Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

«Бич погибели» отреагировал на его злость, скребя землю когтистой лапой. Предупреждающий ауспик залил сенсориум красным светом, а орудия с визгом сервоприводов набрали энергию. Боевые горны рыцарей взревели, и ближайшие резервы Армии попятились.

— Мы должны быть за этим хребтом, отец, — произнес Эгелик, старший сын Рэвена. — Почему мы не сражаемся?

— Потому что Молех захватили чужеземцы, — прошипел Бэнан, младший. — Когда Империум явился сюда, они отрезали нашему дому яйца.

— Довольно, — бросил Рэвен. Бэнану было почти тридцать лет, и ему следовало быть умнее, однако мать души в нем не чаяла и ни в чем ему не отказывала. Его манеры были грубы, а высокомерие настолько же чудовищно, как ощущение своего права.

Сын во многом напоминал Рэвену его самого в юности, только Бэнан не обладал его обаянием и харизмой, которые сглаживали надменность и придавали ей вид уверенности.

Однако в данном случае был прав и Бэнан.

— Идем со мной, — произнес он, покидая область, куда их поставили, и, вышагивая среди траншей и редутов. Приблизившись к переднему краю сражения, Рэвен подключился к боевым когитаторам командного бункера Эдораки Хакон. Сенсориум заполонили загружаемые данные, и «Бич погибели» зарычал в предвкушении.

Он чуял кровь и слышал грохот выстрелов. Это была война, настоящая война, возможность испытать себя в схватке с более интересным врагом, чем бродячая маллагра или стая ксеносмилусов. Рэвен чувствовал след всех воинов, управлявших «Бичом погибели» до него, и слышал, как их общая жажда боя шепчет и пульсирует в его теле, будто разряд молнии.

Рэвен сомневался, что мог повернуть назад, даже если бы и захотел.

Он шагал сквозь мешанину складов боеприпасов, «Троянцев», артиллерийских окопов и войск заднего эшелона. Его рыцари следовали позади, бахвалясь намерением сразить врага. Впереди земля резко поднималась вверх, а небо бурлило, словно фантасмагорический шторм, сверкая, как схватка богов в небесах.

В сенсориуме настойчиво раздавались предупреждения, помеченные личным опознавательным символом маршала Хакон. Он не обращал на них внимания и двигался дальше, шагая к краю утеса.

До края дамбы было полкилометра. Пространство между ней и утесами представляло собой раскуроченное горящее кладбище искореженного металла. Адский ландшафт с пылающими кратерами, множеством разбитых танков и сотнями расчлененных тел.

Тысячи гигантских воинов пробивались вперед за тяжелыми прорывными щитами. Те давали эффективную защиту от ручного оружия и даже орудий среднего калибра, но не годились против тех пушек, которые на них нацелила Хакон. После каждого наступления оставался шлейф тел, лишенных конечностей трупов и рек крови, красными озерами заполняющих воронки.

Рэвену никогда не приходилось видеть столько космических десантников, он даже не представлял, что их вообще может быть столько. «Бич погибели» тянул его разум, понуждая действовать, выступить со славой и разнести один из надвигающихся клиньев щитов на куски.

— Ну же, отец, — убеждал Бэнан. — Давай сокрушим их! Будем поочередно разбивать каждый на части, пока не опрокинем весь фронт.

Ему хотелось отдать приказ. О, как же ему хотелось отдать этот приказ.

— Да, мы могли бы сокрушить одну, возможно две, а может даже три стены щитов, но и только, — произнес он, чувствуя, как «Бич погибели» разгневан его отказом идти. — А затем нас задавит артиллерия и повергнет пехота. Недостойная смерть. Едва ли подобающая рыцарям.

В ответ на сопротивление его рыцарь пустил по позвоночнику спазм нейрорезонанса, и Рэвен дернулся от его силы. Когда он открыл глаза, его взгляд тут же привлек к себе «Лендрейдер» с дополнительным бронированием, который, упав на противотанковые надолбы, раздавил их своим весом и проломил рокритовый волнолом.

На задней части защиты обоих траков реяли знамена, каждое — с символом вставшего на дыбы волка. Выстрелы выбивали искры из брони «Лендрейдера», и Рэвен увидел, как в борт, где до этого срезало правый спонсон, пришлось прямое попадание лазпушки. Она должна была пробить отверстие внутрь машины.

Но вместо этого энергия выстрела рассеялась в момент попадания, и танк окутался огненным цветком, от которого вспыхнули два знамени с волками.

— Световой щит, — произнес он, опознав ту же технологию, что и в ионных щитах «Бича погибели».

Его горло обнажится, когда к тебе приблизятся огненные волки-близнецы.

— Луперкаль, — сказал Рэвен.

Пол под ногами Граэля Ноктюа сотрясался от попаданий, на плитах под сапогами появлялись закругленные стреловидные выступы. «Громовой ястреб» обладал утилитарной конструкцией — рабочая лошадка, отличающаяся быстротой и легкостью в производстве.

Кроме того, он был сравнительно расходным.

Что едва ли успокаивало людей, которых он перевозил.

Присев возле задней аппарели с грузом дымящегося прыжкового ранца за спиной, Ноктюа ощущал каждое попадание по корпусу десантно-штурмового корабля. Он слышал каждое потрескивание натяжных тросов и скрип крыльев на запрессованных болтах, когда пилот исполнял отчаянные маневры уклонения.

Полосы выстрелов тянулись к кораблю, петлявшему в воздухе, пока стрелки пытались предугадать его траекторию. Шрапнель выбивала в воздухе барабанную дробь. Шестеро воинов упали, когда бронебойные снаряды пробили фюзеляж и рассекли их, словно мешки с кровью, имеющие форму человеческого тела.

Линия трассера пересекла правое крыло. Основной удар пришелся по двигателю, затем оторвался элерон.

— За мной! — заорал Ноктюа.

Лампа готовности к прыжку все еще светилась оранжевым, но если бы они не убрались с обреченной птицы, то упали бы вместе с ней. «Громовой ястреб» двигался по воздуху, сползая в сторону и накренившись набок, когда отказал правый двигатель.

Ноктюа согнул ноги и толкнулся наружу и вниз, плотно прижав руки к бокам. Он не стал оглядываться, чтобы посмотреть, следуют ли за ним его люди. Следуют, не следуют. Он узнает, когда окажется на земле.

Он почувствовал, как над ним взорвался «Громовой ястреб», и понадеялся, что горящий остов упадет не на него. И ухмыльнулся, подумав, что бы об этом сказали Эзекиль и Фальк. В огне рухнули три «Громовых ястреба», возможно, больше. Это не имело значения. Все знали: воздушные корабли — расходный материал. Небо заполнили легионеры-штурмовики.

Он проигнорировал их и сосредоточился на стремительно приближающейся земле.

Боевые братья на пляже увязли под снарядами на перекрывающихся секторах обстрела. Черный сланец берега напомнил Ноктюа о бойне на Исстване V, но на сей раз умирали уже Сыны Хоруса.

Ноктюа скорректировал угол спуска по направлению к цели, которую ему указал лично Луперкаль. Расположение опорных точек, траншей и редутов было в точности таким, как предсказывал магистр войны.