Тракт Чёрной Вдовы - Сона Исаева

природы, будто почернело. Точёные черты заострились, делая его ещё более хищным. И сейчас на лице не было той самой лукавой улыбки, которую я привыкла видеть.

И он был без сознания.

Видимо, его раздели, когда осматривали. Но бинтов или тазика с водой я не заметила, как и пятен крови. Как же его ранили?

Я подошла поближе, прислушиваясь к сбивчивому дыханию. Как только я нагнулась над ним, чтобы получше рассмотреть, сама не знаю что, как Кенан, совсем чуть-чуть, едва-едва, но заметно поморщился.

— Ах вы негодник, — с облегчением прошептала совсем близко от его лица, — да вы притворяетесь!

— Леди Арманд? — На меня уставилась пара черных, как ночь, глаз, — даже не буду спрашивать, что вы здесь делаете. Но почему вы в платье моей служанки? И чем здесь так несёт?

Болотами, мой дорогой. И моими ночными стараниями.

— Правда несёт? В лавке готовых духов мне сказали, этот аромат будет производить неизгладимый эффект на мужчин. Неужели обманули?

— Уверяю вас, эффект и правда впечатляет, — он слабо улыбнулся. — Всё же спрошу: что вы здесь делаете?

— Услышала, что произошло. Решила, может, вы ещё пару моих прошений подпишите, пока не того… — Неудачно отшутилась, вызвав хриплый смешок. Внутри всё холодело от страха.

Он был самым сильным, кого я встречала. Вызывал праведный трепет у окружающих своей мощной энергией. А сейчас лежал и не двигался.

В этом всём было что-то очень не так. И дело не в том, что он лежит, кажется, голый под одеялом, а я в украденном платье сижу на его кровати. Нет. Такое чувство, что Кенан на самом деле не может пошевелиться.

— Что вы делаете, леди Арманд? — Напряжённо спросил он, наблюдая, как я беру длинную иголку из лекарских инструментов, оставленных здесь.

— Просто хочу кое-что проверить, а пока, будьте так любезны, не сопротивляйтесь.

— Странная фраза, от знатной девушки, поднимающей моё одеяло.

— И почему вы всё ещё удивляетесь моим выходкам, лорд Макбул? Мне казалось, эту черту мы уже прошли.

Никакого непотребства, я лишь оголила мускулистую ногу герцога и вогнала иголку в пятку. Не сильно, но ощутимо. Никакой реакции…

— Я больше люблю наблюдать улыбку на вашем лице, чем это мрачное выражение…

— Всё хорошо, просто вспомнила, сколько отвалила на духи денег, те самые, которые вы назвали вонючими. Вот и расстроилась. Вы ели то же самое, что и Сессилия?

— Сессилию отравили? Как вы узнали? Чем?

— Семенами болиголова, яд из них имеет специфический запах мочи.

— Боюсь спрашивать, откуда вам стало это известно. Сессилия жива?

— Скорее всего, да, её не тошнило кровью, что хороший знак. А такой яд имеет временный эффект. Свежий воздух, покой и хорошее питание сделают своё дело. С вами сложнее.

— В меня чем-то выстрелили, какой-то иглой. Леди Арманд, — напрягся он, заметив, что я наклоняюсь к нему ещё ближе, — вы же не собираетесь меня осматривать?

— А вы попробуйте остановить, — усмехнулась растерянному герцогу, аккуратно поворачивая его голову набок, рассматривая красивую шею.

Резиночка на запястье сейчас очень нужна. Я касалась лица Кенана, парализованного, блин, Макбула, и могла думать только о том, какая горячая у него кожа, и как хочется не просто касаться, а провести по ней пальцем.

— Мне никогда ранее не было так неловко, как сейчас. Сложно представить ситуацию более возмутительную.

— Ой, вы видели меня почти в неглиже, сразу после того, как я убила своего третьего мужа. Вот та ситуация было более неловкой, уж поверьте. Так что я победила.

— Никому не рассказывайте, что я только что над этим посмеялся, меня лишат печати.

— Кенан, — глухо начала я, — простите, лорд Макбул…

— Можете называть меня Кенан, Аделаида.

— Я не всезнающая в ядах, так что могу ошибаться, но характер раны… Но очень похоже на то, что в вас выстрелили иглой, смазанную ядом кураре.

— Кураре?

— Это такое растение с маленькими белыми цветами. Но у нас оно не растёт, только в очень южных странах.

— Продолжайте, вы мне только что рассказали больше, чем мои лекари.

— Возможно, есть противоядие, вот только я не знаю, где и как его получить, — теоретически я знала, но вряд ли здесь есть в свободном доступе специфические африканские бобы.

Мы замолчали. На улице в такт настроению закапал мерзкий осенний дождь. Я же изо всех сил пыталась сдержать слёзы. Казалось, если сейчас расплачусь, сломаю что-то очень ценное. А именно свою маску, за которой я прячу своё влечение к этому мужчине. Пусть это будет моей тайной.

— Постойте, — я даже подпрыгнула от неожиданной мысли, — я всё думала, зачем травить и похищать вашу невесту, если она ведёт такой спокойный образ жизни, а ответ ведь на поверхности. Из-за вас!

— Поясните, — я пропустила холодные нотки в голосе, просто не заметила, когда начала выхаживать круги по его спальне.

— Сами подумайте: то, что произошло — это дерзость. Посреди дня. Кто-то явно хотел утереть вам этим нос. Причём, у этих людей есть доступ к южным растениям. Есть кто-нибудь, кому вы перешли дорогу, кто приезжий?

По его лицу было видно, что у него только что появился подозреваемый.

— Но делал он это не своими руками. Если он выглядит южанином, то на улице точно найдётся куча свидетелей, которые его запомнят. Но его пособник наверняка крепкий мужчина, в прошлом обвиненный в магии.

— Аккуратнее, Аделаида.

— На окне, через которое похитили Сессилию, есть всего четыре отпечатка пальцев, и располагаются они соответствующе. У человека вероятно нет большого пальца.

— Отпечатки пальцев?

— Да, у каждого он свой. Индивидуальный. И не смотрите на меня скептически. Найдёте хотя бы два одинаковых отпечатка, тогда я, так уж и быть, выйду замуж и перестану мозолить вам глаза.

— Я думал, вы не хотите замуж.

— Вот именно, и одинаковых отпечатков вы ни за что не найдёте.

— Скажите мне одно: откуда вы это всё знаете? Где научились? Никто из знакомых мне женщин, да даже мужчин, не обладает такими знаниями. — У него даже