Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

— Наверху, в своей комнате. Магнус, вернись! Ты слышал хоть слово из того, что я только что…?

Конечно, Корнелия не собиралась просто так отступаться от браслета Хек. И Марта понимала, что сначала та будет делать вид, что ровным счетом ничего об этом не знает. И именно так все и было.

Корнелия сидела за письменным столом. Сон к ней не шел, поэтому она была занята тем, что лучше всего ее успокаивало — решала сложные математические задачки. Стол, за которым она сидела, был, как и все в этом доме, гигантским, и на нем легко хватало места для очень дорогого компьютера, глобуса, многочисленных розовых авторучек и стопки энциклопедий. Корнелия увлеченно решала сложные тригонометрические уравнения и была отнюдь не в восторге от того, что ее отвлекли.

— Ты единственная, кто мог его взять, — сказала Марта.

— Послушай, Корнелия, — произнес мистер Мюклебуст. — Это очень важно. Жизнь мальчика в серьезной опасности. Жизнь Сэмюэля, брата Марты.

— Ну и? — спросила Корнелия, удивляясь, что такое нашло на ее отца. — Какая тебе разница?

— Я был там. Пришел тролль и…

— Тролль? — Разговор наконец заинтересовал Корнелию настолько, что она отложила авторучку и, обернувшись, смерила Марту высокомерным взглядом. — Значит, теперь вы мне верите? Ведь в вашем доме правда прятался тролль, да?

— Да, — ответила Марта. — Но это была не наша вина. Он убежал от родителей и прокрался в наш дом. А убежал он потому, что боялся идти к Улучшителю, который очень жесток.

Мистер Мюклебуст кивнул:

— Он очень жесток. Я его видел.

— Он вообще-то убийца, — добавила Марта.

Корнелия пожала плечами.

— Ну и? — И, отвернувшись к столу, она принялась за новое уравнение.

— Поэтому нам нужен браслет, о котором мне рассказала Марта. Браслет Хек, — сказал мистер Мюклебуст.

— Это равняется… — пробормотала Корнелия, уставившись в задачник.

Мистер Мюклебуст посмотрел на дочь и задумался, что же за существо он умудрился вырастить. Он оглядел комнату. Оглядел разнообразные статуэтки и призы, которые Корнелия выигрывала на соревнованиях по прыжкам или по чтению. Оглядел три гардероба, туалетный столик, коллекцию кукол, образовавшуюся за много лет, кларнет, пюпитр для нот, десять фенов для волос, гончарный круг, экзотические растения, доставленные из Африки, микроскоп, телескоп, книжную полку, уставленную первыми изданиями книг, видеокамеру, артефакты цивилизации шумеров, коллекцию серебряных щеток для волос — все миллион и одну вещь, которые она просила у него и которые он ей покупал. Эти подарки были придуманы для того, чтобы сделать ее самой умной или самой красивой, но они не позволили ей стать хоть сколько-нибудь счастливой. И как вообще они смогут найти браслет Хек среди всего этого хлама?

— Послушай, — сказала Марта. — Решение за тобой. Я иду в лес, чтобы спасти брата… И потом я попаду в газеты как первая девочка, увидевшая троллей и другие волшебные вещи, которые есть в лесу.

Конечно, на самом деле Марте было плевать, попадет ли она в газеты, но она знала, что Корнелии на это вовсе не плевать. И действительно, эта тактика уже начинала работать. Корнелия по-прежнему сидела неподвижно, уставившись в задачник с уравнениями и равнобедренными треугольниками, но по ее лицу Марта видела, что она больше не сосредоточена на них.

— Но очевидно, — продолжала Марта, — если бы ты тоже туда пошла, с браслетом Хек, они бы гораздо больше заинтересовались тем, чтобы написать о тебе. Ведь кто захочет писать о Марте Блинк, когда можно написать о Корнелии Мюклебуст?

Корнелия не обернулась, но глубоко вдохнула, словно у решения был запах, который нужно было сначала втянуть в себя.

— Мне нужно будет пять новых пони, — сказала она холодным и строгим, как уравнения на странице, голосом. — Пони тракенер, — уточнила она, потому что это была ее любимая порода. — И мне также понадобятся новые стойла.

Мистер Мюклебуст был на грани того, чтобы кивнуть, но вдруг передумал.

— Нет, — сказал он, чувствуя себя странно, когда произнес это слово. — Я начинаю понимать, Корнелия, что отец не может купить уважение своей дочери. Сегодня ночью я едва не умер, Улучшитель меня едва не убил. И знаешь, о чем я тогда мечтал?

Корнелия покачала головой:

— Нет, — сказала она.

— Я мечтал о том, чтобы ты выросла счастливой. По-настоящему счастливой.

— Тогда почему ты говоришь мне «нет»? — озадачилась Корнелия, и на лбу у нее появилась морщинка.

— Потому что счастье не всегда зависит от того, сколько у тебя пони. Иногда счастье — это не то, что у тебя есть, а то, кто ты есть.

Корнелия, может быть, и была гением в других областях, но эта идея была слишком замысловатой для ее мозга. Все, что она знала, это то, что если про кого-то и будут писать в газетах, то этим кем-то должна быть она.

— Пожаааалуйста, — умоляла Марта.

— Хорошо, — заявила она. — Я иду.

— Хорошая девочка, — сказал мистер Мюклебуст. — А теперь тебе нужно взять браслет Хек. У нас нет ни одной лишней секунды. Нам нужно спасти жизнь мальчика.

И, произнеся последнее предложение, мистер Мюклебуст заметил, как героически оно прозвучало. И это было так здорово — быть героем. «Да, — подумал он под звук воображаемых триумфальных труб. — Это и правда здорово».

Сэмюэль проснулся от самого долгого и глубокого сна в своей жизни и услышал чей-то плач.

Он открыл глаза, но сперва все вокруг было размытым.

Ему показалось, что он лежит в кровати и смотрит на вертикальные ряды цветочков на обоях. Но когда его взгляд сфокусировался, он понял, что он вовсе не в кровати. Он лежал на грубом неровном полу и смотрел не на вертикальные ряды цветочков, а на прутья клетки.

Он был совершенно обессилен, но, когда жалкий плач возобновился, он вспомнил все. Вспомнил визит Улучшителя. Вспомнил, что случилось с Тролль-папой. Вспомнил носовой платочек, который прижали ему к лицу, и последовавшее за этим внезапное сонное оцепенение.

Медленно, с невероятным усилием, он приподнял голову от пола. Сделав это, он понял, что пол качается из стороны в сторону. И потом он понял почему. Клетка, в которой он лежал, находилась не на земле — она висела в воздухе.

Он огляделся по сторонам, но за пределами клетки не было видно ничего, кроме серых стен и крошечного круглого окошка. Сквозь него он смог разглядеть темные очертания деревьев на фоне ночного неба — сосны, такие же, как те, что окружали Троллхельм, — и странную птицу с острым клювом, парящую по небу.

Он попытался понять, сколько времени прошло с тех пор, как он заснул с носовым платком на лице. Час? Вся ночь? Две ночи? Он не мог сказать.