Практическая фейрилогия - Агата Грин

— Услышала. Только вот неправильное у тебя мнение: меня какой угодно можно назвать, только не жестокой! Я никому ничего дурного не сделала, кроме Ириана, но Огарок заслужил!

— Мне сделала.

— Тебе? — осипло переспросила я, не веря своим ушам. — Скендер, ты что? Как ты можешь так говорить? Я же наоборот помочь тебе хочу, и себе заодно! Что же плохого я тебе сделала?

Он невесело усмехнулся.

— Не понимаешь… так даже лучше.

— Объясни, раз уж начал упрекать. Так что дурного я тебе сделала? Покой твой бродяжный нарушила?

— Помнишь тот день у топей? — спросил Скендер вкрадчиво. — Когда гоблины меня искали?

— Помню.

— Ты накинулась на меня.

— П-ф-ф. Я тебя спасла от разборок с гоблинами. Ты меня благодарить за это должен!

— Благодарить? — сдавленно произнес он, и начал подниматься. — Накинуться на сидхе, который давно не знал женского прикосновения, с поцелуями, — это верх жестокости, Магари! Считаешь, что помогаешь мне? Какое заблуждение! Когда покинешь Файдкамен, мне будет еще тяжелее, чем прежде. Потому что следующую тысячу лет я буду вспоминать… — провидец осекся и, прерывисто вздохнув, продолжил: — Я и сейчас уже вижу во снах, как ты накинулась на меня у болота, как вынырнула верхом на келпи в мокрой одежде, которая ничего не скрывает… Я мужчина, оголодавший до безумия, а ты женщина, единственная, которая снизошла до меня за долгое время. Хочешь узнать еще кое-что? Я не хотел останавливаться сегодня, когда пил твою жизнь. Ты, обнаженная, поддающаяся, влекомая моей силой… Это было восхитительно, Магари.

Первый раз я порадовалась тому, что не вижу глаз Скендера. Его монолог, наполненный страстью и горечью, подействовал на меня как ледяной душ. Собравшись с духом, я сказала:

— Отвернись, пожалуйста.

Он отвернулся, иначе быть и не могло: наглость ему не присуща.

Соскользнув с кровати, я повернулась к сидхе спиной и стала быстро натягивать предметы одежды один за другим. Руки дрожали от слабости, сердце грохотало от испуга, в висках пульсировало.

— Не торопись, — сказал Скендер.

Несмотря на его слова, я стала с еще большей спешкой натягивать платье. Одно неловкое нервное движение — и платье треснуло в талии, и куда-то в угол укатилась пуговица.

— Сказал же, не торопись.

— Ничего, у меня много таких платьев наколдовано, — ответила, я, расправляя юбки. Порванное платье село ужасно, но меня такие мелочи не беспокоили. Я дошла до стола, взяла плащ и надела его.

— Обуться не забудь.

Сев на стул, я надела изящные зимние ботиночки и, не удержавшись, бросила взгляд на Скендера. Он выглядел не опаснее, чем всегда… но, оказывается, «всегда», которое я считала безопасным, совсем не безопасное. Да и как иначе, ведь он сама смерть…

— Все нормально, Скендер, — заверила я, желая прогнать неловкость. — Ничего ужасного не произошло. Это я виновата. Ты прав, я поступила жестоко. Мысль о твоем длительном воздержании ни разу не пришла мне в голову… но, знаешь, если уж я так тебя волновала, ты мог бы сказать об этом сразу и мы могли бы избежать… э-э… неудобных ситуаций. Если мое присутствие тебя тяготит, я больше не буду тебя беспокоить.

— Закончи начатое, Магари. Ради самой себя. Перед тобой стоит сложный выбор: остаться здесь навсегда, или вернуться и дать пророчеству сбыться.

— Выбора у меня нет, Скендер, я должна вернуться в свой мир. Моя сила в холмах слишком непредсказуема.

— Тогда мы должны найти способ лишить пророчество силы.

Сказав это, Скендер померк лицом. И он, и я знали, что такого способа не существует.

Хотя неожиданное признание Скендера и заставило меня спешно одеться и даже приготовиться к «бегству», я все же рассудила, что лучше остаться хотя бы до утра, чтобы понаблюдать за трупом… то есть Ирианом. Да и неловкость после поцелуя смерти Скендера быстро сменилась прагматической настроенностью на успех. Чувства, эмоции, выяснение отношений — это для романтичных рини, а я здесь друидесса и фейриолог, и обязана в первую очередь решать профессиональные вопросы!

Развернувшись у двери, я так и заявила провидцу:

— Я останусь на ночь, Скендер. Все равно во дворце без Ириана не засну, так и будет мерещиться Падрайг, присматривающий мой череп.

— Любопытно, что из всех фейри ты боишься именно Падрайга.

— Человеческая история показывает, что короли редко являются истинными управителями государств, — заявила я. — Как правило, всем руководят серые кардиналы: всякие там министры, советники, иногда фавориты.

— Неужели нельзя сказать, что Падрайг просто тебе не нравится? Обязательно нужно умничать?

Я приподняла брови, удивлённая словами сидхе. За все время наших встреч он никогда не реагировал на мои спорные, а то и дурацкие высказывания, и всегда был одинаково угрюм и малословен.

— Знаешь, Скендер, — протянула я, довольная тем, что вижу и слышу, — ты не только внешне меняешься. Смотрю, силы твои пробуждаются, а с ними уверенность и сарказм. Еще немного, и станешь ты у нас доминантным фейри.

— Ты снова несешь чушь.

— А это мой метод, — нахально сказала я. — Нести чушь, раздражать и цепляться к подопытным. И, надо признать, метод эффективный.

— Не могу не согласиться, — с легкой улыбкой сказал провидец. — Ты и мертвого расшевелишь.

— Кстати о мертвых: надо посмотреть, что там с Ирианом.

Я сняла плащ, накинула его на спинку стула и, уже не обращая внимания на испорченный вид платья, подошла к рыжему. Сдернув с него покрывало, стала проводить осмотр.

— Та-а-ак… кожные покровы бледные и холодные, тело окоченело, глаза стеклянные. Сердце… — я склонилась к груди рыжего. — Сердце не бьется. Скендер, а подай-ка что-нибудь острое. Хочу поглядеть, что с его кровью.

Сидхе подал нож, но иронии судьбы принадлежащий Ириану, и я сделала надрез на руке «трупа», не с первой попытки, между прочим: больно кожа плотная. Яркая горячая кровь брызнула мне прямо в лицо, в глаза. Вскрикнув, я выронила нож и принялась вытирать лицо.

— Останови кровь, Скендер!

— Я не целитель.

— Заткни ее чем-то, она брызжет во все стороны! Почему она вообще брызнула? Порез то крошечный и в безопасном месте!

Беловолосый присел рядом со мной, оторвал от моего платья лоскут и перевязал рану, но импровизированная повязка кровь не остановила, лишь пропиталась ей.

— Вот уж правда, — фыркнула я, — целитель из тебя так себе!

Я оторвала от платья еще лоскут, и попыталась остановить кровь по правилам, как учат врачи. Я все сделала, как надо, но и это не остановило кровь! Она продолжила вытекать из маленького пореза!