Герои и Злодеи. Ники - Ольга Смышляева

сейчас у него есть реальный шанс — герои вымотаны.

Однако, Стоград внёс свои коррективы.

Огни проблесковых маячков дорожной полисмерии возникли неожиданно. Дорога была наглухо перекрыта. Нет, заранее нас не ждали, всё оказалось куда прозаичнее — чуть ранее на этом месте произошла крупная авария. Побитые машины, частично сдвинутые в стороны, делали проезд совершенно невозможным.

— Проклятье!

Лендер и Дикий одновременно вдарили по тормозам, чтобы не пополнить коллекцию груды железа. Внедорожник с героями занесло на тротуар. Пытаясь удержать машину, Дикий снёс газетную будку и через секунду врезался в угол дома.

Нам не повезло почти так же. Посередине дороги нарисовались оцепеневшие от ужаса Марина и её оператор, приехавшие на съёмки очередного репортажа. Лендер крутанул машину в сторону от них. Большая цифра четыре на жёлтом фургоне, припаркованном чуть в стороне от свалки, стремительно приближалась. Конечно, двигалась не она, а мы, но я не видела разницы.

От столкновения уйти не смогли — слишком короткий путь для торможения. Единственное, что Ленд успел сделать, это вывернуть вправо, чтобы удар пришёлся на его сторону. Подушек безопасности в старом седане не предусмотрено конструкцией. Бок фургона погнулся, словно сделанный из фольги, мой друг хорошенько приложился лбом о руль, а вот я каким-то чудом вообще не пострадала. Физически.

Спасибо, спасибо, спасибо тому прекрасному человеку, кто изобрёл ремень безопасности! Сегодня же узнаю его имя.

Мотнув головой, Лендер глянул на меня:

— Ники?

— Всё в порядке.

Кажется, раньше он никогда не называл меня по имени. Хорошо звучит...

Убедившись, что я не соврала, он обернулся на журналистов. Оператор куда-то исчез, а вот Марина всё так же стояла на месте, изображая статую. Самая бесстрашная женщина во всей Республике, похоже, впервые в жизни испугалась. А ведь об её смелости ходят легенды! «Четвёртый» канал отказывается страховать жизнь своей лучшей журналистки, потому что фраза «Там опасно» действует на неё, как магнит на железную стружку.

— Только не Марина, — прохрипел Ленд. Со второй попытки выбил заклинившую дверь и выбрался наружу.

К нам стали сбегаться люди. Я с трудом отцепила ремень и вышла из машины. В голове царил вакуум. Звуки приглушены, мозг отказывался анализировать ситуацию и работал в режиме созерцания.

Полисмены вытаскивали из внедорожника героев. Дикий пытался отмахнуться от помощи и добраться до своей невесты Снежинки. Она лежала на асфальте неподалёку и держалась за голову. Феликс, сидевший сзади, вообще не пострадал, а вот Юлиуса я пока не видела.

Марина ни на что не реагировала. Лендер легко оторвал её от земли и посадил рядом с фургоном, возле которого я безуспешно пыталась прийти в себя.

Знаменитая журналистка выглядела неважно. Да что уж там — хреново! Бледная, как снег, расширенные зрачки полностью затопили серо-голубые глаза, губы плотно сжаты. Ленд сел рядом с ней, оградив широкой спиной от хаоса улицы.

— Марина, отвлекись. Давай, возвращайся сюда, солнышко. Тебе ничего не угрожает... Назад, вы её пугаете! — прикрикнул он на подбежавших людей. Ему не пришлось повторять дважды. — Крошка, ты тоже. Беги, и как можно дальше. Живо!

— Юлиус... там...

— Я позабочусь о нём. Беги, ну же!

Поторопилась я, утверждая, что не пострадала. Сделав несколько шагов, почувствовала сильный дискомфорт в груди, словно не хватало воздуха. Что такое? Сердечный приступ?.. Нет, он не сопровождается головокружением, тошнотой и дезориентацией в пространстве. Это высотная болезнь!

В попытке облегчить дыхание я разорвала ворот блузки-душительницы, но легче не стало. Может, у меня какие-то галлюцинации?

Кто-то пронзительно закричал. А потом ещё кто-то. Только не поддавайся панике, Ники.

Женщина в пяти метрах от меня тоже задыхалась. И мужчина у той машины. И вон те двое. Значит, здесь действительно не хватает воздуха.

Небо! Оно почернело и стало ближе. Падает?

Падает! Несчастный кот Шрёдингера, мой кошмар сбывается!

Я не хочу умирать! Только не так...

Только не так медленно.

— Давай, Анжи, — Ленд повернул лицо журналистки, заставив смотреть на себя. — Не делай этого.

— Прости меня, — простонала Марина. — Пожалуйста. Больше не могу сопротивляться.

Это она рушит небо! Она супериор?

Почувствовав, что теряю сознание, села на асфальт, чтобы не получить травм при падении, и это была единственная рациональная мысль в мозгу. Она же последняя.

Чёрное небо обрушилось.

Глава 2

Просыпаться от пульсирующей головной боли сомнительное удовольствие. Замутнённое сознание то и дело норовило заново уплыть в небытие. Я лежала на боку, опустив голову на что-то мягкое. Запах оружейного масла подсказал, что это уже знакомая мне куртка. Плечо придавило что-то тёплое и очень тяжёлое. Рука? Да, рука. Судя по весу — Лендера.

Звуки ворвались все и сразу. Благо, их было не много: далёкий равномерный гул и редкие тихие всхлипы. Тусклый свет, затхлый воздух, тепло, влажность выше нормы — это подвал котельной или канализационный развод.

— Жива, крошка?

— Конечно, она жива! Ты же видишь. Определение покойника не поменялось с тех пор как на земле сдохло первое существо.

Юлиус само очарование. Хорошо, что он здесь.

А здесь это где?

Просторное помещение занимали трубы всевозможных размеров, вентили, счётчики давления и температуры. На длинном столе у противоположной стены лежали деревянные ящики. Рядом примостились несколько стульев и скамеек. Единственный источник освещения — масляная лампа под потолком. Для своего размера она давала на удивление много света.

— Жива, — я с трудом ответила, прочистив горло. Не каждый день сбываются самые страшные кошмары.

— Отлично.

Как только Ленд убрал руку, сразу стало легче дышать. Устало откинув голову назад, он устремил глаза в потолок. Не понять, о чём думает, но особо замученным не выглядел.

— Что произошло?

— Я, — ответил женский голос.

На стуле у самой границы света и тени сидела Марина с заплаканным лицом. Помятая и лишённая журналистского лоска, она походила на простую смертную. Очень несчастную смертную.

— Всё, что случилось на перекрёстке, моя вина. Я подумала, будто сейчас умру, изо всех сил попыталась удержаться, но ничего не смогла поделать. Мне так жаль.

— Пять лет без единого срыва в панику, ещё бы не жаль, — без капли сочувствия подтвердил Юлиус. Он сидел на ящиках возле стола на другом конце от Марины и прижимал оловянную кружку ко лбу. — Но как нельзя вовремя, клянусь Омом!

Ничего себе открытие! За именем Марины Эванджейро, оказывается, прячется злодейка Паник, та самая, что исчезла шесть лет назад при весьма загадочных обстоятельствах. Ассамблея попыталась раскрутить