Записки наемника - Виктор Гончаров

Я повернул ключ в замке зажигания, и ноги сами нажали на педали. «Нива» рванула с места, визжа шинами.

И тут мне пришлось резко затормозить.

– Стой! Подожди меня! – «Белка» выскочила на дорогу и чуть не угодила под колеса. – Мать твою, – выругалась она, отскакивая в сторону.

Я остановил «Ниву», давая девушке возможность сесть в салон. Если кто-то и делал это быстрее, чем она, то я не помнил этого.

Девушка устроилась рядом со мной. Ей было неудобно на откинутом сидении, но она не могла с ним справиться.

Я ударил по педали газа – девушка очутилась на заднем сидении и лежала теперь на спине. При этом юбка задралась, обнажив стройные ножки. Она закрыла их руками, одернула юбку.

– Слушай, кто ты такой, черт возьми? – кричала она, пытаясь подняться. – Угнал мою машину, угрожал мне! Господи! Я из-за тебя ударила милиционера! Он хотел, кстати, тебя пристрелить! Я уже начинаю сомневаться, правильно ли поступила, помешав ему. Боже, теперь меня тоже посадят. Как соучастницу!

Я усмехнулся. Тебя точно не посадят. И меня не посадят.

– …Ты там все здание разнес! – продолжала девушка, немного сбавив тон, мало-помалу успокаиваясь. – Прыгал – точь-в-точь каратист. И я еще из-за тебя влипла… Так может, теперь хоть скажешь, что происходит, а?

– Нет, – коротко ответил я. – Ты лучше расскажи, что ты доложила обо мне товарищам милиционерам?

– Сказала, что ты псих. Взял меня в заложницы… – ответила девушка. – Но похоже, они не очень-то и поверили. Ты спокойно стоял. Вовсе не как псих.

– Ты не ошиблась, я и есть псих. Только я психую ради жизни дорогого мне человека, – сказал я и умолк, давая понять, что разговор окончен.

Я и в самом деле не был расположен к разговорам. Меня занимал лишь мчавшийся впереди автомобиль «Волга» с обезумевшим водителем. Я не слушал причитаний девушки. В будущем я собирался возместить ей причиненный ущерб, но только после того, как все закончится. А сейчас говорить – только тратить время.

«Волга» постоянно поворачивала, но в городе ей некуда было деться, и она выскочила за город. Тут я попытался выжать из «Нивы» все, на что она была способна. Но больше ста двадцати она не шла. И то ее начало трясти, она грозила рассыпаться на части, когда стрелка спидометра переваливала за сто десять. А когда я выворачивал руль на поворотах, не уменьшая скорости, девушка визжала:

– Что ты делаешь!? Что ты делаешь! Осторожней! Господи, что за день у меня сегодня!

Я не отвечал. Мои пальцы сжимали руль с такой силой, будто я хотел его раздавить. На обочине мелькали деревья, по-моему, каштаны. Еще вчера Цейба привез из города большущую корзину жареных каштанов. От них шел соблазнительный пар. Каштаны были необычайно вкусны. Мы сидели на кухне, наслаждались каштанами и болтали.

– Ты, наверное, военный специалист по женщинам, – продолжала в тот вечер свою бесконечную тему Людмила.

Все время она пыталась разгадать мое прошлое. Я ничего не отрицал. Это ее злило. С ней надо было уметь молчать. С мужчинами молчать проще. Молчишь себе и молчишь, а вот с женщинами не так. Они все время норовят одержать верх. Если они чувствуют, что это им не удается, начинаются капризы. «Каприз – хромой призрак власти», – сказал кто-то из классиков. Людмила беспрестанно хромала. И тогда я начинал рассказывать ей сказки. На тему приключений в Афгане. Она успокаивалась и не претендовала на первенство. Людмила была достаточно умна, чтобы понять, что всякий, кто побывал южнее Памира, уже немного не в себе…

Дорога пошла в гору, и начались ухабы. Всякое преимущество в мощности мотора Георгий потерял. «Волгу» бросало, она шла юзом, и ему пришлось снизить скорость. Это было мне на руку. «Нива» прыгала с горба на горб, приближаясь к цели. Еще через пару километров подъем и ухабы кончились, но теперь слева от дороги темнела пропасть, а огни города, плывущие в густо-чернильной темноте, блестели далеко внизу. Я знал, что это впечатление обманчиво: пропасть не столь глубока, по крайней мере, не так, как кажется. Однако, если рухнуть вниз, то от машины останется груда лома, а от меня и девушки – бесформенное месиво. Об этом лучше не думать.

На очередном повороте я, наконец, настиг «Волгу». Слева подымалась отвесная стена горы, а справа чернела все та же пропасть. Видимо, из-за своей расхлябанности Георгий держал автомобиль, что называется, в «черном теле». Двигатель был не отрегулирован и не отлажен. Потому Георгий и не смог от меня оторваться. Теперь я пытался встрять между стеной и «Волгой», надеясь, что, испугавшись пропасти, Георгий затормозит. Но Георгий обезумел и сделал ошибку. Он резко повернул влево, чтобы ударить, смять мою машину, но я вовремя притормозил. «Волга», словно ракета, вылетела на холм и перевернулась, встав на левый борт. Георгия выбросило из салона, и он покатился по дороге.

– Моя машина!!! – вдруг заорала девушка во всю силу своих легких.

Я следил только за Георгием. А когда глянул перед собой, то оторопел: прямо перед «Нивой» маячил непонятным образом возникший посреди дороги столб.

– Держись! – крикнул я девушке.

За секунду до столкновения я вытянул правую руку и уперся ею в дверь, защищая девушку от удара в приборную панель.

Тарарах! «Нива» врезалась в столб с такой силой, что я сломал плечом рулевое колесо. Я очень сильно звезданулся о щиток.

Девушка, к счастью, осталась невредима. Конечно, помогла рука, которой я подстраховал ее.

– Все в порядке? Ничего не болит? – осведомился я. – Цела?

– По-моему, я умерла, – только и смогла выдавить девушка. – Но точно не знаю. – Она открыла глаза и огляделась. – Хм… Если это рай, то я – Алла Пугачева…

– С тобой все в порядке, – удовлетворенно сказал я. – Подожди меня, я только немного поболтаю с приятелем.

– Поболтаешь? – изумилась девушка.

– Разумеется, – подтвердил я, вылезая из изуродованной машины. – Поговорю о погоде.

Я пошел по дороге назад. Георгий уже умудрился подняться. Руками брюнет зажимал разбитое лицо. Между пальцами сочилась кровь и капала в пыль.

Но я не обратил на это внимания, а подошел к стоявшей на боку «Волге» и, наклонившись, начал осматривать выпавшие из «бардачка» мелочи. Ага, солнцезащитные очки, платок, записная книжка – я сунул ее в карман – и пластиковый брелок в виде маленьких долларовых купюр. Любит, бродяга, деньгу. Кроме этого брелка, я подобрал ключ с металлическим жетоном, на котором были выбиты цифры и надпись на грузинском языке. Ключ отправился следом за записной книжкой.

Все.

Георгий застонал и сделал несколько неуверенных шагов к машине. Его пошатывало. Где, бродяга, твой револьвер?

Я подошел к нему, ухватил за шиворот и потащил к пропасти. Брюнет даже не пытался оказывать сопротивления. Он судорожно переставлял ноги, стараясь сохранить равновесие.

Я оттащил его чуть в сторону, так, чтобы девушка не могла видеть того, что произойдет сейчас.