Парализатор - Сергей Бакшеев

— У меня не получилось, — честно признаюсь я.

Самаров морщится от внутренней боли, я делаю шаг к выходу, он жестом останавливает меня.

— Павел, тебе лучше сдаться. Савчука, главаря банды, задержали. Он частично парализован, но выжил. Он даст показания, что ты действовал по принуждению. Бандиты угрожали жизни девочки, ведь так?

Марго кивает. А я смотрю в пол. Меня даже не радует, что сволочь Тиски теперь инвалид. Еще месяц назад, слушая сообщения об автокатастрофах и взрывах, я с горечью осознавал, что нашего полку колясочников прибыло. Это пугало и утешало одновременно. Пусть сытое общество, наконец, задумается, что нас много, и мы не виноваты в том, что с нами случилось! Но сейчас я так подавлен, что не желаю участи инвалида даже своему врагу Тиски. Достаточно колясочников! Пусть все будут здоровыми!

Самаров замечает мою нерешительность и продолжает убеждать:

— Я веду твое дело. Если даже передадут другому следователю, я смогу повлиять. У меня много знакомых адвокатов. Я найду самого толкового. Мы сделает так, что наказание будет минимальным. Скорее всего, условным.

— Вам самому потребуется адвокат.

Самаров смотрит на связанного оперативника и безнадежно машет рукой.

— Мне уже все равно.

— Развяжите его. Скажете, что я парализовал. Он смотрел на меня в момент падения, а вас не видел.

— Если бы все было так просто… Не хочешь сдаться, тогда уезжай из города. Наши оперативники для тебя опасны.

— Да наплевать мне на них!

Я топчусь в нерешительности и думаю о Самарове. Этот человек уже дважды спас меня. Он надеялся, что я сотворю чудо, а я всё испортил. Он продолжает строить планы, как мне помочь, а я сотворил подлость и желаю смыться. Но я исходил из лучших побуждений! Я хотел помочь Сереже! Но оказалось, единственное, что я умею, это парализовывать.

Я закрываю глаза и мотаю головой. В моем сознании образ Самарова. Вспышка! В голове боль, а моя цель передергивается и валится на пол. Парализованный Самаров смотрит, как я перерезаю бельевую веревку, которой связан оперативник. Опер падает рядом с ним. Я наклоняюсь и объясняю следователю.

— Это сделал я, а не вы. Я уложил вас обоих!

Мы с Марго спускаемся в лифте и, не глядя по сторонам, быстро удаляемся от подъезда. Хорошо, что балкон самаровской квартиры выходит на противоположную сторону.

— Куда теперь? — останавливает меня Марго.

Я молчу. Мне не дает покоя тот деревянный особняк, в котором я провел ночь перед нападением на инкассаторов. Красивый дом, рядом склоны с горнолыжными подъемниками, быстрый выезд на Дмитровское шоссе, и неподалеку место, где я потерял семью.

— Может, обратно к нашим? — предлагает Марго. В ее руке простой мобильный телефон. — Ты не подумай, Самаров мне его сам подарил. Это его старый. Я могу позвонить Валентине Николаевне. Возможно, для нас найдется место в экскурсионном автобусе. Хотя бы Москву посмотрим.

В последний день счастливой жизни мы с сестрой гадали, какой сюрприз нам подготовили родители. «Большой и деревянный», — говорила мама. «Рядом можно на горных лыжах кататься», — подогревал интерес папа. Теперь я знаю, что они хотели показать нам новый дом. Мы должны были встретить в нем самый счастливый Новый год. Этот дом достался подлому дяде. Именно в нем прятались бандиты в последнюю ночь. Но там был еще кто-то! Я вспоминаю, что когда мы садились в машину, на втором этаже дернулась занавеска.

— Встречайся с нашими одна, — решаю я.

— А ты?

— У меня осталось одно дельце. Ты запомнила телефон Никиты? — Марго кивает. — Дай трубку.

Пока я договариваюсь с Никитой о встрече, Марго умоляет меня взять ее с собой. Она поняла, куда я намерен ехать. Но я не могу рисковать жизнью любимой девушки. А мне уже терять нечего. Я готов к решающему разговору с убийцей моей семьи.

Я в машине Никиты. Меня распирает душевная боль, мне требуется выговориться. Я рассказываю Никите об ограблении инкассаторов, погоне, аварии на железнодорожном переезде, перестрелке и следователе Самарове. Взгляд Никиты то и дело отрывается от дороги, он не верит мне:

— Следователь стрелял в своих, чтобы помочь тебе? Не трынди!

— Он хотел помочь своему сыну-колясочнику.

— И что?

— Я пытался. — Я объясняю про упражнение с футбольным мячом, упоминаю про инвалидную коляску и балкон.

— Не понял. Ты разогнал коляску, а что потом?

— В последний момент я выдернул коляску. Сергей шлепнулся на балконе. Я развязал ему руки и ушел.

— После жуткого эксперимента ты даже не помог инвалиду подняться?

— Если ему всегда помогать, он никогда не встанет.

— Ты крутой, Соломатин. Cool guy![1]Дядю отчихвостил, от бандитов избавился, и следователю мозги запудрил. — Мы выезжаем из Москвы по Дмитровскому шоссе. — Адрес дома ты точно помнишь?

— Он записан в свидетельстве о регистрации на имя дяди. Я запомнил все адреса. Это дом моих родителей, который я так и не увидел.

— Тогда ясно. Через час будем. А что ты намерен сделать с дядей?

— Он убил мою семью, он должен за это ответить.

— Как? Следователь же заявил, что доказательств недостаточно.

— Вот я их и получу. Он сделает признание.

— Легко сказать. — Никита с сомнением качает головой. — Тот, кто пошел на убийство ради богатства, пойдет на новое преступление, лишь бы остаться богатым.

— Я тоже готов на многое.

— Да ты хоть понимаешь, что дядя захочет убить тебя!

— Еще посмотрим, кто кого.

— Это по-мужски! Если государство не может наказать преступника, надо действовать самому. Ты один справишься? Тебе помочь?

— Не хочу никого впутывать. Отец бы не одобрил. Это мое личное дело.

— Ты не жалей гада! Из-за него ты стал инвалидом, а я кручу баранку за копейки.

— Тоже из-за него? — грустно улыбаюсь я.

— Из-за таких, как он. Преступников и воров!

— Мне нечего терять. Я не уйду, пока не добьюсь справедливости.

— Вот это правильно! Respect![2]Настройся, как следует, и иди до конца.

Я готов идти до конца. Будь, что будет! Дядя должен ответить за преступление, а потом, если понадобится, и я отвечу.

Анна Самарова возвращалась домой с пакетом с продуктами. Ссоры с мужем в последнее время превратились в обыденность. Нервы у каждого ни к черту! С утра поругались, она в сердцах хлопнула дверью, а жить-то надо. Отдышалась, успокоилась, зашла в магазин. Муж на службу под любым предлогом спешит, а Сережа рассчитывает только на нее. Правильно говорит соседка, максимум через год все мужики бросают жен с больным ребенком. На больший срок их энтузиазма не хватает.