Смертник из рода Валевских. Книга 5 - Василий Михайлович Маханенко

и те кивнули, соглашаясь с таким решением. Неужели нашёлся, наконец-то, хоть один представитель светлых империй, кто не падал ниц перед тёмными и вынуждал их считаться со своими решениями? Только ради того, чтобы это выяснить, стоило забраться в этот разлом.

— Благодарю за разъяснения. Граф Шубной, вы сможете организовать аукцион, чтобы в нём не принимали участие кланы Бартоломео, Гурфанов и Вальдес? Ни напрямую, ни через посредников?

— Всё зависит от предмета торга, — ответил граф. — Чтобы гарантировать такие вещи, нужно понимать, о чём идёт речь.

— Об алтаре развития тринадцатого уровня.

Пещеру Хозяина накрыла такая тишина, что, казалось, до нас начали догоситься звуки с поверхности. Я с лёгкостью выдержал взгляд десятков глаз, делая вид, что всё ещё нахожусь под проклятиями. Не переиграть бы.

— Цитадель имеет преимущественное право получения такого артефакта, — обозначил свою позицию командор спустя несколько минут раздумья. — Как дитя Света, ты обязан предоставить его нам без каких-либо условий.

— Алтарь будет добыт на территории Заракской империи, — ответил я на столь наглое заявление. Главное не показать эмоции. Я всё ещё под контролем! — Если и передавать его церкви, то только Крепости. Цитадель может решить этот вопрос с верховным епископом Заракской империи. Что касается моих обязанностей как дитя Света — почему командор отдал право допроса тёмным? Почему не встал на защиту дитя Света? До того, как Цитадель узнала о возможности добычи алтаря развития такого уровня, она воспринимала меня как тёмного, но не дитя Света. Поэтому считаю, что и Цитадель, и Крепость и даже Твердыня из Калиманской империи будут участвовать в торгах на общих условиях.

— Хотелось бы прояснить ситуацию, — подал голос глава клана Вальдес. — Почему из предстоящих торгов был исключён мой клан? Мы всегда тщательно следили за исполнением взятых на себя обязательств.

— Клан Вальдес не будет принимать участие в устраиваемых мной торгах до тех пор, пока не снимет ограничение по количеству разломов, что я имею право проходить. Речь идёт о печати, что по воле высших иерархов клана разместил на меня мастер Мерам. Мне было даровано право посещения только трёх разломов, два из них уже использованы. Я не стану работать с теми, кто мне вредит. Мастер Мерам находился здесь буквально несколько минут назад, однако вы не позаботились о том, чтобы снять с меня это ограничение. Если вам выгодно держать на мне блок, мне придётся отказать вам в праве участия в аукционах.

— Я правильно понял, что речь идёт о множественном числе? То есть алтарей развития тринадцатого уровня будет несколько? — уточнил граф Шубной и по тому, как он на меня смотрел, до меня дошла мысль, что все наши былые разногласия остались позади. Торговец будет работать со мной и ещё один кусок пирога признал меня за участника шахматной партии.

— Всё верно — несколько. Тринадцатый — это минимальный уровень, который я гарантированно могу получить, если мне вернут все мои вещи. Без них я даже одноуровневого не получу.

— Какой максимальный уровень алтаря и что тебе сделал мой клан? — спросил глава Гурфанов.

— Мой максимум на текущий момент — семнадцатый уровень. Минус один-два от уровня моего максимального разлома. К клану Гурфанов у меня прямых претензий нет. Есть негативный осадок, оставленный рассказами Аделины Джоде о вашем клане и некоторых его представителях. В частности, о Джерарде Мойзесе.

— Максимилиан, ты наговорил себе уже на несколько смертельных приговоров. Если хочешь выбраться из разлома живым — изобрази голодный обморок и падай на пол. Объявлю, что у тебя истощение и ты был не в себе, когда всё это говорил. Позволь мне разобраться с этими господами и твоим имуществом. Они вернут всё. Доверься мне. Не загоняй себя в ещё большую яму, из которой тебя потом будет не вытащить.

Шёпот, что раздался в голове, мог принадлежать только одному человеку. В данный момент он стоял у дальней стены вполоборота, делая вид, что опирается о стену. Наши взгляды пересеклись и у меня подкосились ноги. Я даже руки выставлять не стал, чтобы смягчить удар. В голове вспыхнули звёздочки и на какое-то время мне действительно стало плохо. Когда создание прояснилось, я услышал голос Кималя Саренто и остался лежать, делая вид, что всё ещё нахожусь в стране грёз. С моим состоянием это было довольно просто.

—… истощение. Посмотрите на него — это же кости да кожа. Плюс ментальная атака мастера Мерама, заставившая Максимилиана говорить правду. Ясно же, что он не отдавал отчёта своими словам. Говорили эмоции, но не он. Обида на несправедливость со стороны клана Бартоломео, какие-то слухи относительно клана Гурфанов, злоба на мастера Мерама, что нашла отражение в клане Вальдес. Да что говорить, если дитя Света начало предъявлять претензии командору Цитадели? Я знаю Максимилиана — он на такое не способен. Усталость, помноженная на влияние тьмы и возведённая в квадрат неожиданным допросом. Кто угодно мог бы сломаться, что говорить о восемнадцатилетнем юноше, в одиночку совершившим то, на что способны только специально подготовленные группы?

— Ваши предложения, господин ректор? — командор оборвал пылкую речь Кималя Саренто.

— Возвращаемся на поверхность. В течение трёх дней приводим Максимилиана в человеческий вид, за это время обсуждаем условия участия в предстоящих аукционах. Когда граф Валевский будет способен объективно воспринимать информацию, я донесу до него наши решения и постараюсь убрать весь негатив.

— То есть все его слова были бредом, но только не обещание достать алтарь семнадцатого уровня? — голос принадлежал отцу Аделины.

— Не семнадцатого, а тринадцатого, — поправил Кималь Саренто. — Насколько мне известно, именно такой уровень стоит в храме Скрона вот уже две сотни лет?

— Все верно, — согласился глава клана Бартоломео. — Аделина, какие обязательства ты взяла перед этим человеком и почему отказалась их выполнять?

— Да с чего ты взял, что отказалась?! — судя по голосу, на лекциях тёмной скучно не бывает. Она же фонтанировала эмоциями! — Просто пошутила! Всё, что я ему обещала, у меня с собой! И книга, и кристалл развития, и золото. Пока мы вместе путешествовали, и не так друг друга подкалывали! Тут же Максимилиан совсем на себя не похож. Господин ректор прав — светлый не отдавал отчёт своим словам. Это не тот Максимилиан, которого я знала.

— Чем дольше мы стоим и