Массандрагора. Взломщики - Иван Безродный

– Как же вернуться-то без них? – спросил он вслух, разглядывая дно рюмки.

– Чего? – не понял Тунгус, несколько осоловело посмотрев на Павла.

– Шары… э-э… в смысле как вернуться-то оттуда, с полигона? Меня же эти железяки вернули! Автовозврат не сработал.

– Плюнули.

– Что? – переспросил Соломон.

– Плюнули тобой, – задумчиво повторил Тунгус и вздохнул. Он уже тоже окосел.

– Автовозврат не сработал, – напомнил Павел с пьяной обидой. – Не понимаю почему!

– Автовозврат? – Фаронов понимающе кивнул. – Видишь ли, в чем дело, мой юный друг. Посмотрел я твой код, и все ты там сделал правильно… для обычного блоба – там бы сработало все как надо. Но только не в случае П-26.

– П-26? Что за случай такой?

– А, ну это так называется тот самый полигон, просто один из номеров в метростроевском списке, их там многие сотни и тысячи. Америкосы зовут его, конечно, иначе, всякие там иномерцы – и подавно. Ничего необычного. Зато согласно общедоступным данным он заблокирован изнутри; я вообще подозреваю, что и ретранслятора-то там никакого нет… Ну то есть передатчика команд для Машины, которая и будет возвращать нас оттуда. Портала, короче, не имеется. Односторонний путь, ясно? Тебе вообще крупно повезло, что эти странные Шары помогли тебе. Вот только почему? На фига ты им сдался?

– Значит, надо этот самый передатчик туда вернуть, – нетрезво мотнул головой Соломон. – Делов-то! А что это вообще такое, технически, а?

– Ну ты голова-а-а!.. – ухмыльнулся Фаронов. – «Вернуть»! Хотя думаю о том же, не скрою… Технически ретранслятором может быть любой предмет, проблема лишь в том, чтобы заставить Машину считать его меткой, рядом с которой нужно организовать по нашему с тобой желанию портал. Надо подумать… и поковыряться в потрохах этой Железной Леди, дело-то непростое! Тут простых решений пока нет.

– Да, но… – начал было Соломон, почувствовавший себя еще более героем, чем пять минут назад, но Тунгус безапелляционно перебил его:

– Спешить не стоит – ты же сам недавно так говорил! Не хотелось бы застрять там на весь остаток своей жизни: думаю, недолгой в тех местах…

– Я, я буду этим самым ретранслятором, – заявил Павел и даже икнул от волнения, – лично, понимаешь? Я и буду порталом – сам для себя! Это даже лучше, чем у Прыгунов, улавливаешь? Они же тоже прыгают, но ведь не особо-то управляемо, а я… я… Я где захотел – там и прыгнул, и куда захотел!.. Круть, блин!.. У меня уже и код внутри есть, личный, что еще надо, а? Машине ведь именно этот код нужен, для идентификации, да? Ну и вот! Подумай! А этот самый передатчик… Бегай потом там по пустыне, ищи-свищи его! Там хоть жэпээс имеется, для навигации? – Соломон глуповато хихикнул – от возбуждения его уже порядком колотило, но Фаронов внимательно его слушал.

– А интерфейсный кабель мы тебе куда воткнем, для управления? – без тени иронии осведомился он. – В затылок или какое-нибудь другое интересное место? А, понял, используем телепатические волны: ну да, как же я сразу-то не догадался!

– Да ладно тебе, Макс, ну чего ты! – Соломон вздохнул. Теперь получалось, что это он уговаривал Тунгуса вернуться в таинственный блоб. Вот на что способен этиловый спирт!..

– Вопрос, конечно, на самом деле интересный, – вдруг признал Тунгус. – Вот ты упомянул Прыгунов…

– Ну да, есть ведь такие чудики, правда?

– Есть. И получается, Паша, что и ты – Прыгун, просто не знаешь об этом. Наверное, возможности твои в зачаточном состоянии… Но они явно есть.

