Во имя любви. Искупление - Мануэль Карлос

– Тебя рвут на части желающие? – рассмеялась Изабел. – У тебя сразу стал такой настороженный голос.

– Да нет, некому рвать, – нехотя ответила молодая женщина. – А могу я узнать, что вы надумали? Что собираетесь мне предложить? Вы как-то сделали мне одно предложение, дона Изабел, и мне странно, что у вас вызывает недоумение моя настороженность.

– Но я же тогда тебя не обидела, не обижу и теперь, – проговорила Изабел. – Та-ак, где же нам встретиться? – Изабел на секунду задумалась или сделала вид, что задумалась. – Сообразила! В кафе «Кларита»! Помнишь его?

– Нет, – неуверенно ответила Лиза. – Напомните.

– Неподалеку от набережной, возле перекрестка, помнишь? Мы когда-то еще любили пить там кофе вместе с Камилой. Это было любимое ваше кафе, когда ты снимала комнату неподалеку от нас и дружила с Камилой.

– Ну конечно, помню! – весело отозвалась Лиза. – Просто все это было в другой жизни, и я не сразу сообразила. Кстати, я хотела бы узнать, что там у Камилы?

– Все узнаешь. Приходи. Посидим уютно, как в былое время. В четыре у «Клариты», сразу за перекрестком.

– До встречи! – Лиза, похоже, вспомнив старые времена, оттаяла, скованность исчезла.

Изабел, повесив трубку, усмехнулась. Все-таки успех она купила себе не за деньги, она умела работать с клиентами.

В половине четвертого она села за руль скромной темно-синей машины. Без пяти четыре она была за углом кафе.

Ровно в четыре Лиза, звонко стуча каблучками, торопилась через перекресток. Еще несколько шагов, и она будет уже возле кафе. Но тут вывернувшая вместе с другими из-за угла темно-синяя машина вильнула, молодая женщина упала лицом на тротуар. Машина умчалась.

Орестес вместе с другими пешеходами кинулся к молодой женщине. Он успел заметить, что за рулем сидела тоже женщина, и поразился ее бессердечию.

– Даже не остановилась, – возмутился он. – Сегодня скверный, дурацкий день! Сплошные неприятности! В банке обхамили. А тут еще перед носом несчастный случай.

Он ездил в банк, но, как выяснилось, по рассеянности взял не ту ведомость, так что ему придется ехать в банк завтра, и деньги им перечислят позже.

«Скорая помощь» увезла пострадавшую в больницу, зеваки разошлись.

Лиза очнулась в палате, возле нее сидел Женезиу. Голова у нее была как чугунная. Все тело ломило и болело.

– Наконец-то! Очнулась! – Женезиу смотрел на нее счастливыми глазами. – И как тебя угораздило?

Он уже приготовился отругать свою неосторожную половину, но Лиза так жалобно застонала, что он осекся и испуганно застыл.

– Сейчас я позову врача, – сказал он. – Все будет в порядке, вот увидишь.

Лиза потрогала рукой свою забинтованную голову.

– Я ничего не помню, – сказала она. – Но это совсем не важно.

– Ты попала под машину, – объяснил Женезиу.

– Вот оно в чем дело, – пробормотала Лиза и устало закрыла глаза.

В палату вошел врач. Измерил пульс, давление.

– Сильное сотрясение мозга, – сказал он. – Возможно, и внутреннее кровоизлияние. Пока ей нужен полный покой. Завтра мы проконсультируем ее у профессора.

Женезиу взял жену за руку.

– Бедная ты моя! – сказал он.

Лиза широко открыла глаза.

– Женезиу! У меня на душе лежит страшная тайна. Я не хочу умереть с ней.

– О чем ты говоришь, Лиза! Прогони из головы эти глупые мысли!

– Но я и жить с ней не хочу! Глаза Лизы наполнились слезами.

– Женезиу! Может, ты меня разлюбишь, но я все-таки тебе скажу. У меня просто не было другого выхода. Знаешь…

Женезиу показалось, что у Лизы начался бред.

– Успокойся, любимая, я тебя никогда не разлюблю, – принялся он говорить ей тихо и ласково. – И ты мне все расскажешь, как только тебе станет легче. А сейчас тебе нужно поспать. Я позову доктора, он сделает тебе укол, и ты будешь отдыхать.

– Нет-нет, только не укол! Только не доктора! – испугалась Лиза. – Женезиу! Выслушай меня! Умоляю! Сейчас у меня есть силы все сказать тебе. Тебе и сеньоре Моту. Ты поедешь к ней и расскажешь все, что я тебе скажу.

– Девочка моя, я никуда не поеду. Я не могу тебя оставить. У тебя сейчас – тяжелое состояние. Я побуду с тобой. А когда тебе станет легче, ты сама поедешь к сеньоре Моту и скажешь ей все, что захочешь.

Женезиу все порывался встать и позвать доктора. Ему очень хотелось, чтобы Лизе дали успокоительного и она заснула.

Но Лиза, взяв Женезиу за руку, удержала его. Женезиу, ощутив эту слабенькую ручку, уже никуда не мог уйти. Он взял ручку Лизы в свои крепкие руки и приготовился слушать.

– Когда мы поженились, я тебе сказала, что у меня есть сбережения. Их нам хватило на квартиру. Но эти деньги я получила от сеньоры Лафайет. Она попросила меня пристроить ее девочку. Я не могла оставить крошку. Мать не дала ей даже имени, с первого своего дня она была на моих руках. Я знала, что Эдуарда мечтает о дочке, и подкинула ей малышку. Ты знаешь Анжелу, я до сих пор хожу ее навещать. И ее, и всех остальных малышей. Скажи Эдуарде, что я хотела бы попрощаться с ними. Пусть она, если сможет, приведет их ко мне…

На глазах у Лизы опять появились слезы.

– Ну и гадина она, что так тебя подставила! – рассвирепел Женезиу. – Да на нее нужно в суд подать за такие штучки!

– И на меня тоже! – прошептала Лиза.

– При чем тут ты! Ты спасла ребенка, помогла найти любящих родителей! И вдобавок еще так мучилась! Ну попадись она мне только! Я найду что ей сказать! А ты запомни – ты ни в чем не виновата. Я все расскажу сеньоре Моту. Ничего тут нет особенного.

– Ты так думаешь? – с несказанным чувством облегчения спросила Лиза. – Но ведь Изабел им всем страшный враг, Она их ограбила. А тут вдруг окажется, что их дочка… И меня они могут счесть врагом, если я с ней поддерживала отношения…

Женезиу нежно обнял жену.

– Какая же ты у меня дурочка! Ты что, Эдуарду с Марселу не знаешь? Зря, что ли, у них столько лет работала! Да ты гордись, что спасла ребенка, спи спокойно и не волнуйся. Я побуду с тобой. А потом с Эдуардой поговорю. Любая правда лучше лжи!

Он погладил Лизу по щеке, поцеловал ее, а она, прошептав:

– Спасибо тебе… – с облегчением прикрыла глаза.

Сейшас вышел из клиники, шатаясь, будто пьяный. Он и сам не мог определить, счастлив он или в отчаянии. Да, конечно, он был безмерно счастлив: Сезар признал его отцовство! Он позвонил ему, позвал к мальчику! И вот он сидел возле сына, смотрел на его неподвижное личико с обострившимися чертами и плакал от радости и от горя. Он наконец обрел сына, но только с тем, чтобы его потерять…