Викинг - Конни Мейсон

— Будь по-твоему, — согласился Торольф. — Если я буду тебе нужен, ты знаешь, где меня найти. Я очень рад, что мне не придется провожать тебя в Валгаллу сразу же вслед за отцом. А теперь мне пора, Торн. Впереди столько дел.

Они крепко пожали друг другу руки, и Торольф уехал.

Фиона наблюдала всю эту картину с лужайки на краю леса, начинавшегося прямо возле дома Роло. Она собирала здесь травы, спеша сделать это до тех пор, пока ранняя зима не накрыла их снегом. Корзинка ее была почти полна. Фиона перекинула ее через локоть и поспешила навстречу Торну.

— Где ты была? — спросил Торн, когда она подошла вплотную.

— Травы собирала. Здесь есть такие странные, я никогда таких не видела. А другие — родные, знакомые… Торольф уехал?

— Ты слышала?

— Да. Меня удивило, что ты не поехал с ним. Что бы успеть отстроить дом к зиме, ему нужна каждая пара рук.

— Если я ему понадоблюсь, он за мной пришлет.

— Мне так неуютно в одном доме с Бреттой. Я чувствую опасность. Давай уедем отсюда, Торн.

— Нам некуда ехать, — возразил он. — Я уже проверил окрестные деревни — там негде перезимовать. Придется воспользоваться гостеприимством Роло.

Фиона вздохнула. Не нравилось ей все это. Опасность окружала здесь со всех сторон. Она не знала точно, откуда исходит угроза, но чувствовала, как над их с Торном головой сгущаются черные тучи.

Несколько самых преданных людей остались в доме Роло вместе с Торном и жили теперь в общем зале, ночуя и питаясь вместе со слугами. Всем стало известно о том, что сблизились Тира и Арен. Узнав об этом, Фиона обрадовалась вдвойне: во-первых, за Тиру, а во-вторых, это событие хоть как-то может отвлечь ее саму от тягучей повседневной жизни.

Теперь Фиона и Торн совсем не разлучались. Вместе проводили день, вместе ложились в постель. И все же Фиона нет-нет да и ловила на себе странный, словно осуждающий взгляд Торна. И тогда она понимала, что Торн так и не поверил до конца в то, что ребенок, которого она носит, его. Но он все равно очень заботился о здоровье Фионы и, чтобы чего не случилось, заставлял се каждое утро проверять — не пропало ли что-нибудь из ее ларца с лекарствами.

Видно было, что Бретте он верит куда меньше, чем Фионе.

Однажды утром Бретта уселась в тележку, запряженную пони, и уехала в деревню. После ее отъезда Фиона облегченно вздохнула. Она все время чувствовала опасность, исходящую от Бретты, и это не давало ей покоя.

Вернулась Бретта в тот же день, ближе к вечеру, с сияющим самодовольным лицом. Никто не знал о том, что за дельце провернула сегодня Бретта, но, как бы то ни было, Фионе это очень не понравилось.

Все ближайшие дни Фиона провела, возясь со своими травами — перебирая и просушивая их на чердаке, под самой крышей. Дни заметно убывали и становились все прохладней, а по ночам на дворе пощипывали первые морозы. Начиналась зима. В такие холодные ночи Фионе вдвойне приятно было спать рядом с Торном, чувствуя не только силу, но и тепло его тела. Любовь Торна не угасала, но, к сожалению, были живы и подозрения относительно ребенка. Торн ни разу не заговорил об этом вслух, но Фиона без труда читала недоверие в его прозрачно-голубых глазах.

В одну из таких холодных, совсем уже зимних ночей Торн накинулся на Фиону с небывалым неистовством. Он пылко, крепко целовал ее обнаженное тело — губы, шею, грудь, спускаясь все ниже и ниже к треугольнику темных волос. Наконец его язык достиг влажной щели, и Фиона замерла, постанывая от наслаждения. Услышав ее стоны. Торн стал касаться одному ему известных точек в сладостном лоне Фионы.

