Реконструктор - Дмитрий Кружевский

Наимов подбежал к воротам ангара и, выглянув из них, тут же нырнул обратно, бегом направившись к биплану, около которого уже суетился Яр.

– Нужно отходить, – бросил он, подбегая ближе, – похоже, ястанцы пошли в атаку. Их тут только напротив ворот человек двадцать залегло. Высунься мы сейчас, быстро положат.

– И что делать?

– Отходить! – зло бросил Алай. – Давай гранаты, хотя бы эту машину мы им не оставим.

Яр молча протянул ему четыре гранаты.

– Последние.

– Ясно, – рудничий огляделся. – В бочках бензин есть?

– Нет, но есть пара бидонов, правда грязного. Мы в нем детали промывали.

– Гореть-то он от этого хуже не будет, так что неси.

Яр понимающе кивнул и бегом направился к стеллажам.

– Рядовой, понаблюдай за улицей! – приказал разведчик стоявшему неподалеку солдату, укладывая гранаты между коробок с пулеметными лентами и оглядываясь в поисках какой-нибудь веревки. – Если что, стреляй и бегом оттуда.

Старик козырнул и занял позицию у дверей. Алай хотел уже крикнуть, чтобы тот хотя бы присел и не маячил промеж приоткрытых створок, но его отвлек вернувшийся Яр. Юноша приволок два трехриловых бидона с плескавшейся в них черной, дурно пахнущей жидкостью и вопросительно посмотрел на рудничего.

– Ставь в кабину и найди мне веревку или что-то подобное.

– Зачем? – удивился Яр.

– А запал ты будешь дергать? – усмехнулся Наимов.

– Ага. – Юноша на миг задумался, потом нырнул куда-то под крыло самолета и через секунду вернулся с мотком бечевки в руках. – Пойдет?

– Лучше некуда.

Алай оторвал кусок и, закрепив с его помощью гранаты, сорвал пломбы и, вытащив из углублений рукояток вытяжные шнуры, сплел их вместе, привязав к получившемуся пучку остаток мотка.

– Отходим! – крикнул он, пятясь в сторону двери, через которую они проникли в ангар, и на ходу распуская бечевку.

Голова раскалывалась, а перед глазами висел мутный туман, в котором мелькали какие-то размытые силуэты. Последнее, что он помнил, это испуганное лицо Тейрины, вслед за которым только боль и темнота. Застонав, Сергей попытался сесть, но тут же рухнул обратно. Что произошло? Что случилось? Мозг упорно искал объяснение произошедшему. Такое ощущение, что его просто оглушили сзади. Неужели ястанцы? Значит, он в плену. Сергей попытался сфокусировать взгляд на склонившейся над ним размытой фигуре, и неожиданно ему это удалось.

– Тейрина…

– Серг! – Девушка кинулась ему на шею, заставив землянина заскрипеть зубами и обессиленно откинуться на подушку.

Несколько минут он вслушивался в бессвязные рыдания девушки, стараясь вновь не соскользнуть в омут беспамятства, затем легонько похлопал ее по спине.

– Тей, успокойся, жив я, жив, что случилось? Где мы?

– На борту «Надежды». – К кровати, прихрамывая, подошел Роханцев. – А за свое состояние скажи спасибо Наимову. Это он тебя так по башке приложил, только чуток перестарался.

– Почему? – Сергей непонимающе посмотрел на коменданта.

– Думаю, чтобы ты не геройствовал, – усмехнулся тот. – Впрочем, не один он постарался. Пока тебя тащили, ты еще и осколок в плечо получил, хорошо, что у Анюткиной в экипаже докторша есть, она быстро тебя подштопала.

– Ясно. – Ратный автоматически провел рукой по волосам девушки, все еще продолжавшей жалобно всхлипывать у него на груди. – Сколько прошло времени?

– Почти сутки. – Комендант с трудом опустился на стоящий рядом с кроватью стул. – Зацепило немного, – пояснил он, поглаживая правую ногу.

– Что с крепостью?

Андре вздохнул и покачал головой:

– А нет больше крепости. После первого обстрела от гарнизона уцелело человек двадцать, два снаряда попали прямо в казарму, причем в самом начале обстрела, многие даже понять ничего не успели. – Левый глаз коменданта нервно дернулся. – Мне повезло, что я в это время находился на позиции второго поста – решил с утречка проверить своих лоботрясов.

В его глазах проступила тень плохо скрываемой боли.

– Я собрал всех, кого мог. Мы укрылись в бункерах и хотели ответить огнем орудий, но оказалось, что склад, где хранились привезенные снаряды, был уничтожен.

Андре сжал кулаки.

– Тогда я решил идти к вам на выручку, и на полдороге мы наткнулись на твоих девчонок, которым на пятки наседали ястанцы, – комендант грустно усмехнулся.

– Да, дядя Андре нас спас, – подала голос Тейрина, приподнимаясь и вытирая рукавом гимнастерки заплаканное лицо. – А потом прибыла «Надежда». Капитан Анюткина смогла посадить аэростат, несмотря то что по нам опять стали стрелять. Серг, знаешь, как было страшно! – Девушка всхлипнула. – А ты холодный, точно труп, и едва дышишь.

– Все хорошо, – Сергей ободряюще улыбнулся подруге, хотя перед глазами вновь поплыли разноцветные круги, а плечо неожиданно запульсировало резкой болью и тут же онемело – нанвиты взялись за работу. Он хотел спросить про Алая, но голова закружилась, и, прежде чем вновь сорваться в мягкие объятия беспамятства, он с грустью и какой-то злостью подумал, что все придется начинать заново.

Натужно пыхтя двигателями и лязгая траками гусениц, на поле вползали огромные угловатые коробки танков. Они медленно двигались мимо трибун под восторженные возгласы зрителей, временами заглушающие играющий неподалеку оркестр.

– Как вам, молодой человек, правда ведь красавцы? – Пожилой господин в клетчатом костюме и белой фетровой шляпе с улыбкой посмотрел на стоявшего рядом черноволосого мужчину. Тот повернул голову к спросившему и пожал плечами:

– По мне, так слишком громоздки и медлительны. Возможно, особо впечатлительных они и напугают, но для любого орудия – это прекрасная цель. Думаю, что толку от их применения не много – так, покрасоваться на парадах.

Пожилой недоуменно посмотрел на собеседника, а в его глазах блеснул огонек гнева.

– Зря вы так думаете, господин…

– Эйтан…

– Крашкин, Анат Крашкин. – Пожилой приподнял шляпу и с ухмылкой уставился на парня, словно ожидая от того какой-то реакции на свое имя, но тот только коротко кивнул в ответ и вновь с нескрываемым интересом принялся рассматривать идущие мимо танки.

Крашкин удивленно приподнял правую бровь – обычно его имя производило куда большее впечатление. Видимо, этот молодой человек прибыл откуда-то из глубинки, что, впрочем, прекрасно видно по его одежде и обуви: короткая коричневая кожаная куртка, под которую поддет тонкий черный свитер с высоким горлом, черные штаны без всякого рисунка и ботинки из плохо выделанной жесткой кожи – безвкусица и смешение стилей. Такое могут носить лишь в каком-нибудь провинциальном городе на самой окраине империи. Хотя, наверное, это даже к лучшему, наконец-то у него появился собеседник, не признающий авторитетов и не боящийся высказать свое мнение. Крашкин, предчувствуя пусть короткую, но содержательную беседу, в которой, естественно, его оппонент будет полностью разгромлен под напором неопровержимых фактов, расплылся в довольной улыбке и коротко прокашлялся, привлекая внимание молодого человека.