Нереальные истории 2 - Александр Викторович Бородулин

и обед. Она вскочила на диван, изобразила кого-то из семейства кошачьих, выгнула спину, зашипела на Антона и прыгнула на него, снеся его с ног, она уселась сверху на груди и зарычала, а он скинул её с себя. Помня, что произошло со Светланой, когда он случайно натянул на её черный пакет, закрывая ей обзор, та замерла и не шевелилась.

Сбросив себя любимую, он набросился на неё и ладонью закрыл ей глаза. Всё получилось, Жена застыла на месте. Достал черную тряпку, обвязал её на лице жены и отошел от неё. Убивать её он не хотел, да и не смог бы, очень он её любил, а значит надо ждать лекарства, вдруг изобретут.

Анна лежала на кровати, её глаза закрывала маска для сна, не пропускающая свет, в ушах вставлены беруши, руки и ноги были связаны огромными стяжками, найденными Антоном на балконе. Он сидел рядом с ней, и перебирал её рыжие волосы, в голове придумывая и придумывая все возможные казни, для того, кто создал этот вирус, а то что он рукотворный он не капли не сомневался. Он посмотрел на возлюбленную, нежно поцеловал в щеку, реакции не было, он проверил путы — вроде крепко — подумал он и пошел переодеваться.

— Милая, полежи немного — он подошел к ней и опять поцеловал её. Она даже не шелохнулось, будто ничего не чувствовала. Он нежно на её посмотрел и пошел на выход из квартиры.

Всё утро, он просидел, пересчитывая припасы, оказалось катастрофически мало, надо отправляться на поиски пропитания. Да и в аптеку надо заглянуть, лекарств набрать, на все случаи жизни. В первую очередь нужно снотворное и желательно сильнодействующее, а то неизвестно как будет везти себя Анна через некоторое время, вдруг мутирует или ещё что-нибудь. Периодически перед глаза Антона вспыхивали картинки возможных последствий от того что заболевшая Анна может вырваться из пут и разорвать его, как тузик грелку, но встряхнув головой он отгонял от себя эти мысли. Он ведь её любит, да и сейчас она спит в соседней комнате, а не носиться по квартире, а может и быть иначе, он опять отогнал от себя неприятную мысль.

— Надо чем-то себя занять.

Оделся в камуфляж, купленный для походов в лес, надел кроссовки, для легкости перемещения, да и тише в них он будет. Проверил автомат, наличие патронов и отправился подвиги совершать. Подвиги конечно сильно сказано, но выжить он сможет, если будет чего есть и будут лекарства, а за этим надо идти по магазинам. Заодно проверить кто там засел в больнице.

Осторожно открыл двери, тишина, выглянул рядом никого не было, подошел к лестнице и посмотрел в низ, тоже никого. Закрыл двери и пошел в низ. Остановился на последнем пролёте, и выглянул в окно, во дворе никого, а что твориться у подъезда не видно, обзор закрывает карниз.

Подойдя к двери из подъезда, он прислонился к ней и прислушался, тишина. Нажал на кнопку выхода, она негромко запищала и дверь открылась. Антон напрягся, но в подъезд никто не ворвался, и он расслабился. Он выглянул за дверь никого. Теперь пригибаясь, вышел на улицу и спрятался за кусты, пригибаясь перебежал через двор, спрятавшись под балконом соседнего дома, осмотрелся, заодно прислушиваясь. Поняв, что его никто не видит, он вылез из своего укрытия, выпрямился и пошел за дом.

И только чудо его спасло, выходя из-за дома, ему захотелось чихнуть, и он остановился, только он поднес руку к лицу, но чихнуть он себе позволить не мог, а если бы позволил, то скорей всего его бы разодрали. Здесь на траве лежали люди, свернувшись клубочком обнимая свое чадо, это были родители, что недавно погнались за ним, теперь они смиренно лежали и не шевелились.

— Твою и …. — чуть не проорал он — и на цыпочках отступил назад. Теперь он бегом обежал дом, вышел на дорогу и последовал к ближайшему магазину. Который находился в квартале отсюда. Страшно было, но не так как ночью. Не встретив никого, он легко добрался до магазина. Свет в нем горел, посетители были, правда не совсем люди, и много. Раздвижные двери открылись перед ним, он прошел вовнутрь. Застывшие статуи из живой плоти не обратили на него никого внимания. Он перебрался через дальнюю кассу в сам торговый зал и пошел закупаться, как говориться по полной, чтобы на неделю хватило или больше.

Собрав все что, он хотел, стащил поклажу к выходу из магазина. Оставалось только воды взять, но она находится с другой стороны зала, как раз где стояли статуи из плоти и крови, а идти к ним сравнимо живьем отправить себя на съедение.

Но вода нужна, без неё точно никак, он опять перелез через дальнюю кассу, застывших обошел по дальнему коридору и приблизился к ним, с другой стороны. Ухватил три пятилитровые баклажки с водой и пошел обратно.

— Стоять, куда потащил? — кто-то сказал и приставил что-то железное к его голове.

— Не стреляй — произнес он — я могу все оплатить.

— Конечно оплатишь, куда ты денешься — человек громко закашлял, что-то достал из кармана, прислонил к его корту и что-то вдохнул в себя. В эту же секунду Антон развернулся и ударил баклажками старика, тот отлетел к стеллажу с консервами, и они посыпались в низ.

У касс кто-то зарычал, кто-то запищал, толпа ломанулась к Антону и местному охраннику, так его опознал Антон по темному костюму. Через пару мгновений стая озверевших людей, неслась по коридору, кто-то даже прыгал по стеллажам, но все они бежали навстречу с обедом.

Антон бросил бутылки, поднял автомат и короткими очередями сбил пару женщин со стеллажей, приготовившихся к прыжку. Открыл огонь по приближающейся толпе, старался стрелять по ногам, когда первые упали, о них запнулись следующие и началась неразбериха. Теперь они не пытались напасть на Антона, а схватились драться друг с другом. В последний момент Антон заметил ещё одну бросившуюся на него женщину, он летела в перед выставив руки, прицелиться он не успел, а просто упал, та пролетел над ним угодив в охранника. Послышались дикие крики, кончившиеся хрустом.

Антон не особо хотел видеть, чем все это закончиться, он схватил две бутылки с водой и побежал что есть мочи, на выходе подхватил три пакета и рванул из магазина. Остановился в сотне метров от здания, нужно было передохнуть, сердце стучало так, что аж голова закружилась и тошнить начало. Он сидел на скамейке и не шевелился. Немного отдохнув,