной в белом платье с боа, в туфлях, в парике, включает минус, поёт, пародируя Пугачёву. Танцует степ. А. смотрит на него в восторге и тоже пробует бить чечётку.

Я бы тебя взял к нам, ты способная! Ты бы смогла! Гладить там это, стирать. О, в Москве всё есть! Приедешь, чучело Ульянова увидишь! Но Аркашка терпеть не желает баб, в школе, говорит, они его достали. Да и зарабатываем пока мало. Я у нас стираю сама, я костюмер!

Стук в батарею. Певец ещё громче пускает магнитофон, рассыпается дробью. Стук со всех сторон.

О! Давайте просыпайтесь, идите мне морду бить! Откройте меня! Уйди, уйди, зло! Приди, приди добро. Приди, приди, добро.

А. тоже делает пассы, повторяя жесты Певца. Стук в дверь. Грохот.

Выключая музыку.

Ну слава те господи! Кто там?

Голос

Откройте, милиция. Сейчас придет милиция. Увидишь кто. Когда посадят тебя в тюрьму.

Певец

Щас, только трусы постираю.

Женским голосом.

А что такое?

Голос

Сейчас узнаешь, что такое. Шум, шум устроили.

Певец (женским голосом)

У меня потерян ключ. Я не могу найти ключ. Откройте меня.

Голос