Как дети добиваются успеха - Пол Таф

В восьмом классе Нельсон прочел книгу Алекса Котловица «Здесь нет детей» (There Are No Children Here), душераздирающую историю о двух афроамериканских мальчиках, живущих в трущобах в нищем и опасном районе чикагского Вестсайда. Эта книга, рассказывал мне Нельсон, несколько поколебала его взгляд на мир, заронила в него некую искру.

Далее Нельсон поступил в школу New Trier Township High School, которая является своего рода легендой Чикаго – благодаря своему чудесному кампусу и многочисленным служебным зданиям, процветание которых гарантируется налоговыми отчислениями роскошных домохозяйств Уилметта и окрестных городков.

Журналист-«крестоносец» Джонатан Козол в своей вышедшей в 1991 году книге «Вопиющее неравенство» (Savage Inequalities) избрал New Trier как образец архетипической привилегированной пригородной школы, скрупулезно перечисляя ее танцевальные студии, залы для фехтования и латинские классы и сопоставляя «полноводную реку возможностей», которыми наслаждались учащиеся этой школы, с «отказом в возможностях», который испытывали на себе ученики Du Sable High, школы в Саутсайде, которую, как писал Козол, «вероятнее всего, закрыли бы, если бы она обслуживала сообщество белого среднего класса».

Нельсон прочел книгу Козола, учась на первом курсе факультета социологии в Мичиганском университете, и она лишь усилила в нем чувство настоятельной потребности найти способ преодолеть те шаблоны, которые описывал Козол; подарить хотя бы малую часть тех возможностей, которыми наслаждались учащиеся New Trier, учащимся школ, подобных Du Sable.

Получив диплом, Нельсон присоединился к движению «Учи ради Америки» и стал преподавать в шестом классе едва сводящей концы с концами общественной школы для самых бедных жителей Саутсайда, которая называлась O’Keeffe Elementary и располагалась примерно в миле от Du Sable.

Он оказался талантливым классным руководителем, поднимая уровень знаний своих учеников в области чтения и математики в среднем на два класса за каждый год, и на втором году работы завоевал всеобщее признание как лучший учитель движения «Учи ради Америки» в регионе Чикаго. Он стал тренером школьной футбольной команды и помог начать работу ученического совета, сблизился со многими из своих учеников, посещая их на дому и знакомясь с их родителями.

С самого первого дня работы в O’Keeffe Нельсон неустанно беседовал со своими учениками о колледже. Все они были афроамериканцами из неимущих семей, и очень немногие из них имели родителей с высшим образованием. Это не имеет значения, убеждал их Нельсон, если они будут упорно трудиться, то смогут поступить в колледж и окончить его – и непременно сделают это.

А потом однажды апрельским утром 2006 года Нельсон взял в руки газету Chicago Tribune и прочел передовицу, основанную на докладе консорциума чикагских школ, которая оспаривала это его обещание.

По данным консорциума, лишь восемь из каждой сотни учащихся, начавших обучение в старших классах чикагских общественных школ, получат дипломы четырехлетнего образования в колледже. Для афроамериканцев шансы были еще меньше: менее чем один из 30 чернокожих учащихся восьмого класса города мог успеть завершить программу бакалавриата к тому моменту, как ему исполнится 25 лет.

Нельсона эти цифры ужасно расстроили: даже если он сумеет создать самый эффективный шестой класс в городе, достаточно ли этого будет, чтобы помочь его ученикам преодолеть эту жуткую статистику?

Опыт преподавания в O’Keeffe убедил Нельсона в двух вещах: во-первых, что он проведет остаток своей жизни, работая в области реформы образования; а во-вторых, что, несмотря на успехи в классе, его предназначение не в том, чтобы быть учителем.

Когда он собирался уйти из O’Keeffe, «Учи ради Америки» предложила ему работу в качестве исполнительного директора организации в Чикаго; это большая ответственность для 24-летнего молодого человека. Казалось, о такой работе можно только мечтать; но в последнюю минуту, по причинам, которые он и сам не мог вполне понять, не то что воплотить в слова, Нельсон отверг это предложение. Для него это было мучительное решение.

– Отказ от должности в «Учи ради Америки» невероятно меня расстроил, – рассказывал он мне. – Я был так близок к тому, чтобы найти верный способ оказывать на образование большое влияние, но по какой-то причине эта роль не показалась мне подходящей.

Статья в Chicago Tribune помогла ему убедиться, что в плане образовательной реформы недостает какой-то важной детали, некой программы, системы или инструмента, которые могли бы помочь детям не только поступить в колледж, но и окончить его.

– Я отчаянно хотел найти или основать такую организацию, которая перекрыла бы пропасть между старшей школой и колледжем, – говорил он мне. – Каждый из нас, учителей «Учи ради Америки», работал так активно, добивался таких результатов в своем классе! Но если наши дети не оканчивают колледж, какой, черт возьми, в этом прок?!

Отказавшись от работы в «Учи ради Америки», Нельсон погрузился в духовный кризис, период глубокого внутреннего потрясения, который продлился почти полгода. Он всегда был сверхзанятым человеком, трудоголиком, даже в школе – и вдруг у него не оказалось никаких официальных обязанностей, ему нечего было делать, кроме как размышлять о своей жизни, о том, к чему она идет и что означает.

Той осенью ему время от времени звонили родители учеников, которым он преподавал в прошлом году в O'Keeffe. Теперь эти ребята учились в седьмом классе, и те преимущества, которые они набрали за предыдущий год, постепенно таяли, говорили родители. Расстроенные, они спрашивали Нельсона, что они могут сделать, чтобы вновь направить своих детей на путь истинный. Одна женщина во время телефонного разговора даже разразилась слезами. Нельсон не знал, что им сказать. Он не знал, как помочь.

Нельсон начал регулярно молиться, искать ответы, искать хоть какого-то облегчения нараставшей депрессии. Он завел себе ритуал – посещать каждый день новое место религиозного поклонения: сегодня он присутствовал на католической мессе, назавтра шел в храм бахаи. Он стал заниматься с психотерапевтом. Он писал много стихов, страница за страницей.

Для Нельсона это был странный период обостренного чувствования, и теперь, когда он говорит о нем, такое впечатление, что он по-прежнему не знает, что о нем думать. Но, по его словам, он считает, что искал свое призвание. Он пытался найти свою миссию.

В январе 2007 года в квартире Нельсона раздался звонок от Эдди Лу, молодого и любящего риск чикагского предпринимателя, который за пару лет до этого создал небольшой некоммерческий фонд вместе с двумя друзьями, один из которых, Мэтт Кинг, был учителем в Данбарской профессиональной старшей школе в Саутсайде.

Их только-только оперившаяся организация, которую они назвали Urban Students Empowered Foundation, основала и поддерживала программу внеклассного обучения, которую Кинг вел для небольшого количества учащихся выпускного и предвыпускного классов в Данбаре. Это был своего рода тренировочный лагерь для подготовки в колледж: Кинг натаскивал своих учеников таким образом, чтобы они могли повысить свой средний балл и улучшить результаты ACT, помогал им определиться, в какой колледж они хотят подавать документы, пройти через процесс получения финансовой помощи, разговаривал с ними о том, как выжить в колледже.