Инсомния - Вова Бо

Мы шли в тумане, стараясь не потерять друг друга из виду. Расстояние и время здесь измерялись другими величинами, так что я даже не знаю сколько чего прошло. Но кошмар так и не наступил.

Не было ни чудовищ, ни страшных мест, ни грозных противников. Ничего.

— Ты вообще бесстрашный что ли? — проворчал Бион, устав от бесконечного блуждания.

— Скорее смирившийся.

— С возможной смертью? — спросил Мэйси.

— Со всем.

— А что это за треск? — спросил Хоуп. — Слышите? И запах. И это чувство странное.

— Это жар, — ответил я. — Просто во сне он ощущается иначе. Как факт.

— Что-то горит, — произнес он.

— Да. БТР.

— Что это такое?

— Железная телега с моей родины.

— В Лире есть телеги? — усмехнулся Бион.

— Не знаю, — честно ответил я. Шутить перехотелось. Я просто хотел побыстрее уйти от этого всего.

— Если это твой кошмар, то почему мы ничего не видим?

— Не знаю, — вновь произнес я. — Скорей всего это отголоски моего кошмара. Они давно потеряли силу надо мной.

Особенно с тех пор, как я оказался в этом мире, получив второй шанс. Я не стал говорить, что это лишь один из вариантов. Второй в том, что они не могут увидеть сны другого мира. Третья версия такова, что если нет сна, то нет и кошмара. То есть моя недоинсомния как-то повлияла на испытание.

Но скорей всего все вместе.

— Чего нам стоит бояться? — спросила Мэйси, уже давно приняв свой обычный облик.

— Ничего, — ответил я. — Все уже произошло, уже случилось. Эти отголоски кошмара вызваны не страхом, а скорее сожалением. Так что просто идем, пока все не утихнет.

И вскоре все утихло. Мы просто вышли из странного марева на широкую поляну. Наконец-то хоть что-то уютное.

— Странно, — произнесла Мэйси. — Что-то не так.

— Почему? — спросил я.

— Когда мы погружались в калейдоскоп, для нас не готовили специального проводника. А значит все конструкты одинаковы.

— И рассчитаны на пятерых, — закончил я мысль. — Должен быть еще один кошмар.

— Ты же сама говорила, что сон пластичный, — с надеждой произнес Бион. — Может, наших хватило, чтобы растянуть их на весь конструкт? Заполнили каркас целиком.

— Может, — не стала спорить Мэйси.

— Она просто чересчур внимательна, — раздался за спиной знакомый голос. — И всегда готова к чему угодно.

— Стефан, — я обернулся, разглядывая улыбающегося бородача.

— Вижу, вы со всем справились. Наверняка Мэйси показала класс.

— О, не сомневайся, — усмехнулся я. — Так, если Стефан тут, значит окружение создавала не Мэйси. Хоуп?

— В жизни не выходил из города, — ответил он.

— Ну, на пейзажи Шоу это не похоже, — поддакнул Бион.

Я огляделся. Обычная степь, высокая трава, холмы вдалеке. Местами виднеются деревья и целые рощи. Все выглядит вполне обычным и мирным.

— Похоже на заранее созданное окружение, — произнесла девушка. — Скорей всего это второй этап испытания. Так что не расслабляемся.

— Я-то надеялся, что уже все.

— Тебе-то чего ворчать? Ты вообще ничего не проходил, твой кошмар даже кошмаром не назовешь.

— Зато в ваших я вдоволь намучился.

— Пошли уже. Там какое-то строение вдалеке, скорей всего нам туда.

Строение оказалось пузатой башней, напоминающей маяк. Хотя скорее это какая-то смотровая крепость. До нее мы дошли на удивление быстро. После произошедшего в кошмарах, оперировать статичным сном оказалось не так уж и трудно.

Забравшись на верхушку, мы оказались на смотровой площадке. Цель нашего путешествия мы увидели сразу. Неподалеку стоял храм из белого камня, точная копия академии, разве что размером поменьше.

И проблема тоже нашлась быстро. Храм располагался на парящем острове, до которого было метров сто по меньшей мере. Сразу от края мира, который здесь обозначался длинным обрывом. Поля, холмы, деревья и река. А потом раз и отрезало все. А впереди храм.

— Они предполагают, что мы все должны уметь летать во сне? — со скепсисом спросил Бион.

— Испытание можно пройти разными способами, — фыркнула Мэйси. — Вопрос грамотной подготовки.

— Наверняка эта башня здесь не просто так, — согласился Хоуп. — Если хорошенько осмотреться, то найдем подсказки, как попасть на остров.

— Не надо, — отмахнулась девушка. — Вам крупно повезло, что у вас есть я. А у меня есть мост.

— Мост? — со скепсисом произнес Бион.

— Она такая предусмотрительная, — хохотнул Стефан.

— Пошли, — произнесла Мэйси.

— Одной проблемой меньше, — пожал я плечами.

— Это что должно твориться в мозгах, чтобы выбрать на испытание мост? — не унимался зубастый.

Я не стал ничего говорить, потому что вспомнил слова Мэйси перед испытанием. Никто не знал, что она взяла с собой, потому что иначе мы могли бы все испортить. Кажется, я начинаю потихонечку понимать принципы работы снов.

До обрыва мы дошли довольно быстро, он казался близким даже с вершины башни. А после прошедших испытаний мы двигались с огромным воодушевлением.

Подошли к самому краю парящего острова, подальше от шумящего водопада. Ну да, реально метров сто отсюда. Даже не знаю, как туда попасть, не будь у нас моста.

Мэйси достала из рюкзака тонкую дощечку, разложила ее, увеличив вдвое. Затем положила на землю, в паре метров от края обрыва. Затем встала и пнула дощечку ногой. Та перевернулась, упав рядом, но на прежнем месте осталась вторая.

И тут понеслось. Дощечки раскладывались одна из другой с тихими щелчками, образуя дорожку. Одна дощечка катилась вперед, переворачиваясь и оставляя за собой точную копию. Они дошли до края обрыва и продолжили раскладываться дальше.

— Складной походный мост, — довольно произнесла Мэйси.

А я тем временем наблюдал, как мост раскладывался, протягиваясь до самого парящего острова. И лишь добравшись до противоположного края, остановился, замерев в невесомости.

Мэйси пошарила руками под ближайшей дощечкой и вытащила две веревки. Подняла их и встряхнула. С двух сторон от моста выстрелили веревочные перила.

— Ну нифига же себе, — протянул Бион. — А я думал, что после рогатки уже ничему не удивлюсь.

Я медленно подошел к краю обрыва и заглянул вниз. До земли несколько километров, отсюда видны лишь шапки деревьев, да ниточки рек.

Мост покачивался на ветру, шатаясь из стороны в сторону. Но в целом, выглядел довольно прочно. От высоты у меня слегка закружилась голова, а в груди все сжалось.