Не верь мне - Алиса Ковалевская

— Машина Макса вылетела на встречку на КАДе, — сдавленно отозвалась она. Способность мыслить, судя по всему, вернулась и к ней. — Подробностей он сам не знает. Он уже ехал в аэропорт, когда звонил. Сказал, что вылетает первым же рейсом. Но не знаю, когда он доберется…

— Узнай, где произошла авария.

— Как?

— Возьми телефон, открой браузер и посмотри! — рявкнул, теряя терпение. Несмотря на то, что она уже немного взяла себя в руки, способность соображать до конца к ней так и не вернулась. — Новость о Козельском не могла остаться незамеченной, а если эта сволочь ещё и кого-нибудь с собой на тот свет прихватила, — тем более.

— Да, — она кивнула, как будто самой себе. Как будто только теперь в полной мере вернулась в реальность. Достала телефон из сумки и тут же он завибрировал. На дисплее отразился входящий вызов. Номер был неизвестным, но Инна все же ответила.

— Да… — нервное движение. Неловко она приподняла руку, подбородок задрожал, как и приглушенный голос: — Алина?! — глаза её, только высохшие, мгновенно наполнились слезами, но теперь это были слезы облегчения. Облизнув губы, она прижала телефон к уху крепче. — Алина, господи, с тобой все в порядке?! Где ты?!

Алина… Сквозь динамик я слышал её голос. Доносящийся издали, он был самым прекрасным из того, что мне доводилось слышать за последнее время. Да что там — за всю жизнь. Ни одна великая симфония, никакое птичье пение или нечто подобное не могло сравниться с её голосом. Я не мог разобрать, что она говорит, но слышал знакомые нежные нотки, слышал её — живую, близкую, настоящую. Мою. Напряжение, весь тот черный, тяжелый ком из настоящего и прошлого, что не давал сделать нормальный вдох, растворился. Осталось облегчение и желание увидеть, посмотреть в глаза и, прижав к себе, втянуть запах её волос. Жива.

Первым порывом было выхватить телефон у девчонки, но я отогнал эту мысль, понимая, что со мной Лина разговаривать не будет. Сейчас не будет. Сидел и с жадностью оголодавшего беспризорника, попавшего в лавку со сладостями, вслушивался в разговор.

— Господи, Миронова, как тебя угораздило?!

Лицо Инны напряглось. Пальцы сжались, в голосе зазвучала тревога. Она подобралась, как будто несколькими минутами ранее не готова была повалиться на пол, словно подкошенная.

— Скажи мне, где ты! Мы приедем и заберем тебя. — Сделала знак, чтобы я заводил мотор. — Держись, подруга. Держись. Всё в порядке. Да… Попроси, чтобы тебе налили теплого чая. Да… Главное, не паникуй. Все будет хорошо!

Завершив разговор, Инна наскоро вытащила из сумки бумажный платок и карандаш… для губ. Сумка соскользнула и упала на пол, но вместо того, чтобы поднять её, она протянула салфетку мне. Сжала карандаш в пальцах.

— Она тут, — шепнула.

— Понял, — дернул машину с места, только мельком глянув на адрес. Инна положила платок на колени, глубоко вдохнула. Она жива, и её нужно забрать, это я понял. Одного не понимал, как Алина оказалась на заправке практически на выезде из города, и что, черт возьми, произошло?!

— Олег, — позвала меня Инна тихо.

— Что?! — резанул её взглядом.

— Кажется, у неё начались схватки. Она рожает, Олег…

Олег

Едва мы вошли в маленькое кафе при заправке, я сразу же увидел её. Алина сидела, бледная как мел за одним из столиков и, положив одну ладонь на живот, а вторую на столик рядом со стоящей на нём картонной чашечкой, что-то шептала.

— Алина! — быстрым шагом, едва не свернув попавшийся на пути стул, я подошел к ней.

Услышав мой голос, она резко вскинула голову. Я заметил выступившую на ее лбу испарину. Хотел было спросить, с какой периодичностью у нее проходят схватки, но вовремя понял, что она просто пошлет меня ко всем чертям, у которых я, собственно, уже успел побывать до того, когда понял — жива.

В глазах её мелькнула ярость. Появилась и тут же сменилась мелькнувшим на ее лице болезненным выражением. Зашипев сквозь стиснутые зубы, она зажмурилась. Лежащая на столе ладонь сжалась в кулак. Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула, облизнула губы.

— Как долго у тебя продолжаются схватки? — всё же не выдержал я. — Как часто они происходят? Хотя бы примерное время, Алина, — резко, глядя на неё с беспокойством. Срок был ещё слишком маленьким, рожать ей предстояло только через два месяца, но… — Алина, — повторил с нажимом.

Она снова открыла глаза, но ничего мне не ответила. Посмотрела мне за спину и обратилась к замершей позади Инне.

— Зачем ты его притащила?! — голос её был напряжённым, слова она буквально прошипела сквозь зубы.

Мысленно я засек время, пытаясь понять, к чему готовиться. По пути сюда Инна сказала, что у Алины отошли воды, но, чтобы определить, сколько у нас есть времени, я должен был осмотреть её. Вряд ли это было возможно тут, да и вряд ли бы Алина позволила мне сделать это, случись даже конец света. Девчонка! Упрямая девчонка!

— Сейчас не время об этом, — вместо Инны выговорил я. — Поехали, — попытался обхватить её за плечи, чтобы помочь подняться и дойти до машины, но она дернулась. Вырвалась, ясно дав мне понять, что не позволит даже прикоснуться к ней. — Алина, — посмотрел ей в глаза, едва сдерживая раздражение. Показывать характер было не время и не место, — ты рожаешь, понимаешь ты это? Почему тебе не вызвали скорую? — глянул в сторону девушки за прилавком. Поймав мой взгляд, та поспешила отвернуться. К кассе как раз подошёл появившийся в кафетерии мужчина в засаленной жилетке, и она принялась наливать воду в точно такую же чашку, как стояла перед Линой. — Черт возьми, — снова взгляд на Лину. Гнев все-таки вырвался наружу, — почему тебе не вызвали скорую?!

Она сделала ещё один глубокий вдох. Провела ладонью по животу. Новый вдох.

— Потому что я попросила не делать этого, пока не приедет моя подруга, — ответила сдержанно и добавила: — Все хорошо.

Стоило ей подняться, я придержал её под локоть. До её нежелания принимать мою помощь и терпеть прикосновения, дела мне не было. Инна подошла ближе. Она однозначно чувствовала себя, да и была тут третьей лишней, хотя, уверен, Алина считала совсем иначе.

— Убери руки! — зашипела она, пытаясь выдернуть руку. Подруги обменялись быстрым взглядом, Инна приоткрыла губы, но ничего не сказала. Обеспокоенная, она не знала, что делать.

— О, Господи… — шепнула Лина, потирая поясницу.

Больше не мешкая, я повёл её было к выходу, но она снова высвободилась, посмотрела на меня волком, вложив в этот взгляд всё что, должно быть, чувствовала ко мне: презрение, злость и нежелание того, чтобы я не то, что трогал, находился рядом. В этот момент я как никогда остро почувствовал, насколько старше её. Напомнив себе об этом, я собрал воедино всю оставшуюся во мне сдержанность, хотя последние часы, прошедшие с минуты, когда она, накрутив себя, выбежала из клиники, сдержанности во мне не осталось.