Договор с демоном - Сара Риз Бреннан

— Бей его, мам! — со смехом подбадривал Джеми, заражая весельем сестру. Мать держалась совсем неплохо: зная Ника и наблюдая за его упражнениями изо дня в день, Мэй могла судить об этом наверняка. Он отвечал на удары, а не только их отражал, тем самым поддерживая игру.

Конечно, это было лишь игрой. Ник и не думал иначе, легко вскидывая меч и уворачиваясь от ударов. Он почти танцевал. Впрочем, они оба сражались отнюдь не на жизнь и на смерть — миссис Кроуфорд со смехом шла в наступление, а демон — кто бы заподозрил, что ему придется по душе такая забава? — ей отвечал.

— Ты совершенно не так стоишь, — бросила ему Аннабель и опять сделала выпад, на сей раз целя выше.

Ник пригнулся и, смеясь, выпрямился.

— Может быть, зато хорошо дерусь, — тихо возразил он и снова нырнул под удар.

Садовые огни погасли, но весь свет не исчез: просто снаружи словно задернули кулисы, а потом пришпилили к небу сияющими булавками звезд.

Ник стоял на фоне этих кулис и вращал мечом, расписывая темноту серебряными вензелями.

На секунду он показался Мэй нарисованным злодеем из комиксов, с безжалостными черными дырами вместо глаз, потом она услышала его смех и переменила мнение. Пусть он не выглядел человеком, зато выглядел молодым. И ранимым.

Алан может сколько угодно планировать свое предательство. Она этого не допустит.

Мэй посмотрела на Ника и сказала себе: «Я его спасу».

Следующим утром Мэй отправилась будить Джеми (он сильно проспал), но не успела войти в комнату, как что-то сбило ее с ног и опрокинуло навзничь. Миг — и к горлу приставили нож.

— Аи! — вырвалось у нее. Она страшно ударилась об пол, однако прикусила губу, чтобы не крикнуть слишком громко: лезвие у горла было очень острым.

Ник удивленно захлопал глазами.

— А-а, — буркнул он, — это ты.

Давление зачарованного кинжала, способного резать алмазы, ослабло, но не исчезло. Лезвие холодило кожу, словно чье-то морозное дыхание.

Мэй понемногу отходила от оторопи. Ее внимание, сосредоточенное на кинжале, начало понемногу рассеваться, взгляд выхватил тяжелые занавеси, сквозь которые сочился утренний свет, очертания шкафа, кровати и… Ника, который навалился на нее сверху чуть не голышом.

— Ээ… — произнесла она, подняв руки, чтобы отогнать его, спихнуть с себя вместе с этим дурацким ножом, и тут ее ладони легли на голые Никовы плечи. — А, ну да, — растерянно выронила она. Ее лица коснулась черная прядь волос, под ладонью билось чужое сердце. — А где твоя одежда?

Ник посмотрел на нее кромешно-черными глазами и перекатился на пол. Мэй лежа переводила дух — в основном потому, что на нее чересчур сильно надавили.

— Теперь я знаю, каково было Гингеме, — упрекнула она. — Ты весишь не меньше дома!

— Мэй? — раздался сонный голос из-под одеяла.

Вскоре бугор на кровати превратился в Джеми.

— Ты не поверишь, что со мной только что было. — Мэй медленно села и гневно покосилась на Ника.

— Еще как поверю. — Джеми зажег прикроватную лампу. Обнаружилось, что его вечно торчащие волосы свалялись до состояния непролазных джунглей, где могла сгинуть не одна экспедиция лилипутов. Под глазами у него были круги. — Со мной было то же самое, когда мне ночью понадобилось в туалет.

— Меня нервирует незнакомая обстановка, — отозвался Ник.

— Что, и во сне?

— Ты бы сказал мне спасибо, напади на нас колдуны посреди ночи.

— А если бы мама пришла меня будить?!

Ник пожал плечами — мол, довод засчитан, но ему плевать, встал и начал напяливать джинсы. Брат с сестрой притихли.

«Да, если он разбушуется, будет хуже, — подумала Мэй. — Хорошо хоть, пока обошлось».

— Есть чем позавтракать? — спросил Ник. — В смысле, тосты, каша и так далее?

— Конечно — в шкафу хлопья. Мы же не дикари! — возмутился Джеми.

— Вы втроем живете в огромной хоромине, и ни один не умеет готовить. Как вы еще с голоду не перемерли? А ты говоришь «хлопья».

Ник привалился к стене и выжидательно на него посмотрел. Джеми попытался выпутаться из гнезда одеял. Мэй встала на ноги. Ей на глаза попался Ников амулет — косточки и кристаллики в нитяной сетке, а потом она заметила кое-что еще.

Мэй подошла к нему и взяла в руку талисман. На коже под ним виднелся серебристый шрам — узелки нитей и верхушки кристаллов отпечатались у Ника на груди.

— Тебе больно его носить?

— Да.

— Тогда зачем надеваешь?

— Затем, что так хочет Алан, — рявкнул в ответ Ник. Он выхватил у нее амулет — тот сразу лег поверх шрама — и отвернулся.

— Я не отвлекаюсь, — сказала Мэй. — Просто голова занята.

Голова у нее была занята с самого утра. Легко сказать себе, что кого-то спасешь, а вот с чего при этом начать? Все, что приходило на ум, в конце концов, сводилось к современной версии сольного рыцарского похода во спасение прекрасной дамы — очень смелого, пафосного и так далее, но едва ли результативного.

Если уж играть в сказочных рыцарей, то в походы ходить надо армией.

— О чем думаешь?

Она повернулась в пассажирском кресле и обвела взглядом дивный профиль Себа, сидящего за рулем. Ей вдруг стало совестно перед ним. Дивные профили грех игнорировать.

Мэй улыбнулась самой лучезарной улыбкой.

— Об армиях.

— Неужели вступить хочешь? — спросил Себ. — Не то, чего я от тебя ожидал, но сойдет.

— Нет, возглавить.

— Вот это уже в твоем духе, — признал он и усмехнулся ей краем губ.

Себ всю неделю был настоящим чудом: пытался поладить с Джеми, подвозил домой, в школу и в кишащие демонами виноградники, и не напоминал ей о данном обещании. Он даже ни разу не попытался ее поцеловать; не раздражался из-за ее угрюмого молчания в дороге.

Несколько месяцев назад Мэй познакомилась в пабе с парнем, который привел ее прямиком к Нику и Алану. Попадаются в толпе такие люди, которые умеют решать разные странные проблемы, знающие ответы на вопросы. Может, они смогут как-то помочь?

Даже если они не отыщутся, всегда можно попробовать отвлечься от забот. А для этого сгодится все, что не даст думать о Нике.

— Хочешь, сходим сегодня куда-нибудь?

Себ заморгал.

— Хорошо, — сказал он. — А куда?

У Мэй загудел телефон. Она вынула его из кармана и прочла сообщение:

«Ты где?»

Писал Ник.

Нет, его, конечно, надо спасать, но бежать к нему на зов? Не хватало только все дни напролет учить его человечности, а самой при этом вести себя по-собачьи. И зачем сегодня встречаться наедине с тем, кто вчера дал тебе от ворот поворот?