Комбинация - Михаил Алексеевич Ланцов

— весьма вероятно. Пока персы уверились в силе русских. Военное поражение заставит их стать более взвешенными…

Глава 3

1701 год, март, 17. Москва

Утро.

Ходынское поле.

Снег, несмотря на март, все еще покрывал поле и не спешил таять. В начале XVIII века все еще стоял в расцвете своем Малый ледниковый период. Отчего зима начиналась раньше, заканчивалась позже и была более суровой. Лето же короче и не стабильнее. То жара с засухой, то дожди проливные.

Так-то климатические особенности эпохи Алексея раздражали. Но сейчас оказались на руку. Плотный снежный покров Ходынского поля был прикатан и протоптан. По нему специально несколько раз проходились дорожным катком — бочкой с песком на конном приводе. Отчего он был утрамбован в прочный, хрустящий наст.

Конный полк был выстроен для царского смотра.

Новый.

Каждый всадник стоял возле своего коня, держа его под уздцы. Выстроившись в две линии, формируя таким образом коридор. По которому и ехал Петр Алексеевич со свитой.

— Ты все-таки дал им пики, — буркнул царь, обращаясь к Алексею.

— Пики наше все, — пожав плечами произнес царевич.

— Так уж и все? — переспросил с усмешкой Михаил Голицын.

— Вот столкнулся такой полк и драгунский. Верхом. Драгунам, чтобы реализовать свое огнестрельное оружие, нужно спешиться и построится. Это время. Если начнут это делать их стопчут. А так идти в драку… Так ведь против пик придется сходится. Что они сделают? Их просто переколят как свиней на бойне. При натиске конном пика — ультимативное средство.

— Кавалерия против кавалерии? — спросил Борис Шереметьев.

— Своего рода. Наша кавалерия обходит с фланга. Ее пытаются парировать. Она бьет в пики натиском. Опрокидывает всадников противника. И прорывавшись в тыл начинает учинять разгром белым оружием. Не стрельбой, а именно в рукопашную. Перестрелку с пехотой кавалерии не вытянуть. А так — командование шуганет, разрушая управление. Или там артиллерию вырежет.

Петр скосился на Алексея.

— Ты же говорил про атаку на пехоту.

— И это можно. Но тут нужно ловить момент… Универсального оружия, способного побеждать бездумно не существует. Пехота, кавалерия и артиллерия должны дополнять друг друга и действовать сообща…

Царь махнул рукой, останавливая сына. Эти разговоры об общевойсковом бое он уже слышал безумное количество раз. Да и во время тактических игр, которую Алексей все ж таки довел до ума, это тоже раз за разом давало ему победы…

Продолжили смотр.

Перед Петром Алексеевичем стоял возрожденный уланский полк…

Где-то давно… еще в XV веке венгры нащупали достаточно эффективный способ борьбы с османскими тимариотами. Денег на полноценных рыцарей у них не было, поэтому они ограничились их дешевым вариантом. Гусарами. По сути своей — теми же рыцарями, только посаженными на плохих коней и без доспехов. А из всей воинской справы имевших только длинное копье — пику, саблю да щит. С чем очень успешно били осман какое-то время. Но на одной коннице, конечно, не вытянули.

В Речи Посполитой подсмотрели эту моду и завели себе таких же гусар. Таких же конных бомжей с длинными пиками и щитами. И также успешно их применяли. Хотя и беспорядочно.

Стефан Батория в третьей трети XVI века попытался навести порядок. Как организационный, так и по снаряжению, введя обязательные доспехи условно единого образца. Но метод комплектования не позволил быстро уладить этот вопрос. И гусары, те самые крылатые гусары, появились в своем классическом виде только в самом начале XVII века.

В 40−50-е годы, правда, пошло разложение гусарии. Увлеклись сарматской теорией. Какой только дичи они в это время не творили! Да и доспехи стали мутировать, отходя от суровой практичности стандарта Батория. Просто ради понтов, то есть, основополагающего столпа державы известной как Речь Посполитая.

Именно в эти годы в России и создали свой гусарский полк, подражая цветущему делу соседа. И не только в тяжелом, полноценном виде виде, но и в формате легких конных копейщиков, то есть, их изначальном варианте.

А потом случился Потоп. Шведский потоп. Когда шведская армия, разгромив ляхов и литвинов в серии сражений стала разорять страну. Низкая выучка гусарии дала о себе знать. Мушкеты очень сурово наказывали всадников, выезжавших строиться для атаки на дистанцию в сто шагов от неприятеля. Да и легкие пушки им активно помогали, вполне добивавшие на такое расстояние картечью. Что множилось «одаренностью» командиров, пробивавшихся наверх не талантом, но связями и взятками.

Как итог — крылатые гусары в Речи Посполитой вновь скатились до состояния конных бомжей. Хороший конский состав, полученный им в начале века, сменилась убогими степными лошадками, а доспехи остались у единиц. По сути всего несколько хоругвей могли похвастаться тем, что «упакованы» как надо. Именно в таком виде гусары и явились под Вену, спасая ее от осады турок.

Лихой копейный натиск сделал свое дело. Принес победу. Но… лучше от этого гусарии не стало.

Финансовые проблемы уже к 1690-м годам привели к тому, что доспехов среди крылатых гусар практически не употреблялось. По бедности. Да и называть их стали через раз уланами уже в 1680-е, что потихоньку становилось все более и более модным. Кстати, именно в 1670−1680-е в России от гусар и отказались. Сначала перестав снабжать доспехами. А потом и вовсе — упразднив. Параллельно свертывались полки конных копейщиков, становящиеся под влиянием европейских командиров, совершенно не модным явлением.

В оригинальной истории в таком состоянии они, уланы, и дотянули в Речи Посполитой, прозябая до середины XVIII века, когда копейная конница вновь стала модной. На рубеже XVII–XVIII веков же в глазах практически всех европейских, да и что греха таить, турецких да татарских командиров, она представляла мало интереса. Все увлекались стрелковой конницей разного формата.

Сейчас же… Алексей решил возрождать именно гусар. Тех самых гусар, каковых, впрочем, назвал более модным и популярным маниром — уланы. Собрав полк частью из поместных, местного разлива. Частью, ибо дворяне сотенной службы крайне неохотно из нее уходили. А царевич не считал нужным в первый образцовый полк набирать «из-под палки». Частью из переманенных у западного соседа бедной шляхты, которые, на удивление, очень охотно сменили свою служилую нищету на твердый оклад. Да чего уж там… Две трети полка в итоге оказались литвины[44], разумеющие копейный бой.

Помещики местные, московской службы, копейного боя тяготились. Еще во времена Алексея Михайловича они чурались конных копейщиков, считая их низкой службой. Менее честной, чем обычная, сотенная. И даже в полк крылатых гусар всегда имелись проблемы с подбором состава.

С рейтарами и