Повышение по службе - Александр Николаевич Громов

цеппелин тетка с багровой от натуги физиономией протиснула мимо него тележку, с горкой заваленную провизией, кое-как протиснулась сама, прижав Василия к холодному железу, и, преисполненная собственной значимости, дыша, как стайер-рекордсмен после финиша, заявила, что неприлично, мол, торчать у витрины попусту.

– Неприлично занимать столько места в биосфере, – шепнул ей на ухо Василий, вновь став невидимым. Тетка выпустила тележку, присела и заозиралась.

Черт с ней. И вообще долой из города. На километровой высоте, невидимый, Василий вдруг ощутил еще одну эманацию и притормозил. Внутри болезненно завибрировала какая-то струна, отозвавшись на источник большого и безнадежного горя. Четко локализованное место непоправимой беды.

Непоправимой? Ну поглядим, какая она непоправимая…

* * *

– Он наблюдал за нами.

– Само собой, – усмехнулся Хорхе. – Конечно, наблюдал. Выпустил несмышленых детишек погулять в реальный мир… детишек, положим, ему не слишком жаль, свернут себе шею – сами виноваты, а вот нашкодить могут. Ну, он и следил, чтобы мы не слишком расшалились.

– А мы и не слишком…

– Это точно. Иначе он вмешался бы.

– Ты сразу понял, что тебя контролируют?

– Чего тут не понять…

– А я не сразу, – признался Василий. – Подозревал, конечно, но как я мог знать наверняка? Да и ты тоже.

– Если что-то выглядит как кошка, мяукает, как кошка, и ловит мышей, как кошка, то это и есть кошка, – отрезал панамец.

– Рудра хоть раз тебе мяукнул?

Хорхе покачал головой. Он хотел что-то сказать, но Василий жестом остановил его.

– Если по-честному, я и сейчас не могу ничего знать, – признался он. – Верю – это да. Но знать?..

– Это одно и то же.

В спор Василий не полез – у каждого в голове свои тараканы, и кому какое дело, если кто-то путает шершавое с зеленым?

Они сидели на воздухе в километре над Атлантикой, и ровный пассат понемногу смещал их в сторону Карибского моря. Океан под ними катил крупную зыбь. Гостиная стала настолько привычной, что давно надоела. Как-то сразу обоим захотелось встретиться вдали от других кандидатов. И встреча состоялась.

Оба были уверены, что теперь их точно отчислят за своеволие.

Как проще всего сделать это? Элементарно: отнять подаренное. Прямо здесь и сейчас. И два человека полетят, нелепо кувыркаясь, вниз, где и разобьются о воду. Тела, надо думать, всплывут на радость акулам. И никто не виноват, даже Ньютон со своим всемирным тяготением. Сами подставились: мол, вот они мы, поступай с нами как хочешь, а мы сделали то, что сочли нужным. Не могли не сделать хотя бы этой малости.

Может, и расщедрится космический бог, не убьет дураков… Только не стоит обольщаться. Потому что неизвестно, сотрет ли Рудра отбракованным неудачникам память о том, как они были почти богами, или оставит, как дяде Мише. Для Рудры это не стоящая внимания мелочь, а каково человеку?

– Ты-то хоть творил добро, – со вздохом вымолвил Хорхе.

– А ты?

– А я истреблял зло. Это другое.

– Все равно ты изменил баланс добра и зла в пользу добра, – возразил Василий.

– На микроскопическую величину. И потом, откуда ты знаешь, что в пользу добра? И надолго ли? Придут другие…

Месть – вот чего, оказывается, сильнее всего желал панамец, соглашаясь стать кандидатом в боги. Он сам покаялся в этом Василию.

– Я убил их всех. Всех, кто был причастен к убийству моей семьи. И главарей, и исполнителей, и просто шестерок. И еще кое-кого, кто не был причастен, но мог бы…

Наркоторговцы, понятное дело. Картель.

Василий не осуждал, а Хорхе долго рассказывал о своей семье и зверской расправе над ней. И о том, как и почему выжил сам, хотя не должен был выжить. И о том, как сегодня, найдя убийц, он судил и казнил их всех – кого быстро, одного даже безболезненно, а кое-кого мучительно…

Потом он захотел узнать, чем занимался Василий.

– У тебя больше шансов, чем у меня, – признал Хорхе, выслушав. – Но все равно очень мало.

Василий не спорил – сам понимал, что напортачил. Поддался естественному порыву творить добро… да разве это божеское дело? Доброты можно ждать от придуманных людьми богов, а уж никак не от галактических координаторов. Похоже, их дело – сохранять баланс, а не нарушать его.

И вот два неудачника сидят не на пошлом облачке, а просто на воздухе в ожидании момента, когда земное притяжение швырнет их в океан. И оба не слишком жалеют о том.

Говорят, что хуже нет, чем ждать и догонять… Тоже, сравнение! Ждать намного хуже. Когда догоняешь, ты весь в процессе, ты занят, и мысли у тебя коротенькие.

– Ты доволен? – спросил Василий.

– Казнил убийц – радовался, – признался Хорхе. – А теперь… даже не знаю. Пусто как-то. А ты?

– А что я? Что мог, то и сделал. Одного гада, правда, прикончил, ну и правильно сделал. А потом боялся: Рудра вмешается, остановит. Очень боялся. Нет, ничего, не остановил…

– Я не о том. Как ты вообще попал в тот детский онкологический центр?

– Просто почувствовал его. Знаешь, оттуда такая эманация шла…

– А как лечил детей?

Наморщив лоб, Василий помолчал.

– Сам не знаю, – признался он наконец. – Я же не врач, не онколог. Там у меня никаких особых мыслей не было, только ощущения. Настраивался на одну волну с ребенком и как-то… нет, не лечил. Просто приказывал больному организму стать здоровым. Чаще всего срабатывало. А где не получалось приказать, там уговаривал.

– Уговорил?

– Угу.

Еще помолчали.

– В общем, мы сделали все, что могли, – подытожил Хорхе.

Василий неопределенно пожал плечами. Он так не думал. Сколько всего еще можно было сделать! Так ведь не дадут, остановят.

– Говоришь, я творил добро? – молвил он. – Рудра в два счета докажет, что это не так. Не ахти какая задача. Во-первых, откуда нам известно, что вылеченные дети вырастут достойными людьми? Вдруг среди них окажется потенциальный маньяк и станет серийным убийцей? Вдруг он убьет больше людей, чем я спас? Как я могу знать это заранее? Да и Рудра не может, потому и не вмешивается… Но это еще не все. Тут есть и другое: какой-нибудь врач-экспериментатор может поверить, что именно его нестандартный метод лечения рака принес блестящие результаты. Доложит на конференции, опубликует сенсационную статью, метод будет опробован на других больных… с понятным результатом. Время будет упущено, больные помрут. А виновник – я!

– Кто же еще, – буркнул Хорхе.

– И о себе ты верно сказал: истребил одних убийц – придут другие, может, еще худшие. Другой картель начнет осваивать освободившуюся территорию. Теми же методами.

– Да знаю я, знаю!

– Извини…