Глубже. Сильнее. Еще глубже и сильней.

Фиона задрожала. Движения эти сводили ее с ума. Она стремительно понеслась к тому окончательному блаженству, в которое Торн ввергал ее снова и снова. Торн подождал, пока она отдышалась, и усадил Фиону верхом на себя.

Он по-прежнему сдерживал свой порыв, желая доставить Фионе новое наслаждение. Он медленно насаживал ее на себя, затем так же медленно поднимал руками вверх, и вскоре Фиона поймала его ритм и принялась отвечать ему. И только когда она оказалась на краю невыразимо прекрасной пропасти, Торн дал себе волю, и они вместе ринулись в бесконечный, туманящий разум полет.

Потом Торн лежал в тишине, обнимая спящую Фиону, и думал.

Его звали Торном Безжалостным, и он всегда с гордостью носил свое имя. Он и поступал в жизни так, чтобы не потерять это славное прозвище. Безжалостным было его решение объявить Фиону своей собственностью. Безжалостным Торн был и к себе, стремясь сохранить рядом с собой эту женщину, несмотря на тайны, связанные с нею.

Пусть это будет колдовство, пусть это будет одержимость. Если в том, как они любят друг друга, замешана магия, что ж, значит, она, эта магия, по душе Торну.

В один из холодных октябрьских дней вернулся Роло вместе со своей молодой женой. Узнав о том, что Фиона до сих пор гостит в его доме, он огорчился, хотя и не подал вида.

Роло до сих пор еще не ложился в постель с Рикой и теперь побаивался, как бы присутствие в доме ведьмы не сказалось на его мужской силе. Он намеревался предстать перед юной супругой во всем блеске своих мужских достоинств.

Впрочем, увидев Торна и Фиону, Роло постарался изобразить на своем лице подобие радушной улыбки.

— Не думал, честно говоря, еще раз увидеть тебя живым, Торн, — приветственно воскликнул он. — Должно быть, в Валгалле не успели приготовить подходящее местечко для тебя!

— Я обязан жизнью Фионе, ее дару целительницы, — ответил Торн. — А оба мы благодарны тебе за твое гостеприимство. Так уж получилось, что у нас нет дома и нам некуда идти. Весной я повезу Фиону на Мэн. Надеюсь, твоя жена не будет возражать, если мы проживем у вас эту зиму?

Роло пожал плечами:

— Рика будет делать то, что я ей прикажу. Она еще слишком молода, чтобы подавать голос. Она еще девственница. Я приберег ее до сегодняшней ночи, чтобы сделать женщиной под своей крышей.

Роло покосился на Фиону, стоявшую чуть поодаль, и перешел на свой родной язык:

— Прикажи Фионе, чтобы она не лезла к моей же не. Пусть держится подальше от Рики. Я не верю твоей ведьме. Мое гостеприимство не распространяется так далеко. Конечно, вы можете оставаться здесь до весны. — Он бросил на Фиону подозрительный взгляд и добавил: — Но не обижайся, приятель. Если я замечу, что Фиона опять принялась за свое, я выставлю ее прямо на мороз.

Фиона не понимала, что говорит Роло, но чувствовала, что разговор идет о ней. Фиона чутко вслушивалась в длинные фразы Роло и в короткие, односложные ответы Торна. Чем дальше, тем короче и неохотнее становились эти ответы.

Фиона искоса поглядела на Рику. Девочка, похоже, побаивалась Роло. Впрочем, ей было чего бояться. Роло был очень груб. с женщинами, а Рика была слишком молода и слаба, чтобы дать ему хоть какой-то отпор. Фиона прикусила губу и криво усмехнулась. Пожалуй, она должна дать бедной девочке несколько советов, чтобы та могла хоть как-то осадить свирепого супруга. Фиона сердцем потянулась к совсем молоденькой Рике, но как же мало она могла помочь ей!