Последний аргумент закона - Андрей Воронин

Пит осмотрел края крышки, но так и не нашел изъяна.

— Где-то резина неровно прилегает, — Сэм сплюнул под ноги. — Я на мойке слесарю предложил исправить, так он говорит, залезай в багажник, я тебя закрою и буду сверху водой поливать, а ты смотри, где дырка.

— Ты, конечно же, отказался?

— По мне лучше так ездить, чем как труп в багажнике валяться.

— Я бы на твоем месте его самого в багажник уложил и помочился бы на крышку.

— Жаль, не пришло тогда в голову.

Сэм открыл ящик, вытащил отвертку с молотком и тут же на глазах у Сэма пробил в днище багажника дырку. Покрутил отвертку за ручку, расширяя ее. Вода слилась на асфальт.

— Вот так-то, — Пит захлопнул ящик с инструментом и положил его на мокрый коврик. — Едем!

В подъезде дома, где жил Галкин, охранники ходили, почти бесшумно, словно боялись потревожить хозяина. Пит опасливо покосился на дверь квартиры, соседнюю с той, которую занимала охрана.

— Тишина в подъезде такая, словно в доме покойник, — прошептал он.

— Сэм, сплюнь три раза через левое плечо, — посоветовал ему напарник.

Когда Пит и Сэм вошли в кабинет начальника охраны Антона, настенные часы показывали точно назначенное время. Опаздывать и срывать график операции в охране Галкина было равнозначно предательству. Чем дольше служили Галкину Пит и Сэм, тем больше за ними накапливалось темных дел, за которые, в лучшем случае, можно загреметь в тюрьму.

Они были профессионалами и прекрасно отдавали себе отчет в том, что когда за человеком наберется критическая масса таких дел, от него постараются избавиться. Способов избавления от неугодных они сами знали множество. Но чутье им подсказывало, что это время еще не наступило. Правда, если раньше им казалось, что в запасе имеются еще год-два, то теперь становилось ясно, что состав идет под уклон, набирая бешеную скорость.

— Чего невеселые? — усмехнулся Антон. И хотя его губы расплылись в улыбке, глаза остались холодные, как у рыбы.

Пит пожал плечами:

— Все нормально.

— Значит, мне показалось, — продолжал улыбаться Антон.

Затем улыбка медленно исчезла с его лица.

— Сутенера вы устранили довольно чисто.

Пит в душе возмутился: «Почему — вы? Мы с Сэмом ничего не делали. Сам он и поджигал. Осторожный, падла, отмазаться от поджога хочет!»

Но с начальством спорить не принято. В душе возмущайся сколько угодно, а при разговоре нужно соглашаться. Сэм глухо кашлянул, прикрыв рот кулаком, он уже сообразил, в чем дело.

— Помните, тогда по рассказам хозяина, в гараже находилось трое слесарей, а потом их осталось двое? — спросил Антон.

— Помню, — мрачно кивнул Пит.

— Так вот, оказывается, третий нас видел.

— Это точно?

Антон опять подарил Питу ехидную улыбку:

— Третий слесарь — из бывших уголовников, ясное дело, после пожара бросился искать укрытие у своих дружков, по пьяне и проболтался.

Сэм и Пит смотрели на начальника охраны, не отрываясь.

— Спокойно, ребята, — выставил он вперед ладони, словно хотел дистанцироваться от подчиненных, — третий ничего не разболтал. Сказал только, что видел в доме перед пожаром трех посторонних.

— Человек, который проронил хоть слово, может выболтать и остальное, резонно заметил Пит.

— Поэтому вы здесь, — улыбка Антона сделалась шире. — Милиция, слава богу, никого сейчас не ищет в связи с пожаром. Было сработано чисто: четверо пьяных идиотов сгорели по беспечности. Меня предупредили о том, что Валик Кошель видел нас, когда выбирался из дому. Он из тех парней, по ком никто плакать не станет, а милиция не удивится, если его найдут мертвым. В ваших же интересах побыстрее с ним разобраться.

— Где он сейчас? Антон потер руки:

— Слесарюга, уголовник, полный идиот, он решил, что теперь ему ничто не угрожает. Вернулся к себе. Он снимает хибарку неподалеку от сгоревшего дома, там еще два гаража, которые принадлежали Копотю. В них время от времени угонщики прятали машины. Но на этот раз, ребята, попробуйте сделать все наверняка. Маскировать убийство под несчастный случай не имеет смысла, пусть все выглядит как криминальные разборки. Я договорюсь, чтобы милиция глубоко не копала.

Пит с Сэмом переглянулись. У них не было права отказаться.

— Считайте, его уже нет, — пообещал Сэм.

— Я уже обо всем забыл, — улыбнулся Антон, — мы с вами встречались совсем по другому делу.

Сэм с Питом, понурив головы, вышли из квартиры.

— Вот те на, — проговорил Сэм, — никогда не знаешь, откуда ждать неприятности.

— Да… — подтвердил Пит.

В последние дни он сделался подозрительным, его «геройства» в охране Галкина уже подбирались к критической массе и надо было что-нибудь для себя решать. Поэтому жизнерадостность Сэма раздражала его.

— Как нога? — поинтересовался Сэм, глядя на прихрамывающего напарника.

— Нормально.

— Что-то при Антоне ты не припадал на ногу.

— Зарастет.

Мужчины устроились в машине. Салон еще не успел пропитаться табачным дымом, в нем пахло новой материей, пластмассой и слегка — бензином.

— Новая машина — она и есть новая, — радостно сказал Сэм, трогаясь с места.

Они проехали мимо сгоревшего дома.

— Место хорошее, долго пустовать не будет, — осклабился Пит.

— Кто-нибудь купит по дешевке, особнячок отстроит.

— Такие дома выкупать не любят, — заметил Пит. — Бывают такие мертвые дома, мертвые квартиры.

— Ты, Пит, хотел бы жить в квартире, в которой кого-нибудь убили?

— Мне это абсолютно до лампочки, я смерти не боюсь.

— Чужой или своей? — захихикал Сэм.

— Любой, — бесстрастно отвечал Пит.

— Не хочешь участок выкупить? Думаю, недорого обойдется. Дом отстроишь, женишься. — Сэм сверился с планом. — Вот этот домик.

Он объехал квартал и остановил машину в узком переулке, проехав метров сто за нужное место.

— Смотри, — Сэм повернулся, оставаясь сидеть за рулем, — вот так хибарка! Я думал, в Москве таких уже нет.

Домик походил на небольшую баню, какие обычно ставят на дачах. Маленькое окошко, печная труба из асбестоцемента. Тут же стояли и два гаража, сложенные из пеноблоков.

— Не похоже, чтобы тут кто-нибудь жил. К таким домам даже таксисты подъезжать боятся по вызову, — проговорил Сэм. — Сразу видно, если ни сада, ни огорода, то цыгане живут.