Право на жизнь - Алексей Свадковский

Закончив говорить, я взял небольшую паузу и налил себе в стакан зеленоватого напитка, оказавшегося соком с приятным кисло-сладким вкусом. Наг, обдумывавший мои слова, наконец, что-то про себя решил и тихо произнёс:

– Не скажу, что это невозможно: я МОГУ решить эту твою проблему, но у меня будет ряд условий. Первое – сохранение в тайне самого факта моего участия в этом деле. Второе – вы никогда и никому не только не расскажете об использованном способе перемещения, но даже и не намекнете о его существовании.

Дождавшись моего подтверждающего кивка, наг продолжил:

– Кроме организации самого перехода, вам понадобятся местные деньги, документы и знание местного языка, то есть помощь во внедрении. Все это весьма сложно и дорого. К тому же, есть еще одна существенная проблема: все контакты с Беренхелем контролирует Дом Ящеров – этот мир отдан им решением Совета Старших. Любой Игрок, вздумавший туда проникнуть в обход клана, не получив соответствующего разрешения Ящеров, нарушит их монополию и станет их врагом, как и тот, кто ему в этом будет помогать.

– Я понимаю, но возможно это снимет остроту части проблем? – я протянул нагу серебренную карту Сокровища, полученную мной на Ярмарке. Тот с интересом на нее взглянул.

– Да, это редкость. Пожалуй, ты сумел меня удивить. И куда же она ведет? Золотой улей ин чи… Понятно, почему ты сам не решился воспользоваться ею.

Ну да, не нужно даже напрягаться, что бы сделать элементарные выводы. Соваться в улей, набитый десятками тысяч неразумных летающих инсектоидов, обладающих смертоносным ядом и находящихся под ментальным управлением огромной и весьма умной матки – самоубийство для Игрока моего уровня, и, в то же время, вполне решаемая задача для нага. Гарантированное наличие золотой и четырех редких серебряных карт, а так же немалой суммы дайнов стоит намного больше, чем предполагаемые затраты на их добычу. Увы, такой оптимистичный прогноз верен для моего собеседника, но никак не для меня.

Наг, задумавшись ненадолго, повертел карту в руках и, наконец, произнес:

– Ты сумел меня заинтересовать. Этого, – он показал на карту, – достаточно в качестве платы за доставку твоего отряда на Беренхель. Я готов помочь вам с языком, документами и деньгами, но за это хочу, чтобы вы взяли с собой моего бойца.

Настала моя очередь удивляться и непонимающе смотреть на нага.

– Для чего вы хотите приставить к нам вашего воина?

– Он поможет вам в выполнении вашей миссии и будет моими глазами и ушами в гробницах. Аритшеи в свое время сумели собрать и укрыть в Чертогах Мертвых немало интересного, особенно в последние дни, когда уже поняли, что война проиграна. Да и гробницы их Владык, как и храм со Скрижалями представляют серьезный интерес: давно надо было ими заняться, да всего сразу не охватишь. К тому же, маги Беренхеля предложили очень щедрую плату Очищающим за уничтожение Скрижалей Возрождения. Они надеются, что это позволит закрыть врата, соединяющие их мир с Планом Смерти. Мой помощник посмотрит на месте, насколько это осуществимо, какие там есть угрозы, а заодно поможет вам, если вы-таки рискнете спуститься к храму на разведку.

– И все, больше никаких дополнительных условий? – уточнил я, мысленно обдумывая предложенное.

– Нет, – наг по-человечески развел руками. – Подготовка моего бойца за мой счет, на долю в полученных трофеях он тоже претендовать не будет. Передача мне награды Очищающих за добытые Скрижали, неважно, добудете ли вы их сейчас или я впоследствии. И все. Хотя, еще я бы хотел ознакомиться с привезенными вами вещами до того, как вы выставите их на аукционе. Разумеется, я дам за них плату не ниже, чем вам могут предложить там. Учитывая, что вас всего трое, из которых только двое опытные бойцы, думаю мое предложение более чем щедро и разумно. Самостоятельно вам все равно на нижние этажи гробницы не пробиться.

– Мы и не собирались так рисковать, – пожал я плечами. В принципе, предложенное нагом меня вполне устраивало. Мы получали проход и прикрытие в нужном нам мире, да еще и дополнительного бойца. Пусть и теряя возможность в перспективе получить основную награду, но я и так на нее не рассчитывал. Так что пусть забирает.

– Я согласен, – наконец взвесив еще раз все «за» и «против», ответил нагу.

Довольный змей отсалютовал мне бокалом и, неспешно сделав глоток, с улыбкой ответил:

– Я пришлю тебе договор…

*****************

Портреты на стене – картины, написанные зачарованными красками и незримой нитью связанные с теми, кто на них изображен… В свое время всем показалось замечательной идеей их заказать: Игра Хаоса непредсказуема. Рейды, походы, рискованные вылазки… Бывает, что ты годами не можешь увидеть друзей, но когда возвращаешься домой, и тебя приветствуют оживленные магией художника образы близких, становится легче, как будто твой друг хоть на миг, но оказался рядом… Кен Ши обмахивается веером, старина Роуген, слегка согнувшись, привычно натачивает клинок, Боурис приветствует вошедших поднятым бокалом вина.

Портрет, внезапно выскользнувший из рук, с грохотом падает на пол, и Калиссана, пытаясь сдержать предательскую дрожь в руках, нагибается, чтобы его поднять.

В тот миг, когда последние капли жизни покидают хозяина портрета, волшебная картина застывает в вечной неподвижности, изображение гаснет, теряя краски, но не сразу. Оно как будто дает друзьям возможность проститься. И ни у кого не поднимается рука снять портрет, пока цвета не покинут холст окончательно. Да и потом это всегда было тяжелой ношей главы клана…

– Кали, давай помогу, – Меджех старался говорить спокойно, но не мог: он смотрел на пустые места, оставшиеся на месте портретов погибших друзей, и горечь утраты туманила разум. Слишком много их ушло. Турнир собрал свою жатву, кровавым молохом стребовав дань с их и без того немногочисленного клана. Будь проклята эта Игра! Боль сжимала острыми когтями сердце… Можно привыкнуть к чужим смертям: когда их слишком много, это перестает тебя трогать, становится обыденностью… Но все меняется, стоит смерти коснуться тебя самого. Он не был готов опять терять близких и, глядя на потемневшие портреты друзей, чувствовал, как внутри вместе с каждым из них умирает какой-то крохотный, но бесконечно важный кусочек его души. Смерть, смерть, смерть… Проклятое безумие Игры!

Почему Смеющийся Господин никак не может насытиться другими смертями, заставляя и их сгорать в разожженном им самим же огне?! Неужели ему мало тех жизней, что бросают ему ежеминутно Игроки? Проклятое чудовище! У кота и так не осталось почти никого – Рэн, Сая, Кали… А когда погибнут и они, он останется совсем один, с зияющей дырой там, где раньше было сердце.

– Медж, идем, – голос Калиссы словно солнечный луч вырвал его из тьмы отчаянья. – Нам нужно снять еще два портрета.

Зал Памяти – сюда заходили редко, да и не слишком-то любили это делать.

Здесь, в полумраке, они, не разговаривая, торопливо развешивали портреты погибших друзей, словно боясь, что лишние слова могут потревожить покой ушедших, прервать их сон, раскрыв уже мертвые глаза. Душно. Темно. Выйдя оттуда, Меджех облегченно выдохнул.