Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть - Турсун Султанов

В домонгольский период кипчаки Великой Степи были почти не затронуты исламом и его культурой. Правда, согласно легендарному известию, изложенному арабским историком XIII в. Ибн ал-Асиром, в 1043 г. ислам приняло кочевое население (всего около десяти тысяч кибиток), жившее зимою по соседству с Чуйской долиной в Семиречье, летом — в степях близ страны волжских булгар. Тем не менее, однако, Кипчакская степь до монгольских завоеваний оставалась вне пределов мусульманского мира, и еще в начале XIII в. хорезмшах Мухаммад (1200–1220) воевал с язычниками-кипчаками на Сырдарье и в Тургайских степях (современный Центральный Казахстан).

Такая же обстановка была и в Западном Дешт-и Кипчаке. У половцев существовали мусульманские проповедники. Несмотря на это, на Кавказе кипчаки в XII в. в союзе с грузинами принимали участие в набегах на мусульманские земли, а кипчаки, кочевавшие в степях у Южной Руси и полуострова Крым, находились под влиянием христианства и частью были христианами. Причем пропаганда христианства среди кипчаков русскими и западными миссионерами продолжалась и в монгольский период, о чем свидетельствует относящийся к концу XIII в. кипчакский словарь, где приводятся, по замечанию В. В. Бартольда, в удачном переводе на тюркский язык кипчаков тексты Евангелия и католические гимны (так называемый Codex Comanicus).

Золотая Орда с самого начала своего существования подвергалась воздействию мусульманской религии и культуры как изнутри — мусульманским было население булгарских городов Поволжья и Прикамья, а также Хорезма, так и извне — из близкой Бухары и далекого Египта. Последнему обстоятельству способствовал военный союз, заключенный между ханами Золотой Орды и мамлюкскими правителями Египта и направленный против персидских монголов, т. е. Ильханов, с которыми Джучи находились во враждебных отношениях. Это мощное воздействие мусульманского мира привело в конце концов к принятию династией Джучидов ислама в качестве официальной религии государства Золотой Орды.

Давно замечено, что в истории проникновения ислама на территорию Золотой Орды четко выделяются три этапа: при хане Берке (1257–1266), при хане Узбеке (1313–1341) и при эмире Едиге (ум. 1419), являвшимся фактическим правителем большей части Золотой Орды.

Как сообщает Джувайни, автор «Истории завоевателя мира» (1260), Бату, первый правитель Золотой Орды, «не был последователем ни одной из сект и религиозных учений». Известно, что тогда многие Чингизиды были враждебны исламу, так как мусульмане во главе с халифом Мустасимом в то время были главными внешними врагами Монгольской империи. Тем не менее еще при жизни Бату несколько его младших братьев стали мусульманами. В их числе был царевич Берке — будущий хан Золотой Орды.

Мы не имеем точных и достоверных известий о том, когда именно Берке принял ислам. Из рассказа посла французского короля Людовика IX в Монголию, Вильгельма де Рубрука, в 1253 г. посетившего Золотую Орду, видно, что Берке был мусульманином до указанного года: «Берке выдает себя за саррацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо».

По словам Джузджани, царевича Берке еще в юности в Ходженте (город в современном Таджикистане, расположен на левом берегу р. Сырдарьи) один из ученых этого города обучал Корану. Берке посещал в Бухаре мусульманских ученых-богословов и неоднократно беседовал с ними. Там же, в Бухаре, по словам арабских авторов, произошло и принятие им ислама от знаменитого суфийского шейха Сайф ад-Дина Бахарзи (ум. 1261). По сведениям ал-Омари, это событие имело место в то время, когда царевич Берке возвращался в Поволжье из Монголии с курултая, на котором Мунке был провозглашен великим ханом, т. е. в 1251 г. Рассказывается, что после своего восшествия на престол в 1257 г. Берке посетил Бухару, чтобы оказать почет выдающимся улемам (ученым-богословам) этого города.

По известиям египетских авторов, очевидно сильно преувеличенным, мусульманином был не только сам Берке, но и его жены, а также часть эмиров со своими воинами. Каждая из его жен и каждый из эмиров, принявший ислам, будто бы имел при себе имама (духовного наставника) и муаззина (человека, провозглашавшего азан — призыв на молитву); мечети свои, состоящие из шатров, они возили с собою. Говорится также о мусульманских школах, где детей сановников учили читать Коран. В орде Берке-хана постоянно находились ученые-богословы, при участии которых происходили диспуты по вопросам шариата (правила, которыми должен руководствоваться правоверный мусульманин).

Принятие ислама ханом Берке, его женами и приближенными, представленное мусульманскими авторами как победа «правоверия» в Золотой Орде, хотя и было для своего времени фактом огромной политической значимости, однако в действительности не привело ни к массовой исламизации основного населения государства потомков Джучи, ни к заметной исламизации государственной жизни и общественного быта. Известно, что в Джучиевом Улусе и при хане-мусульманине Берке (1257–1266) языческие обычаи соблюдались с такой же строгостью, как и в самой Монголии, в том числе и обычай, более всего находящийся в противоречии с требованиями ислама: не употреблять речной воды для стирки одежды. Когда в 1263 г. египетские послы прибыли в Поволжье, в ставку Берке-хана, то их заблаговременно предупредили, чтобы они «не ели снега, не мыли платья в орде, а если уж случится мыть его, то делать это тайком». Как факт слабого распространения ислама среди Джучидов и кочевой феодальной знати Дешт-й Кипчака следует также рассматривать то обстоятельство, что правившие после Берке ханы Золотой Орды были язычниками; они, как замечает ал-Калькашанди, «не исповедовали ислама до тех пор, пока между ними не явился Узбек-хан».

Действительно, в деле распространения и укрепления ислама в Золотой Орде царствование Узбек-хана (1313–1341) было золотым периодом: при нем ислам был объявлен официальной религией государства и золотоордынская культура приобрела определенный мусульманский отпечаток.

Принятие Узбеком ислама египетские авторы связывают с обстоятельствами его восшествия на престол. Предшественник Узбека на троне Токта-хан (1290–1312), говорится в сочинении шейха ал-Бирзали (ум. 1338), был идолопоклонником, любил «лам и волшебников, и оказывал им большой почет». У Токта-хана был сын, который испытывал интерес к исламу, любил слушать чтение Корана, хотя и не понимал его; он предполагал, что когда станет царем этой страны, то не оставит в царстве своем никакой другой религии, кроме ислама. Но он умер еще при жизни отца. Токта назначил наследником престола своего внука, однако тому не пришлось править, так как после Токты царством овладел сын брата его, Узбек.

Согласно летописи ал-Айни (ум. 1451) и «Книге назидательных примеров» Ибн Халдуна (написана в 1406 г.), царевича Узбека возвел на ханство старший эмир страны Кутлук-Тимур со своими сторонниками. Причем, когда захват власти еще только готовился, Кутлук-Тимур будто бы взял с царевича Узбека слово, что если он вступит на престол, то станет мусульманином и будет строго придерживаться правил ислама. Сев на престол, Узбек действительно умертвил большое количество шаманов и буддийских лам и «провозгласил исповедание ислама». Узбек-хан устроил соборную мечеть, в которой совершал все пять молитв, не надевал более монгольских колпаков, носил булатный пояс и говорил: «Мужчинам неприлично носить золото».