Черный Бумер - Андрей Троицкий

— Кто выступает поручителем?

— Два частных лица, имеющие в этом банке хорошую кредитную историю и внушительные вклады. И еще одна страховая компания, не слишком известная, но вполне уважаемая. Ее название указано в документах.

— Что ж, в таком случае поздравляю и вас. С хорошими комиссионными, — улыбнулся Приз.

Клемон лишь скромно пожал плечами, глупо отрицать очевидные факты. Ясное дело, в ближайшее время он заведет себе еще одну молодую любовницу, танцовщицу из ночного клуба «Ле Куин», накупит целый шкаф спортивных пиджаков и перейдет с дрянных американских сигар на настоящую Гавану «Монтекристо Спешиал»по три бакса за штуку. И вообще — жизнь прекрасная и удивительная штука до тех пор, пока в потайных карманах шуршат деньги. И об этом надо говорить открыто, без ложного ханжества.

— Я хотел немного задержаться в России, но теперь появились дела во Франции, — сказал Клемон. — Это приятные дела.

Приз улыбнулся в ответ и снова промолчал. Он не любил говорить в лицо собеседнику неприятные вещи. Какому человеку понравится, если ему вдруг заявят, что через пять минут он сдохнет. Жить Клемону остается, Приз покосился на часы с кукушкой… Остается минут десять. Клемон перехватил взгляд Краснопольского.

— Вы куда-то торопитесь?

— Нет, сегодня я совершенно свободен. Но очень проголодался. Сюда можно заказать обед?

— Скажем, через полчаса вас устроит?

— Вполне, — кивнул Приз. — Итак, счет открыт в банке «Ла Посте». Задаток — четыре миллиона двести тысяч евро. Остальные деньги окажутся на депозите, когда ваши люди вывезут груз из России. Так?

— Правильно.

— Чтобы распоряжаться деньгами по своему усмотрению, не нужна личная подпись. Нужно знать только свой номер. Поддерживать связь с банком можно из любой точки планеты, скажем, через Интернет, по факсу или просто по телефону. Я правильно понял?

— Совершенно верно, — Клемон был доволен собой и не скрывал этого. — Честно сказать, это мое первое по-настоящему большое дело. До сих пор мне выпадали не слишком крупные дела, черновая работа. И комиссионные весьма скромные. Между нами: последние два года я выполнял заказы некоторых мусульманских организаций в Алжире. Это достойные люди. Они умеют убивать. И они умеют умирать. Но есть один существенный недостаток: они слишком бедны, чтобы обеспечить мою старость.

— Но теперь-то все изменилось.

— Да, в будущем, думаю, мне светят хорошие перспективы. Мой босс своих людей не обижает.

Приз хотел заметить, что воображению и оптимизму Клемона можно позавидовать. Уверенность в завтрашнем дне, радужные перспективы, которые он успел себе нарисовать, все эти девочки, костюмчики. И всякое такое дерьмо, которое он вкладывает в понятие «красивая жизнь». На самом деле, все — лишь пустые фантики. А Клемон, он даже не человек, он съемный заменяемый винтик. Продукт одноразового употребления, что-то вроде бумажной салфетки или куска туалетной бумаги. Клемона использовали для работы в Алжире и Ливии, затем наклюнулась эта операция, и он, специалист по оружию, должен был убедиться, что товар на месте, все комплексы технически исправны, находятся в прекрасном состоянии. И готовы к отправке за границу. Француз свое дело сделал, но обстоятельства изменились не в его пользу.

— Я уверен, что у вас блестящие перспективы, — сказал Приз. — Просто блестящие.

Клемон вытащил из своего кожаного кошелька новую сигару, снял целлофановую упаковку. Печально улыбнулся, поднес огонек зажигалки к кончику сигары и вздрогнул, как от удара. Из настенных часов высунулась деревянная птичка и, широко разевая клюв, дурным голосом прокуковала одиннадцать раз. Утро… А впечатление такое, что на дворе ненастный вечер. Приз, извинившись, поднялся с кресла, бросил бумаги в огонь камина, вышел из комнаты и, миновав узкий темный коридор, заперся в ванной комнате. Он пустил воду, вытащил из-под ремня пистолет, завернутый в целлофановый пакет, передернул затвор. Через минуту, неслышно ступая по ковровой дорожке, вернулся в комнату, встал на пороге. Клемон, повернувшись лицом к окну, пялился на стекло, по которому ползли дождевые капли.

Приз шагнул вперед, приподнял руку с оружием и выстрелил в затылок Клемону. Француз осел в кресле, голова повисла над грудью. Краснопольский поднял стреляную гильзу, опустил ее в брючный карман. Снял с нижней губы Клемона повисшую на ней горящую сигару, бросил ее в камин. Затем тщательно обыскал труп, сжег документы, две кредитные карточки и семейные фотографии из бумажника. Перетащил тело на диван, прикрыл пледом и зашторил все окна.

Через пять минут он вышел из домика. Закрыв за собой дверь, спустился вниз по ступенькам и бросил ключ в клумбу с фиолетовыми хризантемами. Приз пролез в дыру в заборе, краем леса дошагал до шоссе, занял переднее пассажирское сидение БМВ и захлопнул дверцу. Фомин плавно тронул с места.

— Этот француз решил нас кинуть? — спросил он.

— Кажется, он вел честную игру, — ответил Приз. — И вообще он оказался приличным человеком. С ним можно было работать. Но все эти счета в зарубежных банках, управление деньгами на расстоянии… Деньгами, которые ты не можешь даже пощупать, как добрую бабу. Слишком сложно, слишком много геморроя… Раз Фанера нашел людей, которые платят налом, француз нам не нужен. Кстати, как успехи нашего великого Ландау?

— Он, не разгибаясь, сидит за компьютером. Но Бобрик не включает телефон. Возможно, он уже утопил мобильник в том болоте.

— Ты плохо разбираешься в людях. Человек, который работает автослесарем в мастерской, пожалеет выбросить мобилу за сто баксов.

* * *

После обеда Диме Радченко позвонил Юрий Полозов, нынешний хозяин адвокатской фирмы «Саморуков и компаньоны», и попросил срочно зайти к нему в кабинет с бумагами по последним делам. Через десять минут Радченко уже разложил на столе для посетителей бумаги и блокнот, гадая про себя, за какие заслуги он удостоился визита к боссу. Прежний хозяин этого кабинета Саморуков отошел от дел еще год назад, передал контору в доверительное пользование своему компаньону, а позже продал свою долю. Сейчас бывший начальник, который слыл человеком широких взглядов и неисправимым либералом, лечится в одной из швейцарских клиник. По слухам, надежд на выздоровление немного.

— Как у тебя с делом этого, — Полозов пощелкал пальцами, вспоминая фамилию подзащитного. — Как там его… Ну, молдаванина.

— С ним никаких осложнений не предвидится, — Радченко раскрыл блокнот на нужной странице. — Я виделся с Юрием Лотяну неделю назад в СИЗО номер два.

— Что за личность? И как он в Москве оказался?

— Он гражданин России. Отец живет в районе Каланчовки, мать молдаванка из Тирасполя. Три года назад приехал сюда на постоянное жительство. Двадцать шесть лет, не женат, не привлекался, не состоял и так далее. Образование семь классов. Устроился в РЭУ слесарем сантехником. Но немного замкнут, друзей нет. И в Москве за эти годы так и не пообтерся. Короче, я его заверил, что дело выигрышное. Лотяну освободят в зале судя. Сто процентов. И ни тени сомнения.