Ее единственное желание - Гэлен Фоули

Джорджи внимательно слушала, беззастенчиво восхищаясь каждым словом. Этот человек так же свободно держится в присутствии всей палаты лордов, как и за разговором в столовой, во время обеда.

— Мои высокоученые и благородные лорды…

Отвечая на вопрос, он обвел взглядом зал и, случайно подняв глаза, увидел их и запнулся.

Сердце Джорджи забилось сильнее.

На красивом лице Йена промелькнуло изумление. Он уже хотел продолжать, когда Мэтью, не выдержав, подпрыгнул и энергично замахал руками:

— Папа! Это мой папа!

— Ш-ш, — прошипела Джорджи, но было уже поздно. Лорды со смехом оглядывались на галерею.

— Порядок, джентльмены! Порядок в палате! — призвал лорд-канцлер, скрывая растроганную улыбку доброго дедушки.

Джорджи, багровая от стыда, оттащила Мэтью от перил и понесла к двери, боясь, что они окончательно опозорят Йена, если лорд-канцлер велит герольдмейстеру официально их изгнать.

— Лорд Гриффит, вам есть что сказать? — осведомился лорд-канцлер.

— Нет, сэр. Уступаю место следующему оратору.

— Как пожелаете. Прошу вас, лорд Форрестер, продолжайте.

Когда поднялся очередной оратор, Йен изящно откинул фалды фрака и сел, послав Джорджи улыбку сожаления.

Когда палата удалилась на короткий перерыв, Йен позвал «преступную» парочку. Едва они вошли в зал, как Мэтью бросился к своему родителю.

К облегчению Джорджи, Йен раскрыл сыну объятия. Вместо того чтобы пожурить Мэтью за дурное поведение, он подхватил мальчика на руки и с гордым видом держал, пока остальные лорды подходили, чтобы поздороваться и пошутить с малышом.

Мэтью уцепился за шею отца с таким видом, будто не намеревался никогда больше его отпускать.

Джорджи смущенно кивала джентльменам, некоторых она уже видела на балу вчера ночью.

Наконец Йен подвел наследника к креслу, которое сотни лет занимали его предки. Мэтью взобрался на сиденье и широко улыбнулся.

Джорджи с любовью смотрела на них с другого конца зала. Заметив, что Йен помог Мэтью слезть на пол, она направилась к ним.

Они встретились посреди прохода. Один из пожилых джентльменов занял мальчика разговором. Йен повернулся к ней, все еще озадаченный их появлением в парламенте.

— Весьма неожиданный визит, — пробормотал он, пока три пожилых добродушных графа допытывались у Мэтью, сколько ему лет.

— Надеюсь, ты не возражаешь? — спросила она. — У Мэтью началась истерика, и ему действительно необходимо было увидеть тебя.

— Нет, я рад, что вы пришли, — заверил Йен, вглядываюсь в ее лицо.

Джорджи смутилась и, покраснев, отвела глаза.

— Мы собирались поесть мороженого. Может, ты к нам присоединишься?

— Не могу. Весь следующий час будет идти голосование, — покачал головой Йен.

— Ясно, — обронила она. Последовала неловкая пауза.

— Не один Мэтью скучал по тебе, — призналась она с колотившимся сердцем. — Я тоже.

— Ты?

— Я хотела… убедиться… что между нами все по-прежнему, — выпалила она. — Прошлой ночью… все пошло наперекосяк…

— Верно, — осторожно кивнул Йен.

— Мне очень жаль, — тихо призналась она. — Я…я была немного груба с тобой, а ведь ты был прав. Мне стоит быть осмотрительнее и никуда не ходить… без сопровождения. Не хотелось бы позорить родных, и тебя тоже.

Йен покачал головой:

— Я чересчур вспыльчив и поспешил тебя осудить. Честно. Ты ничего плохого не сделала. Просто хотела подышать свежим воздухом. В бальном зале было очень душно. Я не подумал о твоей астме. Тебе опять было плохо?

— Нет, — ответила она, глядя на него в упор. — Это было… нечто другое.

Йен вопросительно прищурился. Джорджи нервно оглядела людный зал.

— Может, поговорим об этом позже?

— Разумеется, — немедленно согласился он. — У тебя все хорошо?

— О да, прекрасно…

— Я все равно собирался заехать сегодня днем. Отдать тебе подарок. Только не был уверен, что ты захочешь меня видеть.

— Конечно, захочу, — лукаво улыбнулась она.

Йен нерешительно улыбнулся в ответ и, помедлив, признался:

— Иногда я бываю напыщенной задницей. Прости.

— Вовсе нет! — запротестовала она, и ее тихий смех немного ослабил напряжение между ними.

Йен пожал плечами, но она схватила его руку и сжала, не заботясь о том, что их могут увидеть. Их пальцы переплелись. И от этого прикосновения ей стало легче на душе.

Люди действительно смотрели на них, но Джорджи было все равно.

— Уверена, что с тобой все в порядке? — прошептал он, не сводя с нее глаз.

— Сейчас — да.

— Вот и хорошо. Обещаешь рассказать, что тебя мучит, когда мы встретимся?

Джорджи кивнула, заранее набираясь храбрости перед нелегким разговором.

— Что бы там ни было, — добавил он тихо, — мы сумеем это обсудить.

«Я люблю тебя», — вдруг подумала она, пытаясь сглотнуть душивший комок.

Неподалеку раздался взрыв смеха. Мэтью вырвался из круга и, бросившись к Йену, вцепился в его ногу.

— Папа, ты идешь есть мороженое?

Йен положил руку на головку сына.

— Нет, парень, я нужен этим джентльменам. Иди с мисс Джорджи, а я скоро приеду… обещаю.

— Да, папа.

— И веди себя достойно, — добавил он, строго глядя на мальчика. — Я ничего больше не желаю слышать ни о каких истериках. Прескоттам не подобают такие дурные манеры.

Джорджи поспешно спрятала улыбку. Мэтью покаянно шаркнул ногой.

— Простите, сэр, — промямлил он.

— На первый раз прощаю, — кивнул Йен, пощекотав его под подбородком. — Ну а сейчас вам пора бежать, прежде чем все мороженое растает.

— Идемте, лорд Эйлсуорт! — жизнерадостно воскликнула Джорджи. — Посмотрим, какие сегодня сорта приготовили для нас.

Мэтью помахал на прощание престарелым лордам, с которыми успел подружиться, и Джорджи поторопилась утащить его из зала.

Заседание закончилось только через два часа. Победила сторона Йена, но он не стал тратить время на поздравления коллег, а немедленно покинул Вестминстер и приказал кучеру везти его в Найт-Хаус.

Встретивший его мистер Уэлш, представительный дворецкий Хока, уведомил, что мисс Найт ожидает в музыкальном салоне.

Сунув цилиндр и трость в руки старика, Йен направился к лестнице, но, проходя мимо приемной, остановился.

В открытую дверь виднелось великое множество букетов словно комнату на время превратили в цветочную лавку.