📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиМладший конунг - Вера Ковальчук

Младший конунг - Вера Ковальчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 79
Перейти на страницу:

— Хм... — ответила она озадаченно. — А ирландцы откуда?

— Просто Кваран отправился вдогонку Эйрику. Он высадился севернее Валлии, двинулся вглубь страны, и там мы встретились.

— И?

— Чужеземному конунгу не стоит воевать на чужой земле, чтоб не нажить лишних врагов. Своих ирландцев он отдал мне.

— А у тебя дар убеждать людей делать то, что тебе нужно, — протянула Хильдрид.

— А чем я хуже отца? — улыбнулся Орм.

После боя, который вскоре затих, мало кто мог по праву сразу же лечь отдыхать. Дел было много — позаботиться о раненых, приготовить пищу для живых, собрать тела умерших, решить, кто где, подготовить погребение. Орм уверенно распоряжался, где сложить костры для викингов, где хоронить саксов, с традицией которых огненное погребение как-то не сочеталось. То задремывающей, то просыпающейся Хильдрид он казался совсем взрослым.

Потом она перестала его замечать в краткие моменты восприятия окружающей действительности, а потом проснулась ночью. Темнота была расцвечена сотнями костров, а два, особенно огромных, горели посреди стертой с лица земли деревни, распространяя вокруг себя неприятный запах. Рядом с ближайшим костерком лекарь заканчивал перевязывать последнего раненого — даже в темноте, даже с расстояния было видно, что он буквально остекленел от усталости. Рядом с Гуннарсдоттер, на том же плаще, что и она, спал Альв. Когда она шевельнулась и приподнялась на локте, он опустил на нее свою горячую тяжелую ладонь и, не просыпаясь, прошептал:

— Спи, Хиль.

Женщина опустилась обратно на мягкую котомку, подложенную под голову, но сон не пришел мгновенно. В ожидании она смотрела сквозь обломанные ветви дерева (интересно, кому пришло в голову ломать ветки?) на усыпанное мелкими звездами небо, и вдруг задумалась о минувшем дне. О битве с Эйриком, о схватке насмерть, увенчавшейся ее победой. Кто подтолкнул ее в спину? Кто благословил? Неужели Белый Бог, единое божество, которому поклоняются здесь, в Британии, и в Валланде, и о котором только она и думает последнее время? Он благословил ее на поединок? Возможно ли? Он, говорят, плохо смотрит на убийства.

А это было убийство. Она с содроганием вспомнила безголовое тело, стоявшее, опираясь на секиру. Мерзко вспоминать, а вот лезет в голову, будто специально.

«Эйрик убит, — вдруг подумала она. — Все закончилось благополучно. Ятмунд отпустит тебя, и ты вернешься на родину, в Хладир, где родилась и выросла, где каждый кусочек земли или камешек дорог, где могилы родных людей, где к ним можно прикоснуться душою... Ты там не одинока, а здесь? Здесь — пустота. И больше не будут преследовать мысли о каком-то чужом Боге, которому нет места в твоей душе. Все предки верили в Одина и Тора, во Фрейра и Фрейю, разве можно их предать?»

— А ты уверена, любознательная женщина, что твоя преданность дедам и прадедам в том заключена, чтоб верить, как они? — прозвучал вдруг голос.

Она стояла в пустоте. Хотя нет, не пустота — но небо, щедро усыпанное звездами, только не над головой, а всюду. И по сторонам, и под ногами, и ничего больше, даже ощущения нет, что на чем-то стоишь. И нет чувства верха и низа. Спокойно, только странно.

А за спиной — кто-то. Нет, не человек, кто-то или что-то иное. Хильдрид не пыталась обернуться, посмотреть, кто же это — женщина знала, что это бессмысленно, и ничего она не увидит, потому что увидеть это глазами нельзя.

— Я не знаю, — ответила она. Или подумала, что ответила — голоса не прозвучало.

Лишь вспыхнул перед внутренним взглядом бледный угасающий свет — усмешка.

— Когда-то твои предки верили, что есть лишь скалистые земли Нордвегр, шхеры и море — и больше ничего. Они были неправы.

— Разные вещи. Я могу сесть на драккар и убедиться, что помимо скал есть еще южные виноградники, и даже страна, где живут черные, как головешки, люди. Но откуда мне знать, что на самом деле существует за гранью жизни и смерти? Как в этом убедиться, не перешагнув его?

— Дух человеческий не заключен в тиски смертного бытия. Он всесилен, ибо создан по образу и подобию Божьему.

Хильдрид не поняла, но не стала переспрашивать. Помедлив, она спросила:

— Так Вальхалла — или этот христианский... как его... рай?

— Каждому дается по вере его.

— Так как же я могу стать христианкой? Мой муж умер с верой в Одина. И крещение разлучит меня с ним навеки. Не так ли? Я во сне услышала как-то: «Женщиной правит любовь». Я готова погубить свою душу ради своей любви, — она усмехнулась высокопарности собственных слов. — Я — жена своего мужа.

Недолгое молчание, а потом легкий, ласковый смешок. Не за спиной — теперь Хильдрид казалось, что ее собеседник не позади нее и не сбоку, и даже не впереди — он везде сразу. Легкое дыхание, как прикосновение ветерка коснулось ее лба, и отступила усталость, и тяжесть в груди, будто налитая железом. Гуннарсдоттер попыталась отбросить с лица волосы, и ей это, кажется, даже удалось, хотя собственных рук и собственных волос она не почувствовала.

— Ну, — прозвучало это укоризненно, — не буду же я карать одного из вас за то, что он просто не дожил до своего момента истины. И не буду же я разлучать супругов, ведь они едины, это всем известно.

— Так что же... — рассмеялась она мысленно.

Но неведомый ее перебил:

— Всем известно, что если муж в семье — голова, то жена — шея. Куда шея повернется, то туда и голова смотрит.

— То есть, если сейчас я стану христианкой, то и мой муж окажется в христианском раю? Прямо так? И за какие же заслуги? — не без иронии спросила она.

— Разве он не достойный человек? — рассмеялась звездная ночь, окружавшая ее.

— Достойный. Только это вымогательство.

— Ничуть, — снова смешок, похожий на порыв ветра, которого здесь не могло появиться. — Это картина закономерностей. Ну, понимаешь, законы, которые вертят этот мир.

— То есть, если я умру христианкой, то Регнвальда тут же выдернет с Вальхаллы и швырнет в твой рай? Так? Вот уж он меня поблагодарит.

— У каждого свои представления о послесмертии. Каждому по вере его, я же говорил. Да и потом, — неведомый коротко вздохнул и добавил. — Жизнь ведь вечна. Какая разница, как выглядит рай? Какая разница, как он называется? Разве это существенно? Рай — лишь миг между двумя искрами вечности. Мелочь бытия. Представляешь, как будто мигнул глазами и снова смотришь.

— Ты заговорил почти как человек, — рассмеялась она.

— Во мне очень много человеческого. Ведь и я тоже — по образу и подобию вашему.

Они оба помолчали.

— Так что же теперь?

Еще один вздох, а потом и смешок. От этого смеха, казалось, ночь рассыпалась искрами, сотней-другой звезд, родившихся прямо сейчас, в это самое мгновение.

— Я тебя жду.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 79
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?