Попаданец в Таларею - Серг Усов

- Завтра с утра уезжаем, идите готовьтесь.

И не слушая бормотаний насчёт того, что всё готово уже давно, и им осталось только коней оседлать и запрячь, вышел за ворота.

Олег так и не привык к таким чертам характера здешних людей. Хотя помнил, что и на Земле, в средние века люди, вроде бы, вели себя похоже.

Взять, к примеру, его рабов, Гури с Ведой. Ведь они не злые, тем более не жестокие, но смотреть на казни их тянет, словно там для них мёдом намазано. И они тут не одни такие, считай, почти все. Перебьются, решил он.

В магистрате его уже ждали Торм и Шерез, ушедшие из дома раньше, чтобы докупить необходимых в походе мелочей. Здесь, пользуясь правом королевского Стяга, барон Ферм оформил грамоты капитана - Торму и лейтенанта - Шерезу.

 После того, как эти грамоты, выписанные на козлиной коже, из-за чего такие грамоты часто по-простому называли козликами, заверил королевский поверенный, бывшие наёмники теперь получили официальный статус. Теперь лишить их этих званий можно было только указом самого короля.

Из семи рядовых наёмников их бывшего отряда, изъявивших желание поступить на слубу в баронскую дружину, все хотели идти к барону Палену. И это понятно, о настоящей роли Олега они ничего не знали и приписывали успехи отряда исключительно Чеку и Гортензии. О том, что Гортензия будет магиней в дружине Чека, они уже знали. Естественно, Рита хотела быть там, где Гортензия.

А вот командиры наёмного отряда были более осведомлены о непростой роли Олега, потому бывшие лейтенант Торм, сержанты Шерез и Бор просились на службу в дружину барона Ферма.

Обсудив между собой, оба барона решили людей не уламывать.

Так теперь и получилось, что дружина Ферма на сегодняшний день состояла из одних офицеров, а дружина Палена - только из магини и восьми рядовых бойцов, включая бывшую охотницу.

Вечером Гелла с Найдой расстарались на прощальный ужин. Выехать решили с самого открытия ворот. Все принятые на службу дружинники должны были собраться к их открытию, у восточной стены.

Завтра же, ближе к вечеру, должны были переехать в дом Геллы Лейн и Мариса со своим скудным скарбом. Их новый хозяин Торм, ещё когда четыре дня назад ездил на хутор, их поженил.

Делалось это здесь просто - за двадцать солигров в храме Луны, богини любви, он купил два тонких бронзовых браслета, и на хуторе, дождавшись полдня надел их на руки новобрачным. В отношении сервов это считалось официальным заключением брака. Теперь Лейн и Мариса стали мужем и женой.

С ними же завтра прибывали и мать с сестрой Ингара.

Олег не стал сильно отвлекать Геллу от прощания с мужем, но всё же занял у неё какое-то время. 

Ещё раз переговорил насчёт хутора. И, зная от Веды, что Гелла не сильно раздумывает, когда отправляет провинившихся на кОзлы для порки, попросил жену Торма, в отношении её новой прислуги, быть мягче и терпимей.

- Олег, ты знаешь, чем мы тебе обязаны. Ты не беспокойся, я постараюсь сделать даже больше, чем ты просишь. Для женщин этих найду мужей. Денег Торм оставил столько, что мне их за всю жизнь не потратить. Скажу только тебе, насчёт твоих рабов. Гури, хоть и балбес, но старательный, я убедилась, а вот с Ведой обращайся построже, не будь таким мягкотелым, иначе она тебе на шею сядет. Не сказать, что лентяйка, но контроль требуется.

Гелла мягко, по-сестрински, обняла Олега и поцеловала его в щёку.

- Всё будет хорошо, правда. Я тебе весточки буду слать через купцов, кто в те края ездит. Надеюсь, что и сами мы к тебе в баронство скоро переберёмся. Ведь правда?

Следующую ночь оба барона со своими недодружинами уже провели в лесу, на половине пути к баронству Гринг. 

Когда-то до Сольта от Ирменя через лес Олег добирался больше четырёх дней. Сейчас, по дорогам и на лошадях, он планировал добраться за два дня.

В этот раз все были на лошадях, закупленных Чеком недорого у знакомого табунщика. Для перевозки вещей использовали один из фургонов. Посчитали, что до Нимеи одного фургона им с лихвой хватит. А в Нимее закупят, сколько будет нужно.

В фургоне ехали Дамин с Найдой и Гури с Ведой. Гури, совершенно счастливый, никому из других рабов не доверял управление фургоном, вцепился в вожжи намертво.

Погода днём стояла жаркая. Ночью становилось чуть прохладнее, но не настолько чтобы разбивать палатки и шатры. К тому же и дождя пока не намечалось. Но барон Пален рассудил по другому.

- Нам теперь положено ночевать под крышей. Начинай привыкать. Баронское достоинство, куда теперь от него денешься.

Разбили не только два шатра для каждого барона, но и палатку для Гортензии. Остальные удовольствовались собранным в лесу лапником и конскими попонами.

Олег не сомневался, что магиня с удовольствием бы провела ночь не у себя в палатке, а в шатре барона Палена, да и Рита игриво шепнула Олегу, что не прочь разделить с ним постель, но решили, что незачем остальных мужчин мучить. Нет, были бы Чек с Олегом урождёнными аристократами, их вряд ли бы что остановило. Но они к своему баронскому положению еще только привыкали.

После полудня следующего дня пересекли мост через Олошку.

- Это его я должен был спалить, - махнул рукой Чек, когда они проехали во владения Гринга. - Монахи ещё хотели, чтобы мы и мельницы вон те сожгли.

Олег кивнул, показывая, что помнит рассказ Чека. Он так и не рассказал ему о своей роли в фиаско, постигшем синезийских наёмников. Впрочем, сейчас он был уверен, что в их отношениях с Чеком ничего не изменится от его рассказа, но считал, что теперь это уже и ни к чему.

- Интересно, чем там у Гринга с монахами дело закончилось.

- А ты не слышал? - удивился Чек, - Так Гринг сейчас при молодом короле в фаворе. Он давно уже у монастыря весь свой лес высудил, да ещё, в компенсацию, деревеньку какую-то отжал у них.

Отлились кошке мышкины слёзы. Олег невольно посмотрел в сторону монастырских земель, но, ожидаемо, Горушки, в которой он пришёл в этот мир не увидел.

К причалам на Ирбени они прибыли, когда ещё было светло, и барон Пален вместе с Тормом сразу же отправились искать корабль, который их перевезёт на другую сторону реки.

Учитывая, что в этот раз им предстояло переправляться с лошадьми и фургоном, корабль требовался достаточно вместительный.

- Барон, ты, смотрю, не равнодушен к Рите? Шучу, Олег. Я всё понимаю. 

- Ты вот сейчас о чём? - спросил Олег.

- О Рите, Олег. Мне, если честно, не просто надоело её преклонение передо мной, оно меня уже бесит. Это ведь не я вытащила её из-за грани, а ты.

Олег уже давно наблюдал за отношениями Гортензии и Риты, и понимал, что магине этот хвост порядком надоел. Говорить о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, тут тоже не получится. Гортензия права, она получает преданность охотницы незаслуженно, и это её коробит. Но и открывать Рите глаза он считал не нужным, или, хотя бы, преждевременным.