Анабиоз - Илья Бушмин

Сергей напрягся.

— Не знаю даже. Что я скажу?

Хороший был вопрос. Даже сейчас Сергей умел задавать хорошие вопросы. «Здравствуйте, женщина. Мне сказали, что меня зовут Сергей, и что я ваш сын. Что добавить, понятия не имею».

— Я сам ей позвоню, — подумав, сказал я. — Объясню в двух словах, что случилось. Потом дам тебе трубку. Скажи хоть что-нибудь. Неважно, что. Она просто услышит твой голос и поймет, что это действительно ты. Что это не ее глюки, потому что она окончательно сошла с ума.

— Окончательно?

— Не бери в голову.

Сергей робко улыбнулся.

— Судя по тому, что я ничего не помню, я итак не беру в голову вообще ни черта.

Мы вернулись в комнату. С потолка свисала тусклая лампочка, освещая скудное помещение, похожее больше на чью-то давно заброшенную нору, чем на квартиру. Сергея в этот угол пустил тот же хозяин склада, который согласился устроить его на работу. Брат ничего не платил. Я был искренне благодарен мужику за помощь.

Сергей присел на раскладушку.

— Надо что-то придумать, — сообразил он. — Тебе нужно где-то спать, правильно? У меня тут нет ничего.

— Одеяло лишнее найдется?

— Плед. В комоде.

— Сойдет. Я неприхотливый. — достав телефон, я проверил время. Почти 10.30 вечера. — Слушай, Сергей. А что если я прямо сейчас двину на вокзал? Куплю билеты на ближайший поезд в Москву. Завтра наверняка будет что-нибудь. Какой смысл здесь задерживаться?

— Наверное, никакого, — растерянно нахмурился Сергей. — Я, конечно, привык уже жить тут… И к городу привык… Но раз я случайно здесь оказался, наверное, можно и уезжать. Я не знаю…

Я ободряюще улыбнулся ему.

— На том и порешили. Сейчас я сгоняю на вокзал за билетами на первый же поезд домой. А потом вернусь, и мы позвоним матери. Лады?

— Лады, — осторожно согласился Сергей. — Слушай… А как я тебя называю?

— То есть?

— Брат? Леха? Леша?

— Алексей. В основном Алексей. А я тебя Сергей. Не знаю, почему так сложилось, но мы используем только полные имена.

Я вышел из квартиры на погруженную в темноту улицу. Прошел мимо разломанной лавочки. Мимо короткостриженного типа, топтавшегося в тени у дверей соседнего подъезда. И, выйдя на улицу, снова закурил.

А потом позвонил Жене. Я должен был сообщить ей. Она еще не спала, мало того, наверняка сидела с телефоном в руках, потому что ее голос я услышал после первого же гудка.

— Алло?

— Это я.

— Поняла, — шмыгнула она носом. — Ну что? Что надумал?

— Я нашел Сергея.

В трубке повисла тишина.

— Я нашел Сергея, — повторил я. — Ты слышишь меня? Мы возвращаемся домой. Вместе. Я верну тебе твоего парня. Вы поженитесь и родите мне племянника. И все будет хорошо.

Женя всхлипнула. Я окликнул ее по имени, но она ничего не ответила. Лишь разрыдалась еще громче.

Я знал, почему. Все было слишком сложно. Даже для нее. А может быть, наоборот — все было слишком сложно особенно для нее.

Я направился вдоль рынка к торговому комплексу. Позади автобусной остановки стояли две машины такси с горящими на крышах шашечками. Это было весьма кстати. Я уселся на переднее пассажирское сиденье первой и бросил водителю:

— На вокзал.

— Нет проблем.

— Можете там подождать? Я куплю билеты, а потом поедем назад.

— Нет проблем.

Такси заскользило по пустынным улочкам. Ночью городок выглядел гораздо более симпатичным. Хотя ночью каждый город выглядит приличнее, чем он есть на самом деле.

Я испытывал противоречивые чувства и не знал, какое из них сделать доминирующем. Если тебе и приятно, и досадно одновременно, то как одним словом охарактеризовать происходящее? Никак, пока не выберешь, какая эмоция доминирует.

С одной стороны, я нашел брата. До сих пор я не мог в это поверить, но факты говорили, что все именно так. И было чувство выполненного долга. Я убил несколько недель на поиски Сергея и умудрился ввязаться сразу в несколько неприятных историй, в каждой из которых меня могли убить. Но я выжил, а сейчас я ехал на вокзал покупать два билета в Москву. Огромный груз с плеч и удовлетворение от осознания того, что вопреки всему и всем — полицейским (проклятый Дулкин), родителям (отец, покойся с миром), Жене (господи) — я все-таки нашел брата. Я действительно сделал это.

С другой стороны, все только начиналось. Сергей не был таким, как прежде. Предстояло заново открывать ему мир, который последние 23 года был его домом. И делать все, чтобы его память вернулась, хотя была вероятность, что этого не произойдет никогда.

Странное дело. Чем именно является человек? Памятью, то есть набором воспоминаний о событиях своей жизни, которые благодаря испытанному опыту и делают его личностью с определенными привычками и характером? Или душой, не имеющей к мозгу вообще никакого отношения?

Когда человек умирает, люди верят, что то, что составляло его сущность, отделяется от тела, а не погружается в землю вместе с гробом. А если человек получает амнезию и полностью теряет память? Он остается тем же самым человеком, или твой близкий отделился от тела и ушел в другие измерения вместе с его собственными воспоминаниями о самом себе?

Я не знал.

А еще некоторые будущие проблемы носили и чисто практический характер. Материальный. Потеряв память, Сергей больше не был специалистом с красным дипломом. Его профессиональные навыки ушли вместе со злополучной черепно-мозговой травмой. Он не мог снимать шикарную квартиру в новом доме и не мог претендовать на работу, требующую хоть какую-то квалификацию. Сейчас он был как маленький ребенок, не умеющий ничего. Только этому ребенку было 23 года от роду. В Москве брата не ждала карьера в фирме «Гермес», а сам он уже не мог стать молодым специалистом — фаворитом генерального директора…

Все мысли в нашей голове прокручиваются и перескакивают с одной темы на другую благодаря логическим цепочкам. Весь наш мыслительный процесс — сплошное опутывание себя логическими цепочками. Ты прошел мимо русской избы с печкой, о дыме из трубы, потом можешь задуматься о пожаре, увиденном по телевизору, а кончится все воспоминанием о 50 рублях, которые тебе задолжал Боря из третьего подъезда — племянник пожарного. Так мы поступаем круглосуточно, даже во сне. Но если конечное звено логической цепочки совпадет с первым, мы удивимся. Будет забавно, если Борю-должника мы обнаружим вдруг в той самой избе с печкой, с которой начала раскручиваться цепочка.

Но именно это со мной и произошло.

Я повернулся к таксисту и лютым рыком, напугав его до полусмерти, рявкнул:

— Едем назад! Быстро!

Короткостриженный тип у соседнего подъезда. Тень на углу дома, которую я заметил, когда выходил покурить на балкон. Этой тенью был тот самый тип. Но сейчас, прокручивая в голове возможные варианты будущей истории Сергея, я вспомнил про компанию «Гермес», и память выхватила лицо этого самого типа.