Гибель Сатурна - АНОНИМYС

Гуттузо был клиентом психиатрической клиники. Он страдал раздвоением личности или, как это сейчас называют, диссоциативным расстройством. Всех деталей его расстройства, разумеется, я не знаю. Но я имел смелость предположить, что в нем живут два человека. Первый, дневной, видный всем – это собственно Маттео, человек изнеженный, капризный, робкий, не способный постоять за себя, несмотря на все свое каратэ. Вторая персона, так сказать, ночная, скрывающаяся в глубинах подсознания – это своего рода телохранитель, жесткий, даже жестокий, способный на все, если вдруг первой личности грозит опасность. Обычно он прячется глубоко в подполе сознания, но выходит вперед при первой же опасности. Маттео дневной не способен никому принести вреда, Маттео ночной – воплощение жестокости. Именно ночной Маттео убил Корзуна, черного человека и охранника Чезаре, сломал руку Тоцци и пытался убить нас. Всякий раз он выходил на арену, когда ему казалось, что дневному Маттео угрожает опасность. При этом дневной, светлый Маттео часто даже не помнил, что было с ним, когда на первый план выходило его второе «я». Именно поэтому я пытался остановить Иришку, когда она захотела напасть на Маттео, именно поэтому до последнего момента не бил Тоцци, чтобы не давать повода его ночному двойнику проявить свое зверство.

– Ну, хорошо, – сказал Пеллегрини. – Предположим, ночной Маттео убил Корзуна, когда они поссорились. Предположим, дневному Маттео угрожал черный человек – ночной Маттео убил и его. Но почему он погнался за Тоцци, почему убил Чезаре?

– А вот это мы сейчас и выясним, – сказал старший следователь и попросил Иришку переводить его слова на итальянский.

Та кивнула, с интересом глядя на Маттео, который по-прежнему сидел на нарах, повесив голову.

– Как мне лучше к вам обращаться – синьор Гуттузо или просто Маттео? – спросил Волин, глядя на заключенного.

Ирина перевела. Маттео вздрогнул.

– Лучше Маттео, – сказал он со страхом. – Гуттузо не надо.

Старший следователь заметил, что, видимо, фамилия Гуттузо ассоциативно связана у арестанта с ночной, темной личностью. Главная же, дневная личность склонна отзываться на имя Маттео.

– Вы помните, как вы убили Паоло Корзуна? – продолжал Волин.

Маттео весь задрожал и с мольбой поднял на него глаза.

– Я не убивал Паоло, – сказал он робко. – Я никого не могу убить.

Но Волин продолжал допрос. Может быть, Паоло был жесток с ним, может быть, он его ударил?

– Я не помню, – с сомнением сказал Маттео. – Паоло разозлился, но я не помню… Впрочем, нет.

В глазах его отразилась какая-то мучительная мысль. Лицо его исказилось.

– Кажется, да, – вдруг сказал он внезапно охрипшим голосом. – Паоло хотел ударить нас. Но Гуттузо не позволил, Гуттузо защитник, он охраняет Маттео, что бы ни случилось.

– Ага, – заметил Волин негромко, – вот и Гуттузо появился на горизонте.

– Как-то очень легко он переходит от одной ипостаси к другой, – пробурчал Пеллегрини. – Может, он просто симулянт?

Волин покачал головой – это вряд ли. Видимо, переключение между личностями совершается скачком, одномоментно.

– Орест, – голос Ирины звучал предупреждающе, – Орест, осторожно.

Волин обернулся. Легко, словно пружина, Маттео поднялся с нар и теперь нависал над Волиным – огромный, страшный. Кандалы на руках и ногах, казалось, совершенно ему не мешали. Лицо его неуловимым образом изменилось, в нем жило что-то темное, опасное.

– Кто вы такие? – спросил он хрипло. – Что вам тут надо? Вы пришли за Маттео?

– Нет, мы пришли не за Маттео, – твердо отвечал Волин. – Мы, как и ты, хотим спасти Маттео. Но для этого нам нужно знать, кто и почему его преследовал?

Несколько секунд Маттео смотрел на него молча, потом сел.

– Все преследовали Маттео, – сказал он глухо. – Сначала Паоло хотел бросить его и размахнулся, чтобы ударить. Я защитил Маттео. Потом появился другой человек, вампир. Его звали Влади, как Дракулу.

– Видимо, это и был черный человек, – шепнул Волин Пеллегрини, пока Иришка переводила.

Лицо узника сделалось грубым и мрачным, его почти нельзя было узнать.

– Влади лез к Маттео со своей любовью, но он не любил Маттео. Это был обман. Он хотел ограбить и убить Маттео. Он искал что-то в его вещах…

Волин обменялся с Иришкой быстрыми взглядами. Очевидно, не найдя информации в гаджетах самого Корзуна, шпионы взялись за его любовника.

– Влади пришлось убить, а иначе бы он убил Маттео, – продолжал ночной человек. – Гуттузо понял, что придут новые убийцы, и велел Маттео бежать прочь. Паоло сказал, что если с ним что-то случится, пусть Маттео позвонит Тоцци. Маттео позвонил. Тоцци обещал помочь Маттео, обещал его спрятать. Но он обманул. Гуттузо понял, что Тоцци хочет заманить Маттео в ловушку. Надо было убить Тоцци. Пока мы с Маттео сидели в кафе, Гуттузо придумал, как выследить Тоцци. Он купил летающий дрон. Когда Тоцци бежал из дома, дрон полетел за ним. Маттео сел в машину и запустил дрон. Дрон был снабжен видеокамерой, и Маттео мог видеть машину Тоцци и направлять дрон за ней по пятам. Когда Тоцци ночью стал увозить детей, Гуттузо догадался, что он их убил. Он понял, что, убив детей, Тоцци убьет и Маттео. Надо было действовать быстро, без промедления…

Как следовало из дальнейшего рассказа, Гуттузо обогнал минивэн с детьми, перегородил дорогу и вступил в разговор с охранником. Охранник показался Гуттузо опасным, надо было сразу убить его. Но Маттео не позволял Гуттузо выйти вперед, пока на него не нападут. Однако охранник оказался раздражительным человеком. Удивленный, что Маттео не дает ему проехать, он оттолкнул Маттео и замахнулся на него. Пришлось его убить. Однако Гуттузо понимал, что Тоцци не оставит Маттео в покое. И потому, когда Тоцци бросился бежать, Гуттузо последовал за ним. Но Тоцци бежал очень быстро, Гуттузо не смог его догнать. Тогда он поднял в воздух дрон и отыскал Тоцци. Но Тоцци почти все время был на людях. Добраться до него стало можно, только когда он отправился в гостиницу «Корона». Гуттузо дождался момента, когда Тоцци отвлекся, и ворвался в номер. Дальнейшее они видели своими глазами.

– Хорошо, – кивнул Волин. – Очень хорошо. Теперь Гуттузо может быть спокоен, с Маттео ничего не случится.

Гуттузо кивнул и прикрыл глаза. Через несколько секунд он уже смотрел на них взглядом робким, ясным – взглядом Маттео.

– Не бойтесь, – улыбнулась ему Иришка, – мы все тут – ваши друзья. Вас никто не обидит.

– Благодарю, – сказал Маттео.

Он с недоумением посмотрел на свои скованные руки и спросил:

– А это обязательно?

– Мы попросим снять с вас наручники, – пообещал Пеллегрини.

Волин стукнул в дверь, вошел охранник, и они покинули камеру, оставив Маттео один на один с его