Парижские тайны царской охранки - Валериан Агафонов

Революционеры приписывали ликвидацию как типографии, так и членов Союза не провокатору, а «шпикам», проследившим Анти-ох-Вербицкую, везшую печатный станок из Москвы в Томск, а затем также и тому, что Антиох-Вербицкая, будучи арестованной, на допросах выдавала.

Здесь интересно отметить, что уже в 1899 году наблюдение за революционерами и конечно арест типографии и членов Союза совершались по соглашению с Азефом. Чтобы как можно лучше скрыть роль Азефа, в обвинительном акте по этому делу ловко ввертывается предательство Антиох-Вербицкой, а в дневнике филерских наблюдений, который охранное отделение обязано было передать жандармскому управлению, вычеркивается, что революционер Барыков посещал дом Стахеева, «где имел занятия Азеф»[41]. Дознание также «по агентурным соображениям переводится из Томска в Москву».

В первые годы начинающему шпиону платили очень незначительное жалование: как «корреспондент» Департамента полиции Азеф в Карлсруэ получал всего по 50 рублей ежемесячно, в 1897 году и 1898 году кроме того — 50 рублей наградных к Рождеству; в 1899 году Азеф получает уже по 100 рублей ежемесячно, к Новому году — наградных 50 рублей, а к Пасхе — 100 рублей.

С июня 1899 года до октября 1901 года Азеф живет в Москве, где летом этого года прописан под своим именем в Богословском переулке в доме Сахарова[42]. В Москве Азеф из «корреспондента» превращается в секретного сотрудника и становится еще более полезным охранке, то есть выдает более интересные вещи, чем за границей; жалование его увеличивается: в 1899 году — 100 рублей, а в 1900 году — уже 150 рублей в месяц.

С 31 апреля по октябрь 1901 года Азеф живет в Москве по фальшивому паспорту (со штемпелем и подписью пристава второго участка Тверской части), выданному Зубатовым ратнику ополчения 2-го разряда, инженеру Азефу (данные Меньщикова. — В. А.). Таким образом Азеф получает право повсеместного жительства в Российской империи.

8 января 1900 года чиновник особых поручений при министре внутренних дел Л. А. Ратаев представил доклад вице-директору Департамента полиции П. Н. Лемтюжникову, где между прочим пишет:

«…Независимо сего Азеф убедительно просит о некоторой прибавке к его содержанию (получает 100 рублей в месяц). Он говорит, что денег этих за глаза хватило бы за границей, а в Москве при тамошней дороговизне жить прямо на них немыслимо. С. В. Зубатов поддерживает его ходатайство». Ходатайство Азефа было уважено, и он стал с 1 января 1900 года получать по 150 рублей в месяц.

За свое двухлетнее пребывание в Москве Азеф не только увеличивает свое содержание втрое, но, что еще важнее для будущей карьеры, он работает здесь под начальством такого «талантливого» охранника, как Зубатов, охранное отделение которого было лучшим в России, изучает под его руководством все тонкости техники филерского наблюдения, все тайны политического розыска. Весь этот опыт сыщика, приобретенный у Зубатова, Азеф применяет затем к постановке террористических актов, чем и завоевывает у революционеров славу замечательного организатора. Это же знакомство с «техникой» охранных отделений позволяет Азефу совместно с охранниками ликвидировать им же самим организованные предприятия так, чтобы революционерам не бросалась в глаза его роль провокатора. Но здесь кроме этого ему помогало и трагическое неумение революционеров анализировать причины неудавшихся покушений и других задуманных предприятий.

После ареста Томской типографии и многих членов Северного союза соц. — революционеров уцелевшая по милости Департамента полиции часть Союза эмигрирует за границу; Азеф также командируется Департаментом в октябре месяце 1901 года за границу с жалованием — небывалым в те времена для провокаторов — 500 рублей в месяц; так высоко Департамент полиции оценивает уже в 1901 году «работу» Азефа.

В этом же 1901 году б февраля Азеф получил 150 рублей «на известное употребление» (!!). В сентябре месяце этого же года Зубатов писал Ратаеву: «По сведениям известного Вам «Виноградова» (охранная кличка Азефа. — В. А.) ликвидация центральных групп со-циалистов-революционеров в настоящее время неудобства не представляет»[43].

Перед отъездом за границу Азеф посещает Петербург в начале ноября 1901 года, чтобы повидаться с соц. — революционерами Вл. Белявским, Як. и Кл. Селюк и другими и взять у них материал для третьего номера «Революционной России», который предложено издавать за границей. По его словам «Аргунов и Ко» ждут ареста, а потому все свои связи петербургские и саратовские передали ему. Азеф сообщает, что петербургский «Союз борьбы» обогатился новыми лицами — Ек. Ник. Демьяненко и Сергеем Ивановичем, окончившим в Харькове технологический институт и служившим на Екатерининской железной дороге.

За границей (ноябрь-декабрь 1901 года)

За границей благодаря Азефу и Гершуни происходит слияние различных групп соц. — революционеров; Азеф таким образом становится одним из основателей партии соц. — революционеров, входит в руководящий орган ее и сближается с Гоцем и Гершуни.

Из Берлина, куда сначала приезжал Азеф из России и где виделся с Гершуни, он едет в Париж, причем сообщает: «В Берлине и Париже я попал в центр». В Берлине он вступает в только что образованную им и Гершуни партию соц. — революционеров, о чем и извещает Департамент полиции. Следовательно Департаменту полиции хорошо известно, что как только образовалась эта партия, Азеф немедленно сделался ее членом и не простым членом, а входящим в центр ее. В Париже Азеф ведет переговоры с редакцией «Вестника Русской революции», чтобы они печатали свое издание от имени партии русских социалистов-революционеров. При этом Азеф в донесении от 17 / 30 декабря 1901 года называет Гершуни Граниным и извещает, что Гранин должен увидеться в Берне с Розенбаумом, устраивающим путь для транспорта литературы через русинскую границу. В Берн из Парижа едет и Азеф, чтобы снова повидать и Гершуни, и Чернова, одного из главных сотрудников «Вестника Русской революции».

В конце этого же года Азеф обо всем обстоятельно доносит своему начальству — и о выдающейся роли Гершуни, и о решении верхов партии приступить к систематическому террору, о многом другом, что ему становится известным.

Давая много данных о Гершуни, Азеф выражает уверенность, что Департамент полиции сможет установить, кто этот «Гранин», и следить за ним, «брать же его пока не нужно — он нам полезен будет. Поездка моя в Париж и Швейцарию очень хорошо сложилась; вообще очень удачно вышло, что я спровадил сюда Селюк».

По данным Азефа Департамент полиции и устанавливает 29 декабря 1901 года, что Гранин — это Гершуни.

В награду за выдачу всего этого и за «московские» выдачи он получает 9 ноября 1901 года — 500 рублей пособия, а к Новому году -200 рублей наградных.

1902 год