Троица. Охотники на ведьм - Джейсон Свэггер

Граф рассмеялся, забавляясь ее реакции на свои слова.

— Не волнуйся. Это не более, чем формальность, моя дорогая жена.

— Весь наш брак не более, чем формальность, — в голосе девушки опять появились холодные нотки. — Не забывайте об этом, граф.

Лицо фон Шеленберга мгновенно омрачилось. С того момента, как священник обвенчал пару в капелле, граф и думать забыл об их с Марией договоренности. Его чувства к молодой девушке были настоящими, но они натыкались на ледяную стену, и это разбивало старику сердце.

— Разве ты не можешь хотя бы в день нашей женитьбы притвориться, что любишь меня? — понизив голос, спросил фон Шеленберг.

Мария с удивлением посмотрела на него и вскрикнула:

— Конечно же нет! Как?! Я могу притворяться перед этими людьми, могу улыбаться, строя из себя счастливую жену, но лицемерить вам я не стану. Мы оба знаем, что этот брак нам взаимовыгоден. Сразу после торжества я хочу отбыть в свои земли, граф, и вернусь я оттуда только в случае вашей крайней необходимости.

Телохранители, стоящие рядом, скромно потупили взгляды, делая вид, что не услышали слов графини. Между тем пока граф и графиня спорили, наблюдая за ходом турнира из своей ложи, в распахнутые настежь ворота замка въехали девять всадников в позолоченных панцирях. Их отряд показался издали, с противоположного конца двора, но многие уже узнали, кем они были, по их позолоченным панцирям и остроносым бацинетам, ощерившимся на гостей своими собачьими мордами.

Граф приложил пухлую ладонь к глазам и вгляделся вдаль, стараясь разобрать герб на знамени отряда.

— Кто это, сэр Эрих? — поинтересовался граф, обращаясь к одному из телохранителей.

— Если не ошибаюсь, это знамя рыцаря Франка Гессена, милорд… Да, так и есть. Латный кулак и молот.

— О, Боже, нет… — прошептал одними губами фон Шеленберг. — Я ведь не приглашал его, откуда он взялся?!

— Что-то не так? — насторожилась Мария. — Кто он?

Граф не ответил, тогда Мария спросила стражника:

— Сэр Эрих, кто он, этот Франк Гессен?

— Разве вы не слышали о нем, миледи? Когда-то его прозвали золотым рыцарем, но это было давным-давно, когда Гессен был моложе и чище. Теперь золото сверкает лишь на его доспехах, а сам он довольно гнусный человек.

— Почему?

— Он жесток и горделив. Когда-то его род был весьма богат, но он растратил все деньги на военные походы. Рассказывают, что последние средства он спустил на эти доспехи, в которые облачены его люди и он сам. Кстати, его воины — это швейцарские наемники, самые кровожадные и опаснейшие бойцы во всей Империи. Ох, не завидую я рыцарю, которому предстоит схлестнуться с Гессеном!

Мария заметила, как лицо графа побледнело и покрылось испариной. Он достал из кармана платок и утерся, с напряжением наблюдая, как новоприбывший рыцарь без помощи слуг слез с коня и подошел к столу, за которым сидел писарь, регистрирующий участников. Пока писарь записывал его имя в турнирную книгу, Гессен так и не обнажил головы и не показал лица.

На турнире при нем не было ни пажей, ни оруженосцев; его дорогие позолоченные доспехи покрылись пылью после долгой дороги, а вся его свита состояла из восьмерых воинов — таких же безмолвных, закованных в сталь громил. Другие участники турнира выглядели ярко, подвязав к своим копьям разноцветные ленточки и водрузив на шлемы красивые плюмажи из пышных перьев разных цветов, но только не Гессен. Он будто явился на очередную битву, а не на праздник.

Мария с беспокойством перевела взгляд на Кристофа, стоящего неподалеку от ложи и бросающего в ее сторону кроткие взгляды. Он снял с вспотевшей головы шлем и теперь на его благородном лице можно было разглядеть явную неуверенность, на которую только что не было и намека.

Замерив и взвесив копье Гессена, герольд с недовольством, плохо скрываемым за вежливой улыбкой, поднялся на трибуну и провозгласил:

— Внимание, уважаемые лорды и дорогие леди! Имя нашего следующего участника, без сомнения, уже не раз бывавшее у вас на слуху, не нуждается в подробном представлении. Это славный воин, не раз доказавший на деле свою доблесть и честь. Рыцарь, герб которого символизирует сокрушительную мощь и неукротимую силу. Рыцарь, которого издавна прозвали золотым. Почту за честь назвать его имя. Перед вами сэр Франк Гессен!

Звонко проиграла труба, раздались оживленные аплодисменты. Толпа простолюдинов, стоящая за забором, ограждающим турнирное поле, вдруг заликовала, понимая, что теперь скучное, расписанное по актам действо будет разбавлено чем-то более непредсказуемым и захватывающим. Гессен, несмотря на тяжелые доспехи, с удивительной подвижностью запрыгнул на коня, в то время как Кристоф фон Шеленберг, с помощью двух оруженосцев, кое-как поднялся в седло. Рыцарям подали копья с тупыми корончатыми наконечниками, и они предстали друг перед другом в разных концах ристалища, разделенные длинным деревянным барьером.

Мария задержала дыхание, приложив мягкую ткань платка к губам и тихонько прошептав молитву. Сама не понимая почему, она волновалась за Кристофа, будто он и правда был ей близок. Судья дал сигнал к началу, и всадники пришпорили коней.

Они неслись навстречу друг другу, выставив вперед копья. Конь Гессена, еще не успевший отдохнуть после продолжительного пути, передвигался медленнее, поэтому Кристоф набрал большую скорость и стремительно сшибся с врагом, ударив наконечником копья в его щит. Раздался треск, копье Кристофа разлетелось в щепки. Гессен покачнулся в седле, но удержался, не упал.

— Одно очко в пользу сэра Кристофа, — объявил судья радостно. — Подайте рыцарю новое копье.

Рыцари вновь приготовились к следующей сходке, теперь уже поменявшись местами. Мария видела, как Франк Гессен злобно потряс головой, скрытой под ужасающим остроносым шлемом. Девушке даже послышалось, будто он угрожающе прорычал что-то, перед тем как раздался сигнал к началу сходки.

Франк Гессен беспощадно вонзил шпоры в бока своего коня. Тот устремился вперед с новыми силами. Кристоф фон Шеленберг, воодушевленный первой победой над опытным и опасным рыцарем, вдруг почувствовал себя увереннее. Тем большим было его удивление, когда он почувствовал, как его с силой подбросило воздух, а между ног, где только что ощущались тугие бока лошади, вдруг образовалась пустота. Он с глухим ударом рухнул в пыль.

Толпа была в восторге. Мария спрятала лицо руками, а граф вскочил с места и уже готов был броситься к своему сраженному сыну, но телохранители преградили ему путь.

— Милорд, оставайтесь на месте! О нем позаботятся. Это всего лишь поражение.

Под овации и крики толпы зрителей двое оруженосцев помогли сыну графа подняться. Гессен уже собирался покинуть площадку, но тут раздался голос сэра Кристофа, заставивший толпу мгновенно смолкнуть:

— Нет, Гессен! Мы не закончили! Я требую продолжения поединка. Берись за меч.

— Твое право, — ответил матерый рыцарь с усмешкой в голосе и спрыгнул с лошади.