Путь предателя - Лора Джо Роулэнд

Вовлечены ли в преступления двое оставшихся варваров?

Сано не исключал, что в этом участвовал заместитель директора де Граф. И, ощутив легкий приступ дурноты, он подумал, что познания в японском языке доктора Хюйгенса позволили бы ему вступить в контакт с членами преступной контрабандной цепочки. Вероятно, он научился говорить по-японски во время бесед с учениками, включая Киёси — его сообщника? Сано не хотел думать дурно ни о Хюйгенсе, ни о мальчишке, в котором видел себя в молодости, но если это правда, то он должен знать.

Придвинувшись ближе, Сано схватил молодого человека за мускулистые плечи и почувствовал, как они дрожат.

— Киёси, это ты привез голландские товары в бухту прошлой ночью? Чью кровь ты пролил? У тебя была сделка с варваром? С которым из них? Зачем ты оболгал меня? Отвечай!

— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — Киёси в ужасе вращал глазами. — Не приближайте ко мне этот меч. Вы должны выслушать меня. Я просто пытался остановить… я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о… нет. Пожалуйста. НЕТ!

Юноша вырвался из рук Сано и вскочил на ноги. Сано, потеряв равновесие, всей тяжестью осел на пол. Но он не ощутил боли, поскольку Киёси напрочь утратил самоконтроль. Он носился по камере, завывая как сумасшедший, бился о стены. В бешеном кружении юноша перевернул поднос с едой и ведро для нечистот, содержимое которых разлилось по полу. Сано бросился за Киёси, опасаясь, что если его сейчас же не остановить, то он покалечит себя. Однако Сано не мог совладать с неистовой силой молодого человека. Киёси снова и снова вырывался. Ноги Сано скользили в образовавшемся на полу месиве. За дверью камеры послышались крики, удары и голос тюремщика:

— Что там происходит? Прекратите, вы тревожите остальных заключенных!

— Я лишь выполнял долг! — крикнул Киёси. — Я сделал это из преданности. И… и любви. Отпустите меня. Я обязан остановить это, я обязан остановить это… — Он сделал яростный прыжок к окну. Сано схватил его, но юноша вывернулся, кинулся к двери и начал биться в нее руками и головой. — Выпустите меня! Пожалуйста, выпустите меня!

Обхватив Киёси руками, Сано оттащил его от двери как раз в тот момент, когда снаружи загремела задвижка.

— Успокойся, Киёси. — Собрав все силы, Сано сделал молодому самураю подсечку и бросил его на пол лицом вниз. Он уселся на выгибающуюся спину Киёси и придавил ему руки. — Спокойно, спокойно… — Сано, тяжело дыша, повторял это, пока юноша не перестал выть и сопротивляться. — Все будет хорошо.

Но будет ли? Слова Киёси можно интерпретировать как признание в том, что он занимался контрабандой и замешан убийстве, за это наказывают смертью, даже если он, заблуждаясь, пытался угодить кому-то, защитить или сдержать кого-то другого. К тому же туманные показания умалишенного не снимут подозрений ни с Сано, ни с Хираты. А если Киёси невиновен, то Сано не сможет свалить все преступления на юношу, даже для того, чтобы спасти свою жизнь и честь.

Сано ослабил хватку на влажном, трепещущем теле Киёси, лежащем под ним. Он успокаивающе положил руку на его голову.

— Киёси, ты должен рассказать правду. Только так ты поможешь себе или людям, которые небезразличны тебе.

Молчание. Осторожно перевернув Киёси, Сано увидел, что с его лица, по-прежнему испуганного, исчезло выражение одержимости.

Дверь распахнулась, шум снаружи усилился, заключенные в других камерах возбужденно галдели. Начальник тюрьмы и двое стражников ворвались в помещение.

— Вам придется немедленно покинуть тюрьму, — сказал тюремщик. — Он начал буянить, и если вы не оставите его в покое, будет еще хуже.

— Еще минуту, — попросил Сано. Чтобы узнать правду, он должен разрушить в молодом самурае преданность к тому, кого он покрывает, кто бы это ни был — старший чиновник Охира, переводчик Исино, Дзюнко или губернатор Нагаи. — Киёси уже успокоился и, может быть, заговорит.

Но тюремный начальник покачал головой:

— Придете позднее.

Стражники без церемоний выпроводили Сано из камеры Киёси, а тюремщик запер дверь.

— Подождите! — запротестовал Сано.

Вдруг страшный грохот сотряс тюрьму. У Сано оборвалось сердце; в ушах зазвенело. С потолка посыпалась штукатурка, и в тюрьме воцарилась гробовая тишина. Затем заключенные вновь закричали еще громче и начали стучать в двери с криками: «Выпустите нас!»

— Что это было? — пробормотал тюремщик. — Гром? Землетрясение?

От ужаса у Сано ослабли ноги.

— Голландский корабль, — сказал он и бросился к выходу.

К несчастью, догадка Сано подтвердилась. С порога тюрьмы он увидел голландский корабль, который двигался по узкому заливу со зловещим величием. Черный дым поднимался от пушек, выставленных на нижних палубах. Ближайший патрульный катер был охвачен пламенем, его корма уходила под воду. Голландский капитан вошел в залив до истечения двух дней и палил по тем, кто пытался его остановить. Самые худшие страхи Сано стали реальностью: провал его попытки раскрыть убийство варвара навлек на Японию войну.

Он вскочил на коня и галопом помчался вниз, в сторону залива. Мимо него текли шумные толпы людей, ищущих укрытия. Те, кто посмелее и полюбопытнее, бежали к набережной. Зеваки таращились с балконов и крыш. Иностранные торговцы, беспокоящиеся о своих судах, стоящих на якорях, выскакивали из поселений нестройными группками; их сопровождали разъяренные японские стражники. Улицы наполнились криками и плачем.

— Варвары перебьют нас всех!

— Бегите в горы!

Досины тщетно пытались поддерживать порядок. Войска, вооруженные луками, аркебузами, мечами и копьями, верхом и пешим ходом двигались к заливу. Затем второй удар расколол небо и эхом понесся по горам. Фонтан дыма и воды поднялся вблизи поврежденного катера. Паника еще более усилилась.

— С дороги! — кричал Сано, лавируя в месиве тел и стараясь никого не затоптать конем. Он должен как-то отвести беду, которую невольно навлек. Голландский капитан, должно быть, очень вспыльчив, если рискует вступать в бой с превосходящими силами японцев, и, располагая огневой мощью, вполне может разрушить город.

Набережная была уже заполнена войсками, когда Сано добрался до берега. Охранники расположились в маленьких лодках вокруг Дэсимы, чтобы не допустить контактов команды корабля с их запертыми на острове соотечественниками. Дальше за пляжем выжившие люди с разбитого катера плыли к берегу, а волны поглощали их суденышко. От поста портового патруля новые катера, груженные солдатами, спешили в сторону голландского корабля, который по мере приближения казался все больше и больше. Вершины скал над заливом расцветились алыми военными знаменами. Сано поспешно привязал коня у поста и побежал по причалу.

— Подождите! — крикнул он, маша руками последнему отчаливающему катеру.

Никто не обратил на него внимания. Затем в отдалении Сано увидел, как моряки готовят к выходу три боевых корабля Нагасаки. Они водружали мачты, ставили весла и пушки, разворачивали паруса и флаги с гербами Токугавы. Сано добежал до самого большого корабля в тот момент, когда пушкари и лучники устраивались на палубе, а начальство взошло на сходни.