– Ты серьезно? Офигеть! А с чего ты взял?!

– Ты как ко мне телепортировался сюда, в первый раз?

– Ну как… – Павел пожал плечами. – Нажал в твоей программе кнопку на планшете…

– И перенесся, да?

– Ну да. – Соломон не понимал, к чему клонит Тунгус.

– Но вспомни: у тебя на тот момент не было внутри метки, ты же еще на тот момент не укололся!

– И что?

– А то, что лишь Прыгуны могут использовать телепорты без этой самой метки. Этот код необходим Машине – точнее, оборудованию, которое телепортирует. Иначе оно просто не знает, кого ему надо перемещать. А Прыгуну эта метка не нужна, он сам для себя это самое оборудование, либо Машина запоминает их как-то иначе, никто на самом деле не знает.

– Ну вот видишь! Я был прав! – радостно вскричал Соломон. – Сам для себя, именно! Я был прав! Я – Прыгун! Просто обалдеть, товарищи!

– Ты не знаешь, как этим пользоваться, – заметил Фаронов, – а это очень опасная штука, в неумелых-то руках. Хочешь стать обезьяной с гранатой? Пожалуйста! Только подальше от меня. Я не знаю, блин, как «прикрутить» тебя к Машине. Я не знаю, как контролировать эти твои скрытые способности! Сейчас перед нами задачи более широкого плана. Не гони лошадей, хорошо?

– Но меня нужно исследовать! – завопил Соломон. – Давай прямо сейчас, а?! Что делать-то надо?! Научи меня прыгать!

Но Фаронов вдруг стал очень серьезным и сосредоточенным, как будто мигом протрезвел от открывшихся перспектив. Он отлично видел состояние компаньона, хотя глаза горели и у него самого.

– Завтра, Паша, завтра… – медленно, но твердо ответил Тунгус. – Нас ждут великие дела, но на пьяную голову их проворачивать не стоит. Обмозгуем твою мысль, обязательно. Только позже.

Но на следующий день ничего не вышло. Было воскресенье, и Соломон совсем забыл, что обещал Станнум и Берману пойти на каток. Самый конец января выдался на редкость холодным, нехарактерным для Питера в последнее десятилетие – городские катки функционировали в полной мере, а не были залиты мутной водицей с плавающими в ней прошлогодними листьями. И солнце ярко светило. Настроение было отличное, по крайней мере, у Бермана.

– Как жизнь, как настроение, о повелитель драконов? – весело прокричал в телефоне Михаил; было полдесятого утра – Соломон еле успел продрать глаза, даже не позавтракал еще. – Готов к труду и обороне? – Берман раскатисто хохотнул. – А мы уже на месте! Чего спишь, глаза протри, соня! Одевайся скорее! Танька, – так он иногда называл Станнум, каждый раз получая от нее за это пинки, – уже тоже тут, скучает по тебе. Вон стоит, мажется. И Раиска с нами, с седьмого этажа, ну, ты видел ее, из консультационного центра. А слышал о Гуриче? Прикинь, приехал он, значит, с командировки, с пятого поста, ну, ты все равно не знаешь, где это, и говорит такой, абсолютно невозмутимо…

Слушая друга вполуха, Павел сетовал о невозможности прямо сейчас начать «ковырять Железную Леди». Но делать нечего – от жизни отрываться нельзя, да и подозрения на себя наведешь!.. Отдыхать тоже надо, особенно перед важной и сложной работой. Он наспех поел, сообщил Фаронову о «прогуле», получив в ответ недовольное: «Блин, ну как же так, давай там не задерживайся», натянул на лицо подобие улыбки, придав ей толику искренности, и отправился в Парк Победы.

– …Ну вот и он, наш славный герой! – радостно воскликнул Михаил, делая Павлу дружеский захват шеи и теребя ему ухо.