Високосный, 2008 год - Александр Омельянюк

А раз ты юноша, то у тебя самый верный друг должен быть отец. У нас с тобой могут быть и чисто мужские секреты. Поэтому ты должен мне всё рассказывать, делиться, спрашивать, спорить со мной. В общем, быть откровенным. Ну, с кем ещё можно быть таким откровенным, как не с отцом? К тому же ты знаешь, что я тебя никогда не ругаю, не смеюсь над тобой, не подтруниваю, тем более не отмалчиваюсь. Ты этого никогда не видел и не слышал. Я только обсуждаю с тобой твои дела и проблемы, советую, радуюсь вместе с тобой, грущу. Не знаю, почему ты меня боишься?! Так что будь с отцом всегда откровенным.

Сын! Если Ваши такие новые странные отношения проходят в рамках любви, то это значит, происходит притирка характеров, борьба за первенство, кто будет в будущей семье лидер. И это тоже всё понятно и видно.

Когда люди встречаются на почве любви, то идёт взаимная притирка, разведка. Люди узнают всё больше и больше друг о друге. С чем-то соглашаются, с чем-то нет. Что-то пытаются изменить в себе, что-то – в партнёре. Хотя это дело неблагодарное, пустое.

И, соответственно, в итоге, они или остаются вместе, проглатывая может неприятные моменты и черты характера друг друга, или расходятся, как в море корабли.

И нечего в таких случаях друг друга мучить, когда люди друг другу не подходят, хотя бы один из двоих.

Сынок! Я понимаю, что у тебя сейчас на душе горько, тошно, досадно. Но, как говорится, ладно! Через такое проходили многие люди, в том числе и я. И ничего, выжили! И никто, поверь, об этом не жалеет! Так что думай!

Сын! А вообще-то говоря, ты уже достаточно взрослый, чтобы иметь по этому вопросу своё, особое мнение! Тебе ведь, в отличие от нас с мамой, намного всё виднее. Тебе и решать. Как решишь, так и будет! И мы совершенно не обидимся на твоё решение, каким бы оно ни было! Ведь ты располагаешь самой исчерпывающей информацией по этому вопросу. К тому же мы верим в твой ум и разум! Знаем, что как бы ты теперь не поступил, это будет выверенное решение! И мы его примем!».

Платон закончил письмо и подумал: наверно его всё же пока не стоит показывать Кеше? Надо хорошенько подумать, чтобы не обидеть сына?!

И действительно! Вскоре отношения между влюблёнными стали понемногу налаживаться.

Почти два месяца Кеша боролся сам с собой, со своими мыслями и переживаниями, и победил! Всех победил, не согласившись с устными доводами родителей!

Ну, вот! А то я бы неуклюже влез с этим своим письмом, со своими дурацкими советами! Мой Кеша стал настоящим мужчиной, самцом! Потому, что всё делает сам! – успокоился довольный папаша.

Но редкие разговоры Платона с сыном по поводу Киры всё же ещё были.

И всегда они заканчивались раздражением и грубостью со стороны младшего Кочета.

Как молодой, задиристый петушок он наскакивал на старого, мудрого отца, пытаясь доказать своё, и ни в коем случае не выполнять, а то и вообще не слушать, советов старшего.

Однажды Платон вынужден был даже спросить сына:

– «Ты, что, пацан, спятил? Обрадовался, что вырос?!».

Но гормоны не переубедишь, и Кеша снова сошёлся с Кирой.

Его родители успокоились.

Слава Богу! Теперь хоть опять будет при деле, то бишь, при Кире! – подумали они.

По случаю всех этих терзаний Иннокентия и поисков себя в своей любви, Платон даже сочинил стихотворение «Мотылёк»:

Однако единственное, что его родителям было непонятно, так это, когда их сын занимается, делает уроки.

На их удивление Кеша спокойно ответил:

– «А я на парах занимаюсь!».

– «А как же можно всё это сразу запомнить?!» — удивилась мать.

– «Значит мне это от Бога дано!» – парировал Иннокентий.

– «Так твои товарищи, наверно, чертыхаясь, по институту бегают с тюками учебников и тетрадей, а ты ходишь вон с одной тонкой тетрадочкой?! Да и то почти ничего в неё не записываешь! И ещё ехидно улыбаешься?!» – теперь уже влез непонятливый отец.

– «А я никого там не видел! Ни с тюками, ни с матюгами!» – сострил студент.

– «Он ещё и смеётся над нами!» – возмутилась Ксения.

– «Ты бы лучше делал, как все!» – опрометчиво посоветовала Платон.

– «Пап! Нет большего рабства, чем равенство, читай – уравниловка!» – невозмутимо просветил его молодой философ.

И действительно, не обращая внимания на других студентов, Кеша пока сдавал все зачёты и экзамены с первого раза и без троек.

На данный момент его система учёбы работала без перебоев, к тому же экзамены и зачёты принимались сразу после прочтения курса, или всего предмета. И это уже не беспокоило отца.

Его беспокоило другое.

Его дети, особенно двое младших сыновей, невольно попали под влияние окружающей их псевдо культуры, особенно в части общения между молодыми людьми и их разговорного жанра.

В речи сыновей Платон с ужасом услышал так презираемые им жаргонные словечки, искажающие, и просто убивающие русский язык.

Отец, конечно, делал им замечания, ссылаясь на великолепное владение не только письменным, но и устным русским языком их дедушки Петра и бабушки Алевтины. Да и себя Платон иногда тоже ставил в пример сыновьям, под их хитроватые и молчаливые ухмылки.

Да, Платон прекрасно понимал, что ему тоже далековато будет до своих родителей, особенно в части злоупотребление матерными выражениями.

И в назидание, не сколько отбившимся было от семейной культуры отпрыскам, сколько больше самому себе, он сочинил поучительное для всех стихотворение, назвав его «Пип».