Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР - Евгений Норин

В этих конфликтах роль России была различной, причем остается только удивляться, насколько непохожи были результаты усилий Российской Федерации в разных концах бывшего Союза и на собственной территории. Безусловным успехом стало спасение Таджикистана от превращения его либо в радикальную теократию, либо, напротив, в выморочную территорию, которой правят полевые командиры. Можно назвать успехом и миротворческие операции в Приднестровье и Грузии. Хотя они только зафиксировали уже сложившееся положение, но, безусловно, деятельность российских политиков и военных серьезно уменьшила количество смертей в этих горячих точках. Усилия России однозначно способствовали и заморозке карабахской проблемы — продолжение войны в Закавказье могло привести только к грандиозному умножению числа жертв без практического результата, и московская дипломатия, безусловно, может записать себе в актив хотя бы прекращение резни.

Однако при этом российская политика феноменальным образом провалилась на собственных территориях. Для начала, политические элиты РФ не смогли предотвратить внутренний вооруженный конфликт между ветвями власти. Побоище, устроенное в центре Москвы, принесло лидерам обеих сторон только позор и заложило пороки нашей политической системы, сказывающиеся до сих пор.

Не достойно добрых слов и разрешение конфликта в Северной Осетии. Фактически здесь федеральный центр вообще выступил в роли пассивного наблюдателя чужой вооруженной борьбы, причем одна из сторон сумела использовать Россию — ядерную державу и крупнейшее государство мира — в своих узких интересах борьбы за несколько деревень. Но наиболее позорным образом развивались события в Чечне. Здесь последовательно принимались наихудшие решения, и в конечном счете никто, кроме Кремля, не виноват в том, что Дудаев сумел превратиться из мелкого горлопана в лидера воинственной и крайне жестокой вооруженной группировки, а чеченский вопрос стал наиболее болезненной проблемой России на десятилетия вперед.

Однако здесь мы должны сказать пару слов в оправдание центральным властям. Россия в начале 90-х годов оказалась перед острейшим вызовом. «Парад суверенитетов» продолжался уже в самой РСФСР, и в течение примерно десятилетия государству грозил дальнейший распад. В конце концов интригами и посулами удалось сохранить в составе страны практически все национальные республики и остановить дробление. Чечня стала самым страшным срывом российской национальной политики, но остается только гадать, что могло произойти, если, к примеру, центробежные тенденции взяли бы верх в Татарстане или Башкирии. Вооруженный конфликт в Поволжье означал бы грандиозную катастрофу и для самих национальных республик, и для самой России. Точно так же грандиозную катастрофу означало бы расширение конфликта на Северном Кавказе за пределы Чечни. В реальности это произошло уже значительно позднее, и по чеченскому сценарию события в целом не пошли.

Конфликты, носившие исключительно политический характер, были разрешены довольно быстро. Звиадистское движение умерло вместе со своим лидером, в России законодательная власть оказалась в целом лишена самостоятельной роли. Однако этнические конфликты, напротив, удалось только заморозить. Карта постсоветского пространства покрыта непризнанными государствами: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Арцах. В наше время к ним добавились Донецкая и Луганская республики на востоке Украины, кроме того, возник территориальный спор из-за Крыма. Во всех случаях Россия является основным гарантом безопасности для этих новообразований, однако ни одна из новых республик международным сообществом не признана, и сворачивание активности России, скорее всего, приведет к расконсервации этих войн и конфликтов. К тому же замороженные противостояния (особенно в Карабахе) часто в принципе не могут быть разрешены так, чтобы это всех удовлетворило. Армения и Азербайджан ни при каких условиях не могут пойти на компромисс. Точно так же недостижимо соглашение по поводу повстанческих республик Грузии, особенно после Пятидневной войны в Южной Осетии, разбередившей все старые раны. Разрешением конфликта в этих случаях может стать только полный разгром одной из сторон и навязывание воли победителя под дулом пистолета, что, безусловно, не будет иметь ничего общего ни с человечностью, ни со справедливостью.

Какие бы проблемы ни терзали поздний Советский Союз, приходится признать, что его распад принес море страданий миллионам людей. Но главное — выход из многих постсоветских кризисов не виден даже сейчас, через четверть века после повсеместного спуска красных знамен. СССР давно не существует, но, как ни парадоксально, его распад продолжается.