Дороги колдовства (сборник) - Екатерина Неволина

Маша отпрянула, и в тот же миг Эльвин зажал ей рот.

— Тссс! — снова прошептал он. — Не надо кричать. Молчи! Обещай мне, что будешь молчать!

Девушку била крупная дрожь. Она отчетливо слышала, как стучат ее зубы. «Сон! Хорошо бы все это оказалось всего лишь сном!» — молилась она.

Эльвин, обняв Машу за плечи, повел ее прочь, в глубь сада.

— Мы ей уже ничем не поможем, — говорил он, успокаивающе гладя Машины плечи.

Девушка чувствовала себя так, словно попала в самый худший из своих кошмаров. Несмотря на тьму, она узнала погибшую. Это была Берта, та самая Берта, с которой Маша столкнулась буквально пять минут назад. И почему у нее не нашлось тогда времени?! Всего минута, и все, возможно, обернулось бы по-другому.

— Сейчас главное — не привлечь внимание. Он может нас заметить, — продолжил меж тем Эльвин.

— К-к-то он? — выговорила девушка, все еще продолжая трястись.

— Тот, кто столкнул ее с верхушки башни.

Вампир

Она умерла. Она лежала у него на руках, как сломанная игрушка. Увлекся. Не рассчитал. Берта всегда казалась крепче и здоровее, чем есть на самом деле. Ну да ничего, разве сожалеют об осушенном кубке? Нет, просто берут новый.

Не очень хорошо, что произошло все это в замке, но поправимо. Вампир сбросил ее тело из окна: теперь никто не догадается о причине смерти, разве что этот… священник. Но уж его-то он точно не боялся. Отец Давид давно уже был слепым орудием в его руках, и иногда вампиру начинало казаться, что Богу даже нравится его чувство юмора и он смотрит на него если не с одобрением, то с явным интересом.

Сбросив тело, вампир еще стоял на галерее, укрывшись в тени и напряженно наблюдая за садом. Было слишком темно, и даже его обостренное зрение не могло помочь разглядеть то, что происходит внизу, в деталях, однако он смог уловить движение. В саду кто-то был. Возможно, кто-то видел снизу, что случилось. Нужно спуститься и разобраться. Проблемы, по его искреннему убеждению, следовало решать раньше, чем они возникнут и заявят о себе сами.

* * *

Сердце тревожно колотилось в груди. Раньше, читая приключенческие книги, Маша часто считала героинь то слишком трусливыми, то чрезмерно неосторожными и вот теперь сама оказалась на их месте. Теперь-то она понимала, что все, что происходит именно С ТОБОЙ, здесь и сейчас выглядит совершенно иначе, чем со стороны — когда читаешь это, лежа на диване и завернувшись в теплый мягкий плед.

Опасность, казалось, грозила отовсюду. Темные силуэты деревьев, тонущие во тьме наступающей ночи, казались зловещими. Сквозь ветки, словно в обрамлении изящной решетки, просвечивала луна. Полнолуние еще не наступило, но луна уже округлялась, тускло поблескивая в разрывах туч.

Покосившись на Эльвина, Маша порадовалась, что не осталась одна. Сейчас ей, как никогда, было необходимо присутствие рядом живого существа.

— Что произошло? — тихо спросила она.

— Я не знаю, — покачал головой парень. — Но не думаю, что служанка выпала из окна случайно.

— Ты говорил про отца Давида… А если он…

— Никогда не обвиняй никого, не получив прямых доказательств его вины! — резко бросил Эльвин. — Погубить человека легко — достаточно сущей малости…

Последние слова он произнес с такой отчаянной горечью, что Маша поняла: она нечаянно коснулась чего-то глубоко личного. Должно быть, этот мальчик пережил нечто страшное. Он видел и умеет гораздо больше, чем его сверстники в том времени, из которого прибыла сюда Маша. Он опытнее, умнее и словно бы старше их. Именно это и притягивает ее к Эльвину — его настоящая, не показная взрослость.

— Я тебе не враг, — сказала Маша и положила свою руку на пальцы Эльвина.

Он вздрогнул и посмотрел на нее.

Серые глаза в темноте ночного сада казались почти черными.

— Да, ты права. И я попытаюсь помочь вам. Ради тебя. Не ради твоего отца.

— Моего отца? — удивилась Маша. — Но разве ты его знаешь? Он тоже был в Святой земле… Он сделал тебе что-то плохое?

— Клянусь Пречистой Девой Марией, что никогда не встречал его в Святой земле, — ответил Эльвин сухо. — Пойдем в замок. Оставаться здесь рискованно, к тому же тебя могут хватиться. И будь осторожна. Опасность рядом — буквально за нашей спиной.

Словно в подтверждение его слов в саду глухо заухал филин.

Маша обратила внимание, что Эльвин не ответил на ее вопрос. Вернее, ответ его звучал так, что его можно было толковать по-разному, но не стала настаивать: видимо, время для откровенности еще не пришло.

Вместе они дошли до входа в замок. Маша стала подниматься по лестнице, а Эльвин остался внизу. Оглянувшись, она увидела, что он стоит, задумчиво глядя ей вслед.

Из пиршественного зала по-прежнему доносились голоса. Исчезновение Берты, похоже, прошло незамеченным.

— Где Берта? — спросила Маша одну из служанок.

— Не знаю, миледи, должно быть, пошла спать, — равнодушно отозвалась девушка.

— Так посмотрите! Найдите ее! — велела Маша. Ей стоило большого труда, чтобы не проговориться: но нет, она не может подставлять под удар ни себя, ни Эльвина, поэтому никто не должен узнать, что они были в саду и видели падение тела. — Найдите ее немедленно!

— Да, миледи!

Служанка убежала, явно испуганная, а Маша пришла в свою комнату, зажгла свечи и села на кровать, глядя на оставленный Бертой ткацкий станок. Этот предмет притягивал ее взгляд словно магнитом. Она смотрела на незаконченную работу, понимая, что Берта уже никогда не придет, чтобы ее доделать, не будет стучать челноком и не задремлет, уронив на пол недопряденные нити… Неужели и вправду смерть ходит совсем близко, а жизнь подобна трепетной свече: малейшее дуновение — и она погасла.

Взяв в руки свечу, Маша подошла к станку. На отполированном руками Берты дереве темнели пятна. Что это? Неужели тоже кровь?

— Позвольте войти? — послышался от двери голос.

Маша вздрогнула и оглянулась. В дверном проеме стоял аббат.

— Я пришел справиться о вашем здоровье, дитя мое, — проговорил он, сплетая на груди пальцы, — мне показалось, что вы сегодня бледны и выглядите уставшей. Помните, что лишь недавно милостью Божьей оправились от тяжелой болезни, поэтому поберегите себя ради вашего отца.

— Я так и сделаю, — согласилась девушка.

— И поменьше гуляйте в саду… Ночи в это время такие холодные, так что прогулка может оказаться опасной.

Что это — предупреждение или открытая угроза? Неужели аббат следил за ними и видел их с Эльвином? Не может быть!..

Маша пристально вгляделась в лицо аббата, но оно по-прежнему оставалось бесстрастным. Глаза смотрели все так же холодно и отчужденно, тонкие губы сжаты… вот только на щеках аббата, похоже, появился легкий румянец, заметный в ярком свете множества свечей, — хотя, скорее всего, это от тепла очага и выпитого за ужином вина.